Твоё слово (СИ) - Лисканова Яна Страница 21

— Винная лавка «Огонек» решила утешить жреца Лория, — сказала я, почесывая затылок, и тут же внесла еще один вариант в список.

— Винцо утешения для потерявшего венец коллекции! — выдал Дурик. А неплохо! Я послушно вписала.

— Можно еще смешивать разные варианты, — предложила я, — например: разожги винцом — потуши венцом!

Мужчины захихикали. Сидели мы тут уже часа полтора. Началось с того, что когда мы пришли, сторож грязно ругался с каким-то мужиком; тот был крупнее и наглости ему было не занимать, старика он уже ощутимо теснил. И что-то такое в нас всех проснулось…

Дорик и Борик-то с ним успели подружиться, а я просто уже считала это место своим и склочного старика — тоже своим. В общем, мужика мы втроем так облаяли, что он посчитал лучшим удалиться, пусть и выкрикивая в нашу сторону цветастые проклятия. И как-то так получилось, что статью я писала прямо здесь, пока они болтали о своем, стариковском. А потом втянула их в придумывание заголовка — чего они без дела маются? Получилось что-то вроде обмена опыта.

Я узнала, как весело с суровым видом рычать на каждого, кто переступит порог издательства; он — какое это непередаваемое удовольствие публично изгаляться над чужими историями! Под конец, когда мы уже понесли статью редактору, он даже сказал:

— Знаешь, девка, не надо тебе на панель, — я чуть не прослезилась.

Дорик и Борик потом почти всю дорогу обсуждали, какая несуразная из меня вышла бы проститутка, но я их почти не слушала. Думала о том, что да, сегодня все вышло довольно весело, но что если в другой раз эти кретины действительно закинут меня на плечо, приволокут домой и буду я писать под их надзором статейки на тему того, как назвали чьего-то там новорожденного в каких-то там чертогах, какой объем зерна собрали этой осенью и какое это имеет значения для процветания Империи и где в Высоком можно поесть вкусные отбивные не сильно облегчив кошелек.

Или десять признаков идеальной женщины по мнению Дирка, потому что ни у кого другого интервью мне взять не дадут. Я не привыкла к такой навязчивой непрошеной заботе со стороны не таких уж и близких мне людей. Да я вообще не привыкла к навязчивой заботе. Если подумать, я не помню такого пристального внимания к своей персоне в принципе — никого и никогда не волновало где я, когда вернусь, о чем и о ком пишу и вот это все. И такое поведение меня настораживало и нервировало.

Раш попросил их за мной приглядывать. Потому что я проблемный ребенок. Вообще-то, в свои двадцать два, ребенком я себя не считала однозначно. Но ничего не имела против того, чтобы так думали остальные.

Обычно это означало, что мне дадут пару снисходительно высказанных бесполезных советов и не будут принимать меня всерьез — меня это устраивало. Но чтобы за мной реально бегали как за пятилеткой, которая может отравиться, съев куличик из песка? Люди, которые всего пару дней назад узнали о моем существовании?

Тут я задавалась вопросом, что с ними не так?

Борик и Дурик, видимо, просто придурки и им причины не нужны — сказали, что можно наматывать нервы бедной девочки на кулак, они наматывают; Ева заботилась, по-моему, вообще обо всех, и единственной ее проблемой была повышенная возгораемость; а Раш? Что не так с Рашем?

Пока я не пойму первопричины всего этого кипиша, от меня точно не отстанут. Конечно, я могла бы просто накопить деньжат, да съехать от них подальше, но…

Мне не хотелось. От Олежи я не съезжала, потому что не было смысла тратить на это время и деньги — он мне не мешал. Раш же немного борщил со своей помощью и заботой о моем бренном тельце и, потенциально, это могло стать проблемой. Отвлекать своих нянек, чтобы опросить свидетелей мне было не так уж и весело, а от Лии я могла бы узнать и побольше, если бы не эти шпионские игры. А что будет дальше?

