Цвет вечности - Алла Грин Страница 21

– Ну, неужели тебе не скучно так много отдыхать?… – безмятежно вопросила я, не разбивая нашей идиллии значительными и важными разговорами. – …И, в конце концов, откуда у тебя деньги, дракон, на всю эту праздную жизнь, если ты нигде не работаешь?

По его же рассказам я знала, что Ян много путешествовал, и был, кажется, в каждом уголке этого мира. Однако, нигде не задерживаясь надолго. Он менял города, страны, отели и квартиры, покупал машины, которые исчезали бесследно и взамен им появлялись новые, мельком проносились многочисленные знакомства… Но он всегда возвращался. Сюда. В свой дом возле нашего дома. К этому озеру, в котором сейчас отражалась полная белая луна.

– Допустим, по легендам драконы всегда охраняют сокровища, – улыбнувшись, снисходительно дал намёк он, чуть разжигая мое любопытство.

– Ты охраняешь какое-то сокровище, кроме меня? – почти с искренней ревностью в голосе произнесла я. – И что же это?

– Наследие  предков.

И тут я внимательно посмотрела на него, с деланным театральным осуждением.

– Но разве ты не должен его охранять, а не тратить?

– У нас много сокровищ. На мою бессмертную жизнь хватит.

Мы даже немного посмеялись. Затем возникла пауза. Но дракон прервал молчание.

– К тому же, я какое-то время работал на отца – полагаю, этого было достаточно, чтобы теперь с чистой совестью вести самую – как ты там сказала – праздную жизнь.

Я даже немного растерялась после этих его слов. Он сказал – «работал на отца»… Я понимала, что слышала об этом в первый раз. Первый раз за всё время.

– …У тебя что, есть отец? – осторожно переспросила, с большим удивлением, как будто этот факт был чем-то сверхъестественным.

Естественно, у него был отец, какой-то отец, и, логично, что была ещё и мать, просто Ян никогда о них не упоминал.

Но в мыслях кружилось нелепое: «у него что, есть другая семья, кроме нас? Мама вообще знала об этом?!»

– Кто он, Ян?

– Не твоя забота, кто он. У тебя есть другие, – поучительно произнес дракон.

Мне кажется, я даже замерла в танце, но он не позволил стоять мне на месте, увлекая обратно в движение.

– Какие? – переспросила я, послушно подчиняясь в смене темы, однако, лишь для того, чтобы при ближайшем удобном случае к ней вернуться. – Теперь я свободна.

Когда я говорю это, то имею в виду Кристину. Он сразу начинает злиться.

– В каком смысле свободна?! Твоей сестре тринадцать. У тебя есть пять лет, чтобы выйти замуж и родить девочку. По хорошему, у тебя есть пару месяцев и можно начинать пытаться зачать. Ты же не думаешь, что сразу обзаведешься младенцем нужного пола?

Меня обдало волной стыдливого жара с головы до пят. Я не видела себя со стороны, но точно знала, что покраснела. Даже побагровела, потому что у меня жгло щёки.

Ян был прямолинеен, ненормально, по-драконьему прямолинеен, когда речь заходила о ритуале, который исполняла моя семья. Скорее всего, он и правда, испытывал добрые чувства ко мне и маме, но о его эгоистичных целях здорово напоминали постоянные предупреждения о том, что мне не стоит повторять ошибок моей семьи – когда моя тётя вынуждена была передать магию трёхлетке мне, едва ли умеющей говорить, потому что других несовершеннолетних девочек в семье не было. Нашему роду скоро нужен будет ещё ребенок, слишком желательно – девочка, и теперь это моя ответственность, по мнению Яна. И это слишком важно. И то, что у меня есть три двоюродные сестры, гораздо младше меня – его не успокаивало. Яну этого не было достаточно.

– Ненавижу с тобой это обсуждать, – с неловкость и одновременным возмущением в голосе прошептала я.

– Что именно?

– Свою личную. И… – я запнулась, с трудом выговорив дальше: – и… половую жизнь. С драконом!

– Она не совсем твоя личная, – повелительно уточнил он.

И я снова вскипела.

У меня было слишком много троюродных братьев, кроме трёх сестер, но это не избавляло меня от раздумий о последствиях своего «безрассудного», как часто говорил Ян, поведения. Они старше, и явно женятся раньше меня и обзаведутся детьми – возможно девочками, но магия, к сожалению, передаётся от матери к дочери. Зато есть дочки тёти Раи.

Дракон злился.

– Еще пару лет – и я прикажу фокам тебя утопить.

– Они не станут этого делать, – стала протестовать я.

– Ты не слышала легенды о том, что драконы не благоволят пьяницам, распущенным людям и незамужним?

Мы уже прекратили танцевать и стояли напротив друг друга, почти споря. Я скрестила руки на груди. Мои брови были сдвинуты, лицо обиженно-нахмуренным.

– Фоки не такие злые, как ты, – бросила я дракону.

– Значит, сам тебя утоплю.

Я сделала глубокий вдох, хватая ртом ветер, обдувающий наши замершие силуэты.

– Я выйду замуж только по любви. Разве ты не желаешь мне этого? Я виновата в том, что никого не люблю?

– Меня это мало волнует.

Я даже немного обиделась.

– Тот парень, Андрей… Он скоро сделает тебе предложение. И ты согласишься.

– Что-о-о? – протянула я. – Это шутка?

– Я ему внушил. Вчера на Ставрах и Гаврах. Мы общались, не видела? Это не значит, что он тебя уже любит. Но я могу внушить вам обоим, чтобы вы полюбили друг друга, если тебе именно это нужно. Только надо чуть-чуть подождать. Ты ведь украла мою силу, её пока не хватит, не забыла?

Я почти разозлилась. Я не понимала, серьезно он или нет. И больше верила, что это шутка, но сказала язвительно:

– Значит, внуши мне, чтобы я согласилась. Иначе я не стану.

– Думаю, я подкуплю тебя, – неожиданно ровным тоном произнес дракон.

Он достает из внутреннего кармана пиджака коробочку. Небольшую, размером примерно с мою ладошку. Розовую, перевязанную белой лентой.

Я становлюсь мягче. Внутри разливается приятное чувство трепета, радости и словно щекочущего тепла. Улыбка растягивается на моем лице. И я не могу её удержать. И не хочу. Теперь я злюсь уже только на себя – потому что не разгадала его уловку раньше: он поддевал меня, выводя из себя, как это делала я вчера. Это была просто его игра. Легенды правдивы: драконы иногда просто невыносимые, чересчур вредные существа.

– Ты принёс мне подарок, дракон?

Он не подарил мне подарок сразу, когда пришёл, и я все ещё ждала его.

Ян делает этот красивый жест – протягивает мне коробочку и даже сознательно не поправляет меня, когда я зову его драконом, как я