Мой (не)желанный дракон - Люка Малюдка Страница 21

На этот раз травмы оказались серьезней, и мне пришлось проваляться в лазарете до утра. И сколько еще это будет продолжаться? Глаза пекло от непролитых слез. В груди не проходило жжение, а невеселые мысли, подобно огромному валуну, придавливали меня к земле.

Вернувшись в свою комнату, сверху всех «приятностей» я получила скандал с истерикой от Смарфа, которому было скучно одному сидеть в четырех стенах. Правда, мышонок быстро исправился, узнав ситуацию, посочувствовал, но настаивать на том, чтобы я разрешила ему выходить из комнаты, не прекратил. Только повод теперь был другой: он хотел не просто погулять, а как-нибудь изощренно отомстить моим обидчикам.

В общем, голова у меня шла кругом, но я смело отправилась на очередную тренировку, после которой опять очнулась в лазарете.

Прошло несколько дней, похожих один на другой. Тренировка-лазарет-учеба-тренировка-лазарет — эта схема повторялась ежедневно. Наверное, я бы не выдержала бы, сломалась или сошла с ума, но поддержка целительницы и Смарфа не давала мне впасть в депрессию. А также была надежда на то, что это скоро закончится. Вернется ректор, и добрая целительница, которая каждый раз при моем лечении от злости на племянника еле сдерживала оборот, убедит мужчину, что мои тренировки надо сделать намного более простыми. Как бы меня ни колотили, а во мне еще теплился теплый огонек надежды, что мои круги ада скоро закончатся. Эта вера придавала сил и помогала пережить невзгоды.

Но Тадорэринкитак фон Драко никак не возвращался. Как сказала мне магистр фон Драко, он взял отпуск и, свалив все дела на заместителей, отправился искать по всему свету меня, точнее, свою истинную. Мероприятие это у него затягивалось, поиски не продвигались, что было неудивительно, ведь я с момента своего попадания в этот мир кроме Храма и Академии почти нигде не засветилась.

Радовало лишь то, что отпуск у ректора вечным быть не может и ему в любом случае скоро придется вернуться на свой пост. Не думала, что буду ждать с таким нетерпением его возвращения. Но сейчас его вмешательство было мне необходимо. Было бы смешно, если б не было так грустно.

Осложняло ситуацию еще то, что по Академии расползлись грязные слухи обо мне и моих целях пребывания в этом учебном заведении. Вряд ли, конечно, парни из группы проклятийников специально их распускали. Нет, скорее, один из них пожаловался другу, тот своему знакомому, этот кому-то еще третьему, и вот уже все студенты думают, что я набиваюсь в содержанки. Не то чтобы эта новость кого-то удивила. Она даже не очень активно муссировалось, но отношение ко мне окружающих окончательно скатилось в негатив.

Я стала настоящим изгоем, над которым периодически, но не особо усердствуя надсмехались все, кому не лень. После дружного коллектива нашей земной лаборатории я варилась в пекле презрения и пренебрежения студентов. Они повесили на меня позорное клеймо, и я не представляла, как отмыться. Хотя это была не главная моя проблема.

Через неделю ситуация накалилась до предела. Парни, тренирующиеся со мной, похоже, со всем озверели оттого, что, несмотря ни на что, я хожу на их занятия, мешая им полноценно заниматься. Ведь я всегда была с кем-то в паре или в тройке, соответственно мои партнеры не получали должную, по их мнению, нагрузку.

И, конечно же, это не могло не привести к конфликту.

Я шла на обед в местную столовую, когда меня поймал и затащил в первый попавшийся пустой кабинет наглый блондин. Именно он, Винс, чаще всего занимался со мной «физкультурой». С горькой иронией мысленно я называла его персональным мучителем, хотя понимала, что у этого парня тоже особо выхода не было, учитывая то, с какой стороны он видел всю ситуацию.

— Ну что, малышка, — прижав меня к стене всем своим телом, Винс зло зашептал мне на ухо, — можешь считать, ты добилась своего. Сколько золота ты хочешь? — он нагло лапал мое тело, пытаясь залезть руками под ученическую форму, совершенно не обращая внимания на мое сопротивление. — Я не сторонник жестких постельных игр, но с тобой готов попробовать. Тебе же нравится, когда я тебя избиваю. Теперь я буду это делать в более эротической обстановке.

Извивалась, била кулаками его по плечам, пыталась оттолкнуть, отбиться… Все было бесполезно. Парень, будто сделанный из камня, вообще не реагировал на мое сопротивление. Пелена страха застилала глаза, горло сдавил спазм. Его прикосновения… жестокие пальцы на моем теле… Если он сейчас не прекратит, я не выдержу, не смогу, сорвусь. Никто и никогда ко мне не прикасался подобным образом: нагло, пошло.

— Сколько стоит твое тело и твое здоровье? — интимным шепотом продолжал он. Его дыхание немного сбилось, а глаза холодные, равнодушные.

— Прекрати! Прошу! — молила я его. Отчаянно кричала. Звала на мощь. Но прекрасно понимала, что его лишь еще больше распаляет мое сопротивление.

Часть моего сознания недоумевала, почему на мои крики до сих пор не обратили внимания, а другая судорожно искала выход из ситуации.

Моя кровь будто застыла в жилах, мозг от страха почти отключился.

Но когда рука парня все же забралась под мою кофту и с силой сжала грудь, закованную лишь в кружевной лифчик моего мира, я с ясностью поняла: я ничего не сделаю. Я не смогу это остановить. Паника захлестнула мой разум, а магия одним толчком вылилась из тела.

Грянул взрыв.

Глава 25

Винсонта откинуло от меня взрывной волной так, что он врезался в стену. А я осталась абсолютно без сил. Кроме того, меня накрыла адская боль. Тело горело, пропустив через себя колоссальный объем магии.

От взрыва никто из нас двоих не пострадал. Значки академии выполнили свою функцию и защитили нас от моего спонтанного выплеска.

Но срывы тем и опасны, что могут навредить не только окружающим, но самому владельцу дара. Магические каналы могут перекрутиться, энергии может истратиться так много, что магия начнет питаться жизненными силами.

Не знаю, что произошло в моем случае, но мое состояние точно не было нормальным. Кроме того, что болело все тело, я чувствовала неимоверную усталость. Мне казалось, что я даже пальцем не смогу