Муза или служба прокачки героев - Мария Казакова Страница 20

Белл не беспокоила героя без повода, но дома было тихо, как и в ее голове, и если Уайт предпочитал тишину, то муза любила навести шума. Она села рядом на второй стул, напряженно ожидая, что он непременно прогонит ее, но Сет и не думал заговаривать с ней, плотно смыкая сухие губы.

Все еще было тихо, невыносимо тихо. И тогда Рэй, подтянув колени к груди, начала шептать. Они сидели близко, и мужчина определенно слышал каждое ее слово, но казалось, совершенно ее не слушал, а она говорила вовсе не для него, а для себя.

Рэй рассказывала о каком-то романе. Она не нуждалась в тексте, воспроизводила его дословно, будто читая по бумаге, и первым откликом Уайта на ее повествование была настороженность. Муза говорила за героиню так искренне и правдиво, словно была ею. Ее речь была прекрасной для него и пугающей одновременно.

О чем бы он ни думал до этого момента, он больше не мог вернуться к тем беспокойным мыслям, поглощенный театром абсурда перед собой. Интерес от ее истории стремительно перерастал в желание ухватиться за угловатые плечи и как следует встряхнуть Рэйчел. Перед ее глазами было столько чужих жизней, и ни одна не было ее собственной.

Он молчал, пока она сама не замолчала, устала, пересохло горло. Девушка облизнула сухие губы и, поняв, что так и не смогла заинтересовать Сета, не стала продолжать. Он был заинтересован, но не в ее истории, а в ней самой. Сет был готов выслушать что-то про нее, про Рэйчел Белл. Но о себе она не говорила, и ему порой чудилось, что он спятил, и сказочная муза никогда не появлялась в его доме…

Глава 11. Сны

Муза знала, что означали ее кошмары. Ее преследовали видения, мучавшие самого Автора во время написания сюжета книги. Алексия Смол никак не могла решить, в чьи руки вложить смерть героини.

Она снова очутилась в лесу, бежала наперегонки с сюжетом, с ветром, с девушкой в красном платке, что неслась впереди. По снегу бежать тяжело, ноги так и норовили застрять в очередном сугробе и отзывались спазмом от усталости. Муза, с раздражением дернула душащий ее шарф, умирая от жажды и духоты в эту зимнюю ночь, за воротник стекали капли пота. Она проклинала героиню, что избегала протоптанных троп и скрылась из виду прежде, чем муза успела отдышаться.

— Постой! — закричала Рэй, прислонившись к ближайшему дереву, и упираясь лбом в шершавый ствол, зажмурилась изо всех сил, чтобы вырваться из очередного изматывающего сна. Она устала, запуталась, потерялась.

«Куда же подевалась девушка? И где охотящейся на нее волк?»

Стоило ей припомнить зверя, и справа от музы раздался лай, заставляя ту, сжаться от неожиданности и затихнуть.

«Собака? Откуда она в лесу? Мог ли это быть пес Сета?»

Мокрый нос без промедления уткнулся в девичью ладонь, а пушистый хвост приветливо заплясал. Пес радостно закружил вокруг нее, а затем отбежал в сторону и поманил за собой.

— Пойти с тобой? — муза бранила себя за глупый вопрос, жаль, что она не понимала по-собачьи. Но, несмотря на сомнения, Рэй все же решила последовать за четвероногим.

Муза отстала совсем немного, и уже через пару минут услышала женский вскрик. Рэй влетела на поляну вслед за девушкой и, тяжело дыша, остановилась в метре от замерших друг напротив друга героев.

На этот раз, перед ними возвышался мужчина. Белые волосы в свете луны отливали сединой, а светлые остекленевшие глаза казались неживыми. Широко расставив ноги, герой загораживал спиною просвет между деревьев, что, расширяясь, выводил на протоптанную дорогу из леса. И Рэй ни за что на свете не узнала бы это место, если бы не поваленное голое дерево в трех шагах от его ног. Мужчина ничуть не удивился встретив девушку и все это время не опускал направленное на нее ружье.

— Сет, это ты! Я так испугалась!

«Сет?!»

Даже стоя так близко, муза не сразу смогла разглядеть! Он выглядел иначе, выглядел… чужим.

В отличие от запыхавшихся девушек, Сет никуда не спешил, но героиня, казалось, не замечала этого. Она бросилась навстречу мужчине, пока дуло ружья не ударило ее прямо в грудь.

— Пожалуйста, давай уберемся отсюда как-можно скорее. Нам нужно сейчас же выбраться из леса!

Она напоролась на ружье, подобно бабочки, что угодила в паучьи сети, и, в растерянности опустив глаза, наконец, прозрела и увидела то, что удерживало их на расстоянии друг от друга. Ее парализованное горьким осознанием лицо застыло.

— Сет? — голос девушки упал тише шепота. Блондин колебался, Рэй видела, как челюсть мужчины сводило от напряжения. Чертыхаясь себе под нос, герой, наконец, заговорил:

— Милуна, я не должен этого делать, — в низком тембре его голоса звучали горечь и сожаление.

— Что? О чем ты говоришь? Я невиновна, прошу, помоги мне! — у Милуны не осталось сил, чтобы кричать и молить во всеуслышание, ведь это не поможет, она уже убедилась в этом. Одинокая слеза сорвалась с ресниц и покатилась по розовой от мороза щеке. И заметив на лице совсем юной девушки блестящие в ночи соленые капли, внутри Сета что-то сломалось.

— Я только хочу выбраться.

— Прости, Милуна, я не хотел, — не вкладывая и капли былой жалости в свои отрывистые, свистящие на ветру слова, Сет вновь резко вскидывает ружье.

— Нет, Сет, стой! — Милуна успевает только зажать руками уши и зажмуриться, как гремит выстрел!

* * *

Сет на следующий же день достал Рэй сменную женскую одежду, и если раньше она бы не задумывалась о том, где он ее взял, то сон и скука принудили ее заняться этим вопросом. Сундук. Сундук в темной нише под лестницей. Узкая лестница вела в морозильную камеру под кухней. Погреб. Все началось с него.

Женские вещи матерей хранят в чуланах и сараях. Белье бывших любовниц сжигают в огне камина, вещи ненавистных сестер идут на тряпки для полов, любимых же родственниц, так и быть, пылятся на нижней полке пустого холостятского шкафа.

Сет не походил на мужчину, намеренно прятавшего женские вещи. Он жил один, славился затворническим образом жизни и был холоден как кусок льда, который старательно размораживает каждое утро. Вот только Сет не таял. Ни от одной из известных ей героинь истории. А потому длинные женские брюки с начесом и