Серые тени - Евгения Сушкова Страница 20

— В городское управление.

Кит, улыбнувшись еще шире, закатил глаза, словно жалуясь на нещадную эксплуатацию со стороны единственной целительницы, и завел кварт. Двигатель, наполненный магией изобретающих, мирно заурчал, взрыкивая лишь на резких поворотах. Нововведение в конструкции нашего транспортного средства я оценить не смогла: ветер пусть и несильно, но довольно ощутимо бил в лицо, заставляя щуриться и отворачиваться, а собранные в пучок волосы за секунды растрепались и лезли в лицо. Сидящим же рядом оборотням такое положение дел определенно нравилось: для того, чтобы понять это, не нужны были никакие особенные способности. Блаженное выражение лица инары Милари говорило само за себя.

Если провожатые хотели произвести на меня благоприятное впечатление, они, увы, ошиблись со способом. И мне даже было немножечко жаль: такое явное удовольствие получали оборотни, что зависть просыпалась даже против воли.

А вот городское управление, в котором допоздна задерживался очень любящий свою работу градоправитель, меня приятно удивило. В Делоре аналогичное здание представляло собой едва ли не уменьшенную копию королевского дворца, что смотрелось нелепо и в какой-то степени смешно. В родном Валлоре градоправитель заседал в мрачно-сером, похожем больше на тюрьму нечто, куда лишний раз заходить не хотелось. Здесь же, в Ринеле, мне повезло увидеть золотую середину: в три этажа, из приятного бежево-желтого камня, с низенькими колоннами и скромными барельефами, управление настраивало на мирный лад и давало надежду на то, что уж здесь-то наверняка помогут.

Милари уверенно завела меня внутрь, никаким образом не оповестив хоть кого-то, что явились посетители: ни охраны в фойе, ни звонка или какого-нибудь хитрого магического приспособления я не увидела. Получается, любой может зайти — и направиться в нужный ему кабинет?

Получается, так. Потому что, вдоволь поплутав по коридорам и лесенкам (и как они уместились в небольшом с виду строении?), инара Милари уверенно постучала в дверь, у которой довольно резко остановилась.

— Входите, — раздалось звучное приглашение, и целительница, не колеблясь ни секунды, не проявив привычной для меня женской суетливости — прическу поправить, юбку одернуть — вошла в кабинет, утягивая меня за собой.

Наверное, поэтому произошедшее далее поразило меня еще больше. Отпустив мою руку, Милари согнулась в низком поклоне:

— Приветствую, Найджел.

Я растерянно замерла, не знаю, что делать. В университете о взаимоотношениях внутри оборотнических сообществ нам давалась весьма мягкая формулировка: «С должным почтением относятся к старшим». И все. Тогда я не задумалась над смыслом этой фразы, да и Эрик посоветовал не обращать внимания, ибо шанс попасть в Фаркасс у нас был довольно невелик, а на землях людей внутристайному этикету можно следовать не так строго, поэтому и не стала выяснять, что значит это «должное почтение». Наверное, я ожидала каких-то местных громких титулов. Или реверанса. Или просто почтительной манеры общения. Но поклоны… Впрочем, раболепия или услужливости поза целительницы не выражала: скорее, именно уважение к старшему, но для меня это все равно выглядело немного дико.

Поэтому я осталась стоять, от удивления забыв даже о человеческих правилах приличия.

— Доброе утро, Милари. Приветствую, инари Ринвей.

— Ммм… здравствуйте, — очнулась я, присев в полупоклоне и с некоторой опаской ожидая реакции сидящего напротив мужчины со звучным, глубоким голосом.

Оборотней в своей жизни я встречала не так уж много. Не потому что они малочисленны или замкнуты — нет, скорее даже, наоборот, — просто мои интересы лежали в другой области, и пересекаться с хвостатыми где-то, кроме университета и общего целительского корпуса, мне было негде. Но и те, с которыми приходилось иметь дело, были, как и Эрик, более «очеловеченными», более… припудренными цивилизацией.

Передо мной же сейчас сидел оборотень. Невозможно было предположить какую-нибудь другую расу при взгляде на него. Теперь понимаю, почему инара Милари вчера назвала его не человеческим «градоправитель», а принятым в Фаркассе «вожаком». Это слово характеризовало его как нельзя лучше. Матерый, опытный волк, возглавляющий свою стаю, мудрый, сильный и опасный. Это бросалось в глаза даже в обход его человеческой ипостаси. А возможно, он и не скрывал своей натуры. Даже наверняка не скрывал: перед кем?

А мне еще страж в поезде показался тем самым настоящим оборотнем.

Желтовато-карие глаза внимательно наблюдали за мной и моей реакцией, и их обладатель даже не потрудился спрятать насмешку. А мне это было и неважно. Пусть иронизирует на тему диких людских целительниц. Я просто пытаюсь привыкнуть к чувству, что рядом со мной в тесном пространстве находится хищник, обличенный властью. Как только осознаю, смогу, наверное, и более адекватно воспринимать окружающий мир.

Инара Милари и Найджел мне не мешали. Они переглядывались и не особо старательно давили расплывающиеся на губах улыбки. Я так понимаю, не в первый раз они развлекаются подобным образом: целители-то в Ринеле менялись каждые три года.

Эта мысль помогла взять себя в руки, и я перестала дрожать, а напряжение потихоньку ослабило свою тугую пружину. И я смогла взглянуть на градоправителя не только как на разумного хищника, но и как на человека. Ему, возможно, где-то за пятьдесят, волосы коротко стриженные, заметно тронутые сединой, черты лица грубоватые и резкие. Нос чуть великоват, выдается вперед, но общей картины не портит, даже наоборот: лишний штрих к хищному образу этой ипостаси. Глаза странные: то ли темно-желтые, то ли медовые, с насыщенно-коричневыми крапинками по краю радужки. Телосложение и фигура… любой позавидует, даже мужчина лет на двадцать пять младше Найджела. Впрочем, для оборотня это вполне ожидаемо. Руки, свободно лежащие на бедрах, большие, с коротковатыми, но не толстыми пальцами, сразу навевают мысли о том, что способны за секунду превратиться в когтистые лапы.

Жесткие губы все-таки изогнулись в усмешке, и градоправитель, обращаясь к целительнице, шутливо (хотя, как известно, в каждой шутке…) посетовал:

— Снова выпускница университета, живого оборотня разве что на ярмарке видевшая. И за что нас так Совет Одаренных не любит?

Можно назвать множество причин этой нелюбви, среди которых едва ли не главной будет повышенная рождаемость ушасто-хвостатых младенцев вскоре после появления оборотней где бы то ни было, но я разумно оставила явно риторический вопрос без изменений.

— Дару все равно, кто перед ним, — пожала плечами инара Милари. Кажется, и через этот разговор они проходят не впервые. — Даже если инари Лиана изучала анатомию и физиологию оборотней только по учебникам, этого достаточно, чтобы ее способности проявили себя.

— И все-таки я предпочел бы взрослого целителя с устойчивой психикой и многолетней практикой. Еще лучше — семейного… Но это мечты, Совет никогда не отпустит в Фаркасс столь ценного для нас