Академия оборотней. Черная кошка (СИ) - Завгородняя Анна Александровна Страница 21

— Ну ничего. Полагаю, они еще не нашли для камня хозяина, — фигура встала с пола и не поправляя сбившуюся от неудобного и долгого сидения на полу, одежду, мгновение спустя материализовалась у стола. Опустив мышонка на деревянную поверхность, щедро насыпала ему хлебных крошек вместе с кусочком твердого сыра.

— Ешь, — голос прозвучал равнодушно и сдавленно. Словно откуда-то издалека.

Затем художник вернулся к пентаграмме. Расставил свечи в определенных местах, там, где отдельные руны походили на коловрат. Художник распрямил спину и, раскинув руки, щелкнул пальцами. Свечи вспыхнули магическим синим пламенем, отбросив тени на стены комнаты, напугав жевавшего сыр мышонка. Зверек, недолго думая, вцепился острыми зубами в подачку и бросился со стола, спрыгнув бесстрашно сначала на табурет, затем на пол. Шмыгнув к стене, пролез под плинтус и замер там, высунув любопытный нос наружу. Вовремя для того, чтобы увидеть, как пламя свечей вмиг выросло в несколько раз, взвившись над сложным сплетением рун. Соединилось в единое целое и затрепетало, явив жуткое лицо, состоявшее из дыр, обозначавших глазницы и рот.

— Кто там у нас идет следующим? — проговорил художник внезапно осипшим от волнения голосом. — Сегодня они будут беспечны. Вряд ли Хранители ожидают нового нападения так скоро. А нам очень удобно, ведь мы знаем, где они все собрались сегодня.

Огненное лицо из синего стало алым, затем вспыхнуло, осыпаясь снопом искр и вместо пламенного лика в центре пентаграммы возник огромный волк. Шерсть на его загривке стояла дыбом. Пасть была оскалена и остатки алого пламени еще искрились на густой шкуре. Но вот волк отряхнулся и поднял голову, взглянув на того, кто вызвал его снова.

— Сегодня выйдешь на охоту снова, — проговорил художник. А мышонок в своей норке снова принялся грызть сыр. Он всегда, когда волновался, много ел. Этот случай был не исключением. Так что, выданный сладкий кусочек быстро источился, и зверек вытер лапки о мохнатый живот, следя за тем, как его хозяин выпускает призванного из пентаграммы. Для этого художник задул две свечи, предварительно надев на палец тяжелый перстень.

Вот волк сделал первый шаг, оскалился, рыкнул, но не напал на вызвавшего его. Хотя по недовольному оскалу было заметно, как хочется зверю атаковать, напасть, рвать на части мощными клыками.

— Крысы бояться кошек, — промурлыкал голос, и волк упал на пол, меняя облик. Мгновение, и вместо мощного зверя, появился гибкий гепард. Ударив длинным хвостом по бокам, он подошел к окну и выжидательно посмотрел на того, кто повелевал им.

— Хорошей охоты, — почти ласково сказал голос, открывая окно.

Ветер ворвался в комнату, неся с собой дождь и отголоски грозы, торопливо надвигавшейся на засыпающий город. Гепард перемахнул через подоконник и, не взирая на то, что комната находилась на втором этаже дома, мягко и бесстрашно спустился вниз.

— На этот раз не возвращайся без камня, — напутствовал его хозяин, точно уверенный в том, что его слышат.

Гепард, не оглядываясь, фыркнул. Снова ударил хвостом и бросился в ночь, растаяв в всполохе молний и раскате грома.

Пока ректор рассказывал, остальные молчали. Во время этого монолога вернулись Торн и незнакомец. Заняли свои места, переглянувшись с остальными. И, вопреки моим ожиданиям, Алекс не произнес ни единого слова. Сел он нарочито расслаблено, откинувшись на спинку стула и, пока Барлоу говорил, не сводил с меня напряженного взгляда, который мне, ох, как не нравился.

А затем пришел дождь. Гроза налетела так внезапно, что первая вспышка молнии и последовавший за ней удар грома, заставил меня зашипеть от испуга. Остальные проявили большую выдержку перед внезапной стихией.

— Так что, вы теперь имеете полное представление о том, кем стали, — закончил Барлоу. Я же, не в силах произнести даже слово, обдумывала услышанное и понимала, что теперь-то меня никто из академии не отпустит. Так что о побеге придется на время забыть. Особенно, если учесть тот факт, что камень я могу отдать только достойному, или, как вариант, который меня ну никак не устраивал, избавиться от такого подарка судьбы можно было еще умерев. А вот этого я делать точно не собиралась. Не в ближайшие сто лет!

