Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света - Тереза Тур Страница 20

Повернула голову, приподнялась на локтях, и…

На стуле возле моей кровати, уронив голову на грудь, спал монсеньор Ролан.

— Джо! — мужчина вскочил, мгновенно проснувшись, стоило мне шевельнуться.

— Вы что, так и спали тут? Всю ночь? Возле моей кровати? — прошептала я осипшим голосом.

— Как вы себя чувствуете, Джо? — вместо ответа повторил вопрос нахмурившийся маг.

Видимо, своё поведение бледный, всклокоченный и не выспавшийся монсеньор был не склонен.

— Терпимо, — я попыталась встать.

— Нет! — кузен короля вскочил и навис надо мной, вновь вжимая в подушки. — Джо, вы ещё слишком слабы, последние сутки выдались не из лёгких.

— Сутки? — удивилась я. — Странно.

— Скажите, для целителей такое течение болезни…

— Обычной простуды… — поправила я.

— Обычной? — Ролан почесал щетинистый подбородок.

Я задумалась. А ведь маг прав. Как-то для обычной простуды всё… более чем странно.

— Уля, ваша маленькая протеже, — маг улыбнулся, — оставила вам лекарства и приказала лежать. Девчонка просто ваша копия, Джо. Такая же… настырная.

Мы рассмеялись, как самые настоящие друзья, как бы странно это ни звучало. Под мерное ворчание Ролана о невыпитом лекарстве я почти уснула, думая о том, какой удивительный сбор заварила девочка. Надо…

Из полудрёмы резко выдернул громкий звук.

Дом содрогнулся так, что я едва не скатилась с кровати. Схватила со стула, где ещё недавно спал Ролан, халат.

Примерещился мне монсеньор, что ли? Вооружилась арбалетом (надоело быть беспомощной!) и выскочила из комнаты.

Столкнулась с кузеном короля, который (совершенно по-домашнему) натягивал белоснежную рубашку, попутно вытирая душистую мыльную пену с породистого лица.

— Вы зачем вскочили? — рявкнул он на меня. — Быстро в кровать!

Ага. Щас!

Дом всё ещё дрожал, подбадриваемый криками девчонок.

Ролан рванул вниз, а я, изо всех сил стараясь не замечать головокружения, понеслась следом.

На первом этаже в доме никого. Переход в аптеку, туда, где Уля и несколько покупателей испуганно прижались к стенам.

Все как один смотрели на дверь. Мы с Роланом выскочили наружу, где наткнулись на стонущего господина Ллонка, несчастный лежал на земле и смотрел на окружающий мир злобным взглядом, потирая ушибленное место.

Ролан склонился над потрёпанным аптекарем, я же, с удовольствием наблюдая радующую глаз картину, чувствовала, что почти совсем поправилась!

Ллонку плохо, мне хорошо! А ведь я лекарь…. Нехорошо это. Нехорошо. Но… так хорошо!

— Так что всё-таки произошло? — терпеливо, но настойчиво поинтересовался Ролан.

— Безобразие… Я буду жаловаться!

— Можете начинать прямо сейчас, — важно сообщил Ролан (с остатками пены на ухе монсеньор выглядел… угрожающе).

Я повернула рычаг и разрядила арбалет. Опасности нет, но, с другой стороны, просто так ничего не взрывается на ровном месте. Монсеньор Ролан одарил меня гневным взором, видимо, надеялся, что я уйду в безопасное место дожидаться, пока он сам во всём разберётся. Пусть даже не надеется… Грифонов своих пусть дрессирует!

Господин Ллонк, кряхтя, поднялся с земли и обвёл аптеку ненавидящим взором:

— Вы шарлатаны! Переманиваете клиентов, подвергая их жизни смертельной опасности! Женщина в возрасте, ребёнка не выносить, а вы заморочили ей голову, заставив отказаться от моих зелий!

— Это неправда, — ответила я, начиная понимать, в чём дело.

Уля справилась. Умница! Камень помог беременной женщине и она, должно быть, не пришла за варевом Ллонка. Тот потерял деньги и теперь не может с этим смириться.

— Я пойду к ней! С градоначальником пойду в присутствии доверенных лиц! — вопил лекарь. — И если она при смерти…

— То, что вы напугаете до полусмерти беременную женщину, Ллонк В этом я нисколько не сомневаюсь, — пробормотал Ролан, не отрывая взгляда от узора над дверным косяком.

Интересно, на что он там смотрит?

— Что-то не так? — не выдержала я наконец.

— Защита, — пояснил Ролан. — Защита сработала. Если вы помните, Джо, в прошлый раз я проник в дом совершенно спокойно.

— И в чём дело?

— Думаю, в том, что я не проявлял агрессии. Господин Ллонк? — обратился Ролан к лекарю. — Что вы сделали?

— Я? Я ничего не сделал! А вот эта… как вас там…

— Что вы сделали, когда подошли к этой двери, — уточнил Ролан, бросив на аптекаря такой взгляд, что тот побледнел. — Вы дёргали дверь? Пинали ногами? Может быть, ударили кулаком?

— Какой смысл спрашивать, если вы и так всё знаете?! — рассердился лекарь.

— Вот! — обрадовался Ролан, словно родители купили ему пряник на ярмарке. — Я прав!

Рассерженный Ллонк ещё долго кричал о том, как он вместе с градоначальником и свидетелями придёт к умирающей роженице, но неожиданно «умирающая» дама пришла сама благодарить за лечение.

Тут уж я не выдержала и выгнала господина аптекаря вон: ещё не хватало пугать беременную женщину.

Ллонк исчез (не без помощи Ролана, которому я была искренне благодарна), и я завела женщину в аптеку, и усадила в кресло. Быстро проглотила зелье, чтобы не заразить беременную: я так и не поняла, что со мной было, и лучше перестраховаться.

— Всё хорошо, — улыбнулась я как можно более жизнерадостно. — Давайте я вас посмотрю.

Отеков нет, одышки тоже. Сердце бьется ровно, размеренно… радостно.

Удивительная магия! Надо будет непременно изучить записи целительницы. То, что произошло за это время с женщиной, — настоящее чудо!

Тихая, светлая улыбка, лучистые глаза… Камень, зажатый в руке, светится мягким золотым светом, пульсирует, подрагивая в ладони. Я смотрела на неё и думала о том, что, если бы такая вот история произошла со мной, я тоже хранила бы камень. Даже когда магия уйдёт навсегда.

— Я сны вижу, — прошептала будущая мама, поглаживая живот. — Вижу его. Мальчишку своего. Правда… плохо. Личико не разглядеть: он весь светится! Вот таким вот золотым светом!

Я выдала женщине укрепляющих зелий и проводила до двери. Внутри всё пело от радости за неё, но ноги предательски подкашивались.

— Джо! — Ролан успел подхватить на руки. — Я же сказал вам не выходить из комнаты! — рассердился монсеньор, прижимая к себе. — Вы ещё слишком слабы. Пойдёмте, я отнесу вас…

Визиты этого дня не закончились. В дверях мы столкнулись с госпожой Норри. Женщина принесла молока и стояла в дверях, словно привидение, бледная, глаза красные. Сердце сжалось. Я вспомнила всё, что случилось. Отчаянно захотелось исчезнуть, только бы не смотреть в глаза матери, потерявшей сына. Что делать? Сказать?

Наверное, это был самый тяжёлый вечер в моей жизни. Я, Уля, Ришка и Ролан — мы все сидели за одним столом, пили чай и… молчали. Молчали, потому что не в силах были