Эмеслам (СИ) - Архипова Анна Александровна "Lilithanna" Страница 20

Хозяйка гарема действительно появилась на пороге ее покоев в назначенный срок. В сопровождении ее Валерия повторила путь, который прошла вчера: вошла в лифт и поднялась на третий этаж. У входа в апартаменты сардара все так же дежурили вооруженные бойцы. Гульнара-гашан в последний раз окинула зеленоглазую женщину оценивающим взором, после чего кивком дала понять, что та может идти.

И вновь Валерия вынуждена переступить порог покоев сардара. На сей раз она ступала вперед, уже не терзаясь от неизвестности и зная, что ее ждет, и это знание вызывало к жизни воспоминания о том, что случилось в этих апартаментах с ней совсем недавно. И от воспоминаний у Валерии шел мороз по коже!

Еще не миновав коридор, который вел от дверей в покои, она услышала отдаленный женский голос и смех. Валерия на несколько секунд оторопела, не решаясь отодвинуть рукой тканевый занавес в конце коридора. Когда она наконец шагнула за занавес и оказалась в покоях, то поняла, что они пусты. Голос доносился откуда-то еще.

Валерия, то сжимая руки в кулаки, то разжимая, нерешительно двинулась вперед, на звук голоса. Она пересекла апартаменты и оказалась перед приоткрытой дверью, откуда тянуло горячим паром и ароматным дымом благовоний. За дверью начинался короткой коридор, ведущий в ванную. Отсюда Валерия могла уже отчетливо расслышать, что голос принадлежит не одной женщине, а сразу нескольким — женщины то смеялись, то громко стонали и что-то вскрикивали. То были не стоны боли, а звуки сладострастия…

Если сардар там, то он явно не в одиночестве!

Глава 8

8

Комок страха подкатил к горлу, мешая дышать. Зеленоглазая женщина топталась на одном месте, пытаясь справиться с нахлынувшим на нее испугом. Она никак не могла отогнать от себя видения прошлой ночи и того, что с ней делал сардар. Она старалась сохранить хотя бы крупицы самообладания, напоминая себе, что должна быть сильной и осторожной. В конце концов, Валерия, преодолевая внутреннее сопротивление, миновала дверь.

То, что Валерия приняла за ванную комнату, на самом деле оказалось просторной купальней, в которой ванна напоминала собой небольшой бассейн, наполненный бурлящей водой. В купальне было очень тепло, в воздухе висел горячий пар и дым от благовоний. Верхний свет был приглушен, повсюду мягко мерцали зажжённые свечи, придавая обстановке неприкрытый эротический контекст. В белесом кумаре, зависшим над купальней, виднелись обнаженные тела. Каждый шаг давался Валерии с таким усилием, словно к ее ногам привязали чугунные гири. Продвинувшись вперед, она смогла лучше разглядеть тех, кто находился в купальне. Открывшаяся ее взору картина заставила ее мгновенно смутиться и растеряться, вопреки ее твердому решению сохранять присутствие духа.

Сардар сидел в неглубоком, наполненном бурлящей водой бассейне, его чресла находились под водой — что, впрочем, не мешало одной рыжеволосой особе скакать на его члене как лихой наезднице. Она сидела лицом к мужчине и двигалась с поистине кошачьей грацией, каждый раз под аккомпанемент сладострастных стонов выгибаясь под разными углами и совершая бедрами ритмичные движения. Две другие наложницы — такие же огненно-рыжие — расположились по бокам от сардара. Одна из них целовала плечи и грудь мужчины, а руками шарила по телу наездницы, то и дело запуская их под воду. Вторая тем временем наполняла кубок вином из кувшина, после чего подала его мужчине — тот принял у нее из рук кубок и пригубил, смакуя вкус напитка.

Валерия не знала, что больше ее сконфузило: сцена групповых сексуальных утех или выражение лица сардара во время этого действа. Его ублажали сразу трое молодых и очень красивых наложниц, а его облик оставался бесстрастным, как если бы он сейчас просто сидел где-нибудь в кабинете и выслушивал какой-нибудь доклад. Миниатюрная девушка с невероятно тонкой талией то приподнималась, то вновь насаживалась на его член, а он оставался невозмутимым, ни одна черточка его лица не напрягалась. Он просто вальяжно попивал вино из кубка и бросал на девицу, извивающуюся перед ним, одобрительные взгляды. Валерия вспомнила, каким он был прошлой ночью — и это так не вязалось с открывшейся ее взору картиной!