Логичным и правильным было бы со временем съехать. Но мне почему-то была неприятна мысль об этом. Так что пока я решила подождать и посмотреть, что будет дальше…

Ночью мне опять снились все те же сны. Я иду по обрыву, подо мной — Высокий Город, спокойная гладь озера, бегущее как в перемотке время; иду, но вперед не двигаюсь, а стрелки часов все бегут и бегут… Мою лодыжку обвивает гибкое длинное змеиное тело, останавливая, золотые чешуйки блестят. Я переступаю и иду дальше. А гибкий хвост снова и снова обвивает ноги петлей, притормаживая, а я вновь и вновь переступаю и иду дальше. И стрелки все бегут, и времена года меняются, и в небе беспокойно и торопливо клубятся облака.

Проснулась я еще до рассвета и решила, уже, видимо, по традиции, встретить новый день у порога дома. Спустилась на кухню, налила себе чаю, укуталась в покрывало и тихонько скрипнув входной дверью вышла в предрассветную прохладу. На ступеньках сидел Раш.

— Доброе утро, — я села рядом с ним. Вид у него был усталый.

— Доброе…

— От тебя куча проблем, — сказала я.

— От тебя тоже, — не остался в долгу мужчина.

Наверное, просто еще не пришло время. Но ничего пояснять никто из нас не стал. Мы просто сидели в тишине еще не проснувшегося города и встречали рассвет.

Глава 9. Шут. Заказы

Я сидела в своей чердачной комнате, прямо на ковре, обложенная бумагами и работала, периодически посматривая в окно — не близится ли рассвет. Стопки бумаги выстраивались в моем жилище в целый город из небоскребов, и делали это как-то просто катастрофически быстро! Ну да, тут всю работу не сохранишь одним вордовским документом. Тут кучи и кучи макулатуры.

Последнии недели я работала. Много работала. Писала порой по три статьи в день, мотаясь по городу в сопровождении Дурика и Бобрика — как будто им действительно заняться было больше нечем. Но, так как в серьезные дела она пока не влезала — просто потому что их пока и не было — они мне не особо мешали.

Ругались, язвили, дурили, лезли по поводу и без, но, в целом, не мешали. Их общество становилось все привычнее — все больше веселило и все меньше раздражало. Порой, конечно, и не так уж и редко, хотелось побыть одной — я не привыкла проводить с кем-то так много времени, но даже это было вполне терпимо.

Мне очень не хотелось это признавать, но врать самой себе — удел тупиц. А что бы обо мне ни думали другие, сама я себя тупицей не считала. Так вот я, кажется, к ним привязывалась. Слава богу, совсем чуть-чуть! Пока я еще не решила, оставаться ли мне в доме Евы и в их компании, это было лишним. Но держать с ними дистанцию было сложно — они просто перли на пролом, заполняя все больше пространства в моей жизни. Такими темпами мы станем лучшими подружками к концу месяца! Вчера вот у нас была пижамная вечеринка. Ну, точнее ночная работа, после которой они отрубились прямо у меня в комнате. Хватило наглости даже залезть в мою кровать. Я бы их согнала на ковер, но и сама была так вымотана, что покорно ютилась у стенки, к утру монополизировав одеяло.

Ева была гораздо тактичнее и, держать с ней дистанцию было легче. С одной стороны. С другой — ее ненавязчивая забота была еще хуже. Недавно мы сидели вместе в гостиной, после обеда, и она сказала:

— Хочешь, я сегодня всех отсюда уведу, и ты побудешь одна?

Как она смогла предложить это так, что я четко поняла — для нее это не проблема?

Я хотела. Очень. И от ее предложения, как будто бы мимолетного, как будто она спрашивала, хочу ли я чаю, почему-то вдруг стало так неловко и тоскливо. Я кивнула, стараясь не смотреть в ее понимающие керамические глаза. Мне одновременно хотелось ее и обнять и кинуть в нее спичку. А чего мне точно не хотелось, так это анализировать свои чувства. Пока я не решила, оставаться здесь или нет, это тоже было лишним.

С Рашем было еще сложнее. Мы виделись не так уж и часто, но больше всего выкинуть куда подальше из своей жизни мне хотелось именно его. Последнее время он начал меня раздражать. Недавно я со злости даже чуть не пнула его по ребрам, но он перехватил мою ногу, а потом так противно-участливо спросил, что случилось и чем я расстроена.