Подняв взгляд, посмотрела на спокойное лицо ректора и вздохнула.

Как же мне хотелось прямо сейчас протянуть ему этот камень. Пусть забирают и ищут другого подходящего хранителя. Кошачьих много на свете. Не сошелся же на мне свет клином? Вот только взгляд ректора и окружавших меня Хранителей, прятавших лица под масками, словно говорил: «Как же тебе повезло, Кошка! Ты себе этого просто даже не представляешь! А сколько достойных представителей рода пытались получить камень, а он выбрал именно тебя! Гордись!».

От собственных мыслей захотелось фыркнуть. Я вздохнула. Взглянула на камень, уже не светившийся так ярко, как прежде, и подавила в себе желание сделать так, как хотела.

— Постепенно мы введем вас с курс дела, — ректор поднялся из-за стола, показывая таким образом, что встреча и разговор подошли к концу. — Не хочу сразу наваливать на молодую кошку столько обязанностей. К тому же, вам надо учиться. Теперь, на фоне этих событий, полагаю, вы приложите максимум усилий, чтобы быть лучшей на своем курсе.

Не знаю, почему, но бросила быстрый взгляд в сторону волка. Торн смотрел на меня так, что я сразу сообразила: если захочу стать лучшей, мне придется ой как не сладко. Волчий взгляд обещал адские муки, и я сглотнула, испытывая дрожь в коленях.

— Возвращайтесь в общежитие, адептка Конрад. Завтра с утра к вам придет староста и отдаст расписание и прочие распоряжения. Полагаю, вы легко вольетесь в коллектив наших адептов и на курсе к вам отнесутся со всем теплом и уважением.

Я снова посмотрела на Алекса. Волк хищно оскалился и было заметно, как он предвкушает все то тепло и уважение, с которым меня встретит академия. Да и сам, вот по глазам вижу, приложит к этому массу усилий.

— Господин ректор, — Торн остановил говорившего, когда первые из Хранителей направились к выходу из комнаты. — Полагаю, стоит рассказать нашей новенькой о том, что происходит…

И тут произошло удивительное. Барлоу почти зло перебил волка. На лице ректора при словах Торна, проступила темная рыжая шерсть. Черты заострились, а глаза стали опасно желтыми и в воздухе ощутимо запахло неприятностями. А еще, я поняла, кем является наш глава академии в своей второй ипостаси.

Лис.

Надо же, и как я сама не догадалась! Хитрый, пронырливый, умеющий подстроиться под ситуацию. Нет, я не обманулась милыми манерами господина ректора. Хотя чувствовала, он и вправду расположен ко мне. Вот только сейчас все изменилось. Барлоу отчего-то не понравились слова Торна и он разозлился, хотя и попытался скрыть свои эмоции.

Не успел. Точнее, подавил, но не сразу. И я заметила то, что, наверное, не должна была видеть.

— Нет, Торн. Для нее и так хватит той информации, которую я уже изложил. Остальное позже.

— Не думаю, что это разумно, — ничуть не испугался гнева ректора волк.

— Я — Глава Хранителей, Торн, — осадил его Барлоу. — И мне решать, что рассказывать сейчас, а что оставить на потом. Или ты предлагаешь вылить на ее неподготовленный ум сразу всю информацию?

По виду Алекса именно так оно и было. Он прищурил глаза, подобравшись как-то по-звериному, но мгновение спустя, расслабился.

— Как скажете, господин ректор, — произнес с прохладой в голосе.

Хранители, до сих пор наблюдавшие за нами, заметно выдохнули. Я, ничего не понимая, стояла и смотрела на декана и ректора, пока Барлоу с улыбкой не обратился ко мне:

— Ступайте в общежитие, мисс Конрад. Все в порядке.

Несмотря на то, что я была иного мнения, из помещения выбежала едва ли не первой, забыв и о мышонке, из-за которого оказалась втянута во все это, и об амулете, который продолжала сжимать крепко в руке. А уже в двери, не успев выйти из здания, оказалась поймана чужой сильной рукой. Оглянувшись через плечо, заметила господина канцлера. Он снял маску, не скрываясь, и теперь взирал на меня с высоты своего роста.