Она через силу сделала еще несколько шагов и поняла, что здесь слишком душно и влажно — ей не хватало воздуха. Заметив движение у дверей, сардар повернул к Валерии голову. Тут на губах мужчины мелькнуло какое-то подобие улыбки и он, отдав кубок одной из наложниц, знаком приказал своей пленнице подойти к бассейну. Она снова двинулась вперед, при этом борясь с головокружением. От страха ее сердце билось с каждой секундой все быстрее и быстрее, кровь начала шуметь у нее в ушах. Валерии хотелось отдышаться, сделать глубокие вдохи, чтобы стало легче, но тяжелый и плотный воздух в купальне забивался ей в нос и горло как вата, не принося облегчения.

— Раздевайся! — заговорил с ней сардар.

Девушка, которая продолжала скользить по его члену своей вагиной, полуобернулась, желая посмотреть на Валерию. Капли пота стекали со лба по ее удлиненному, аристократическому лицу, она не прекращала стонать, оценивающе рассматривая новую участницу оргии. Это усугубило чувство омерзения, которое Валерия изо всех сил старалась в себе подавить — женщина повторяла себе, что ей следует быть умнее, чем в прошлый раз, если она не хочет опять получить наказание. Но получалось это у нее из рук вон плохо. Пальцы окостенели и с трудом справлялись с застежками, когда Валерия снимала платье. Когда ей все-таки удалось освободиться от одеяния, Месхингасар велел снять и нижнее белье тоже.

— Иди сюда, — властно пригласил он ее, поманив движением пальцев.

Неуверенной поступью она зашла в купальню и замерла, колени у нее подгибались.

— Ближе! — снова прозвучал приказ.

Валерия на миг прикрыла глаза, пряча охватившее ее отчаяние — при мысли, что ей опять причинят боль, все ее тело охватывала болезненная слабость. Потом все же подошла к тому краю бассейна, где расположился сардар со своими наложницами. Теперь Валерию тоже окутывало плотное облако благовонного дыма и пара, поднимающееся от воды; пар капельками оседал на коже, увлажняя и разгорячая её. Внимание Месхингасара было полностью сосредоточено на ней, в его темных глазах появилась дымка — та самая, которая застилала ему глаза прошлой ночью.

— Приласкай её, — это он говорит не Валерии, а одной из наложниц. — Помоги расслабиться…

Рыжеволосая девица встала из воды и, надев до тошноты похабную улыбку, потянулась к Валерии, собираясь прикоснуться к ее обнаженным грудям. В последний момент Валерия, не справившись с инстинктивным отвращением, ударом оттолкнула ее руку от себя и подалась назад. Она сама не поняла, как запнулась о собственную ногу и задом шлепнулась в бассейн, обдав сардара и его наложниц брызгами. Вынырнув, Валерия не без труда снова поднялась на ноги — ей казалось, что законы гравитации изменились и невидимая сила пригибает ее к земле, мешая двигаться свободно. Месхингасар ссадил с себя наложницу — при этом все три девушки тут же притихли, как испуганные мыши — и пристально наблюдал за ее барахтаньем.

— Чего ты испугалась, эрэ? — спросил он ее.

Та от страха не смогла совладать со своим языком. Боже, она опять совершила страшную глупость! Валерия не подчинилась приказу сардара, хотя вчера он преподал ей жесткий урок, однозначно объяснив, что ее ждет в случае неповиновения. Как же она умудрилась все испортить?! Она же настраивала себя принять и пережить все, что с ней произойдет в спальне сардара — ради спасения Артура и себя самой! Понимая, что ее молчание только усугубляет ее и без того отчаянное положение, Валерия принудила свои онемевшие губы пошевелиться:

— Простите меня, господин… — зашептала она, боясь поднять глаза на него. — Я… я не хотела… Простите…

Едва заметным движением головы, он подозвал ее к себе. Когда она оказалась рядом, сардар схватил ее за руку и с силой потянул вниз, принуждая ее опуститься на колени в воду. Ладонью он провел по ее лицу, убирая мокрые пряди волос и вглядываясь в ее глаза с той же въедливостью, что и прошлой ночью. Что он хотел увидеть, так пронзительно ее разглядывая? Валерия, внутренне помертвев, боялась пошевелиться в руках мужчины, дабы ненароком его не рассердить.