Бывшая генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш Страница 20

И плевать, что я чувствую. Быть может, именно замужество с принцем спасет меня от душевной муки. Быть может, именно его привела судьба, чтобы спасти меня от тайной, мучительной любви, которая уже много лет стерзает мое сердце.

— Моя мама очень любила папу, — уверенно произнес Вэндэл. — А папа очень любил маму. Я тоже очень люблю маму, поэтому вы должны понравиться моей маме. Моя мама — очень красивая женщина. И у нее всегда много поклонников. Но она никого из них не любит.

К чему он ведет? Не то, чтобы я не доверяла своему ребенку, но тут речь идет ни о каком-то бароне или маркизе. Или о разбогатевшем торговце тканью. Тут речь идет о принце.

— Если я увижу, что вы любите мою маму так же, как любил ее папа, я дам согласие! — произнес Вэндэл. — Но для начала вы должны поухаживать за ней, чтобы мама вас полюбила.

Он подумал немного и добавил задумчивым голосом.

— Вы — взрослый. Вы знаете, как нужно ухаживать. Я еще ни за кем не ухаживал, поэтому не могу сказать, как это делается правильно.

Повисла тишина, сжавшая мое сердце тревогой. Главное, чтобы слова Вэндэла не обидели и не оскорбили принца. Чтобы тот не посчитал, что таким образом его считают недостойным женихом.

— Хорошо, — произнес принц, а по голосу было не понятно, что он чувствует.

Королевские особы — самые большие лицемеры. Они могут улыбаться и обещать одно, но при этом делать совсем другое.

Заслышав шаги, я отошла от двери, видя, как золотая ручка дернулась.

Я поспешила отойти еще. Его высочество покинул комнату и куда-то решительно направился. Меня, притаившуюся возле вазы с цветами и немного спрятавшуюся за гобеленом, он не заметил, направляясь совсем в другую сторону.

Страх сжал мое сердце. Решительная походка принц пугала меня.

“Боже мой! Мы только обидели принца!”, - сглотнула я.

Мне вдруг стало так страшно представить, что будет. Я почти отчетливо видела, как замазываются мои афиши, как отменяются выступления, как наша фамилия звучит в унизительном ключе, как под надуманным предлогом, наше состояние, которое удалось скопить лорду Грассгоффу и мне приумножить, переходит в собственность казны. А меня объявляют изменщицей и бросают в темницу. Или, в лучшем случае, мы успеваем доехать до границы и пересечь ее, чтобы в чужой стране попытаться начать все с самого начала.

— Вэндэл, — произнесла я, стараясь не пугать сына собственными мыслями. — Нужно было согласиться… Это же все-таки принц. Понимаешь, он может лишить нас всего… Дома… Денег… Бросить в тюрьму… И за нас никто не заступиться.

— Если он так сделает, то я буду рад, что он не стал твоим мужем и моим папой! — вздохнул Вэндэл.

Тревожное чувство сжимало горло.

Мы возвращались в наши покои.

— Мама! Покажи мультик! — попросил Вэндэл, а я достала шарик и увидела в глазах детское счастье.

В комнате тут же появилась лужайка, поместье и круглые колобки, которые устраивают званый ужин. И даже были любимые серии. “Аристокарики”, - назвала я в шутку мультик, и название подходило идеально. Пришлось немного переделать реалии. Но благодаря этим реалиям, мальчик узнавал что-то новое. Как встречать гостей, как правильно вести себя в обществе.

Я сидела на кровати Вэндэла, видя, что улыбка не сходит с лица сына. Ему ужасно нравились мультики.

Внезапно послышался стук и встревоженные голоса.

— Сиди здесь, — прошептала я, коснувшись рукой плеча сына.

Я встала и направилась в сторону гостинной, откуда слышался шум.

От тревоги сердце сжалось. Что там еще происходит?

— Ах, дорогая моя! — произнесла герцогиня. — Мне так жаль…

Глава 25. Дракон

Значит, принц.

Я чувствовал, как все внутри дышит яростью.

Я посмотрел на Луизу, которая вздыхала, сидя в кресле рядом.

Получается, Наташья приехала сюда не на мою помолвку. И не для того, чтобы увидеться. А потому что тут будет принц?

Не исключено.

Я так понимаю, они уже любовники. Или еще нет?

От этой женщины можно ожидать всего, чего угодно.

Смертельная обида жгла изнутри.

Особы королевской крови питают страсть к актрисам, балеринам и талантливым магичкам. А этот еще и жениться решил. Назло десяткам именитых предков, кому такая роскошь была не подвластна.

Так понимаю, что Вэндэл уже дал согласие.

А что еще он может сказать, если руки просит сам принц?

Одно не могу понять.

Для чего королевской семье нужна Наташья? Хотя, в свете последнего позорного мира, который спешно подписали, популярность королевской семьи значительно снизилась.

А я говорил, что мы можем легко дожать противника и разбить его в следующей битве. И тогда не придется идти ни на какие уступки. Но король Дидор Восьмой решил все по — своему. А мы ведь уже подобрались к столице противника.

Я снова прокручивал события утра перед глазами.

В тот момент, когда принц подошел к Наташье, меня охватил вихрь эмоций. Мой Хнытик стояла в центре комнаты, обрамленная светом свечей. Её золотистые волосы были подсвечены каким-то мистическим, притягательным сиянием. Нежное сиреневое платье облегало фигуру, подчёркивая соблазнительные изгибы. Блеск ее крупных сережек придавал ей какую-то магическое очарование.

Я не мог оторвать взгляд.

А потом перевел его на принца.

Я видел, какими глазами смотрит на Наташью его высочество! И меня передернуло. Ревность сжимала сердце, словно обруч.

Мне хотелось закричать: “Она моя!”, но смертельная обида на эту женщину, заставила меня лишь стиснуть зубы.

Я видел, как она с улыбается, как принц обнимает её. И это болело.

В это мгновенье мне хотелось быть там, рядом с ней, но я мог всего лишь наблюдать, сжимая хрупкую, прохладную руку своей невесты.

И тут Наташья повернулась ко мне. Наши взгляды встретились. В них было что-то знакомое: ностальгия, тоска, возможно, даже ревность. Но не прошло и мгновенья, как она отвела взгляд и снова улыбнулась принцу так, как когда-то