Белая ведьма для алого дракона - Рина Мадьяр Страница 20

Он медленно повернулся ко мне полностью.

— Ты просишь меня найти для нее мужа-тюремщика, — произнес он сокрушающе. — Купить ей надзирателя.

— Я прошу тебя обезвредить магическую бомбу, которая может рвануть нам в лицо, — поправила я. — И да, возможно, заплатить за это. Разве твое спокойствие и безопасность твоего дома не стоят того? Разве за возможное счастье сестры не стоит хотя бы немного бороться?

Он издал короткий, сухой звук, похожий на усмешку, но в нем не было ни капли веселья.

— Ты становишься опасной, Линель. Слишком хорошо учишься играть по нашим правилам.

— Я выживаю, — просто сказала я, чувствуя как напряжение немного спадает. — И пытаюсь обеспечить выживание этому дому. Вместе с тобой.

Он замер, и в его глазах мелькнуло что-то, чего я раньше не замечала.

— Хорошо, — выдохнул он наконец, но это прозвучало словно приговор самому себе. — Я подумаю над этим. Поищу варианты.

Облегчение лёгкой волной прокатилось по мне. Я кивнула, не доверяя своему голосу.

Он сделал шаг вперед, и его рука тяжело легла мне на плечо.

— Но помни, — его голос стал тихим и оттого еще более опасным. — Ты должна будешь мне в этом помочь. Так, чтобы замужество Изабеллы не обернулось для нас ещё большим кошмаром.

Глава 23

Эррон сдержал слово. После долгих поисков и переговоров через доверенных лиц был найден жених. Сэр Родрик из дома Листеров.

Небогатый, но древний род, известный своей верностью короне и безупречной, хоть и несколько потускневшей, репутацией.

Его поместье находилось на южной границе, вдали от столичных сплетен, в краю теплых вин и тихих долин. Он был на восемь лет старше Изабеллы, вдовцом без детей, и согласился на брак, получив щедрое приданое и покровительство герцога Ашборна. Это был расчетливый, холодный обмен, и все стороны это понимали.

Мне выпала честь или обязанность сообщить эту новость Изабелле.

Я нашла ее в зимнем саду. Она сидела на каменной скамье, укутавшись в простой шерстяной плащ, и смотрела на замерзший фонтан. Когда-то безупречно ухоженная, она теперь выглядела потускневшей.

Волосы, собранные в небрежный узел, потеряли свой огненный блеск. Платье было простым, без изысков, а на лице, лишенном привычного слоя косметики, проступили усталость и первые мелкие морщинки у глаз. Унижение и заточение сделали свое дело.

Она не повернулась, услышав мои шаги, но ее плечи напряглись.

— Пришла позлорадствовать, герцогиня? — ее голос был хриплым от долгого молчания и лишенным прежней язвительной силы.

— Нет, — тихо ответила я, садясь рядом с ней на холодный камень. — Я пришла поговорить о твоем будущем.

Она фыркнула, но в звуке не было прежней энергии, лишь горькая усталость.

— Какое будущее? Мне уготовано медленно сгнить в четырех стенах, пока мой брат и его новая любимица наслаждаются жизнью. Разве не так?

— Эррон нашел тебе мужа, — сказала я прямо, без предисловий. — Сэр Родрик Листер. Его поместье на юге. В краю, где тепло и спокойно. Он вдовец, но детей не имеет. Однако преемником уже выбрал сына младшего брата. И ему нужна жена.

Изабелла замерла, а затем медленно повернула ко мне лицо. В ее глазах, потухших и обведенных темными кругами, вспыхнула искра страха.

— Нет, — прошептала она. — Нет, я не поеду. Я не могу покинуть Ашборн. Это мой дом!

— Этот дом стал для тебя тюрьмой, Изабелла, — мягко, но настойчиво сказала я. — Ты здесь не живешь, ты медленно умираешь. С каждым днем. Я вижу это.

— А что ждет меня там? — ее голос сорвался на высокую, истеричную ноту. — Старый вдовец, который возьмет меня из милости, как котенка из лужи? Чтобы я доживала свой век в забвении, присматривая за его детьсм и считая его скудные доходы? Это лучше?

— Это шанс, — перебила я ее. Я не позволила голосу дрогнуть, хотя ее отчаяние отзывалось во мне щемящей болью. — Шанс начать все с чистого листа. И он не старый. Ему всего тридцать два. Вдали от сплетен, от прошлого, от всего, что тебя здесь держит. Сэр Родрик не Эррон. Он не будет ожидать от тебя невозможного. Он дает тебе кров, статус и свободу. Пусть и ограниченную.

— Свободу? — она горько рассмеялась. — Это не свобода! Это ссылка! Меня вышвыривают, как мусор, подальше от глаз!

— Тебя отпускают, Изабелла, — поправила я.

Я осторожно протянула руку и коснулась ее холодной, неподвижной ладони. Она вздрогнула, но не отдернула руку.

— Здесь тебя ждут только холодные стены и воспоминания о том, что ты потеряла. Там может быть жизнь. Пусть другая. Не такая роскошная. Но своя. Ты сможешь дышать. Ты сможешь быть хозяйкой в своем доме. На своих условиях. Он не против и ничего от тебя не ждёт.

Она смотрела на меня, и по ее бледным щекам медленно покатилась слеза. Одна. Потом другая. Вся ее надменность, вся ярость, казалось, вытекали из нее вместе с этими беззвучными слезами.

— Я боюсь, — призналась она шепотом, и в этом признании не было ни капли прежней Изабеллы. Только испуганная, затравленная девушка.

— Я знаю, — так же тихо ответила я. — Но это лучше, чем медленно исчезать здесь. Поверь мне. Я знаю, каково это быть чужой в холодном доме. Но я также знаю, что даже на камнях может что-то прорасти, если дать этому шанс. Дай себе этот шанс.

Мы сидели молча несколько минут. Она плакала тихо, а я просто держала ее руку, не в силах сказать больше. Стены между нами, возведенные из ненависти и интриг, на мгновение рухнули, обнажив хрупкую, общую для нас уязвимость.

Наконец, она глубоко вздохнула и вытерла лицо краем плаща.

— Листеры… — произнесла она, и в ее голосе появилась тень задумчивости. — У них неплохая библиотека, я слышала. И виноградники.

В этих словах не было согласия. Но в них было первое, крошечное семя принятия. Первый проблеск интереса к жизни за стенами ее темницы.

— Да, — согласилась я, чувствуя, как камень спадает с моей души. — И виноградники, и библиотека. И солнце. Его там намного больше,