Древний II. Предатель - Роберт Кантон Страница 21

– Я пришел сюда не для того, чтобы драться с вами, – проговорил вампир, оглядывая всех. – Я пришел сюда, чтобы отомстить за свою потерянную любовь. – Он взобрался на телегу. – Вампиры напали на ваш дом. Они напали и уничтожили мой дом, убили мою жену и обратили меня в себе подобного. Я такой же вампир, как и они. – Мужчина остановился. – Но, возможно, я единственный кто бросил им вызов. Я пошел против них. И я буду биться с ними до тех пор, пока у меня есть голова на плечах. Но один я не справлюсь. Кто пойдет со мной? – помолчав, спросил он.

– Я пойду, – ответила тетя Тея, когда вышла к нему.

– И я пойду, – отвечали женщины, которые находились в плену.

– Я пойду за тобой, – ответил мужчина воину, который помогал ему драться с заклятым врагом.

– И я, – отвечали охотники один за другим.

Кандидатов становилось все больше. И Анаксимандр оказался прав. Он был первым вампиром, положившим начало борьбы с теми, кто был похож на него…

Стояла тихая ночь.

Роберт и Кэтрин лежали в постели.

– Вот так Отец возглавил Орден, – голос парня нарушил тишину.

Вампир повернул голову. Девушка уже спала, и волосы упали ей на лицо. Губы парня тронула улыбка, и он убрал волосы с ее лица. Она тихо дышала, а вампир любовался е красивым лицом.

Роберт посмотрел в сторону окна и остановил задумчивый взор на небе. Он углублялся в свои воспоминания…

Вампир и охотник стояли перед горевшей кучей расчлененных трупов, которые они достали из подвала Форреста. Среди них находился и труп Августина. Виктор отсек ему голову, чтобы он не обратился в кровососа. К его глазах подкатывали слезы о потере родного брата. Роберт стоял рядом и не шевелился. Он думал о Форресте. Тогда, когда он ему рассказал о трупах в подвале, в его глазах Роберт увидел боль. Возможно, она была связана с тем, что он сделал с этими людьми и парень надеялся, что он исправиться. У него был шанс, но вампир им не воспользовался. Больше всего Роберт боялся того, что может стать таким же чудовищем, как и Форрест. Есть ли надежда, что он не изменится?

– Я сожалею, – промолвил вампир и посмотрел в заплаканное лицо Виктора.

– Он любил рисковать, – спустя молчание сказал охотник. – Поэтому и стал охотником.

– А ты?

– А я всегда находился рядом и приглядывал за ним. Это наставление дал мне отец. Вот только я не уследил.

– Не вини себя. Ты сделал все, что было в твоих силах.

Виктор глубоко вздохнул и вытер лицо от слез.

– Возможно, ты прав.

– Что ты теперь намереваешься делать?

– Заберу голову Форреста и отнесу в деревню в качестве доказательства того, что вампир мертв.

– А я? – любопытно поинтересовался Роберт.

Охотник протянул руку вампиру и сказал:

– Спасибо. О тебе я ничего не расскажу. Только уходи отсюда.

– А если люди узнают, что ты вампир?

Виктор улыбнулся, но в его глазах Роберт увидел боль и страдание.

– Что ж, значит такова судьба: умереть проклятым.

Мужчина взял мешок с головой вампира и, закинув на плечо, проговорил:

– Береги себя, Роберт. Кто знает, может, в мире вампиров мы встретимся.

Его силуэт исчезал в ночи, а звуки шагов становились все тише и тише.

Костер продолжал гореть, когда Роберт направился в противоположную сторону.

Занимался рассвет, когда вампир брел сквозь чащу леса. Ни тропинки, ни дороги. Он шел наугад. Парень не обратил внимания, что солнце уже поднимается, а это значит, что ему необходимо было найти укрытие, чтобы переждать, иначе солнечные лучи могут сжечь его. Вот только парень хотел этого, чтобы умереть. Впервые за всю жизнь у него окрепло желание о самоубийстве. Но раньше Роберт хотел умереть лишь потому, что ему не нравилась та жизнь, которой он жил; хотел умереть потому, что родился и жил на улице; хотел умереть потому, что был всегда одинок, несмотря на то, что были друзья-собутыльники и мать-проститутка. И сейчас от тоже опять одинок. Только вот он уже не человек, а выродок, мерзкая, кровососущая тварь, которую все ненавидят, презирают и проклинают. Его будут преследовать. За ним будет постоянная охота. Если он уйдет в другое, неизвестное ему место и будет жить среди людей, то рано или поздно окружающие узнают, кто он на самом деле. И тогда они решат его убить. Единственное, что ему остается делать, так это скитаться по свету в поисках укрытия или смерти.

Роберт вышел из леса на большое поле и его ноги исчезали по колено в траве. Он шел прямо, никуда не сворачивая. Потом остановился и повернул голову вправо. Из-за гор пробивались лучи утреннего солнца. Вот-вот оно выйдет из-за горизонта.

Вампир повернулся к нему и распростер руки в стороны в ожидании. Вот лучи вырвались и коснулись его лица, и он зажмурил глаза, приготовившись почувствовать боль. Но ничего не произошло. Роберт, ничего не чувствуя, открыл глаза. Солнце светило ему в лицо и не причиняло никакой боли, и вампир с досадой опустил взор в землю и побрел дальше.

Вечером в кабаке шумела пьяная толпа. Сильно подвыпившие мужики, едва стоявшие на ногах, стучались кружками, наполненными доверху хмельным напитком, и он выливался и стекал по краям. Они опустошали кружки и вновь их доверху наливали. Другие сидели за столиками и клевали носами. Драки в пивном заведении – явление довольно частое. Некоторые мерялись силой. В итоге все выливалось в драку. Хозяин заведения выпроваживал их, а уже на следующий день драчуны вновь вместе сидели и пили пиво с разбитыми носами.

Вот двое затеяли драку, и хозяин выпроводил их за дверь.

Виктор посмотрел им вслед и глотнул пива. Некоторые изменения в своем теле он уже заметил. И сейчас его мучила жажда. Кожа постепенно бледнела. Мужчина понимал, что сейчас он, пожалуй, самый опасный зверь, о котором когда-либо слышал. Он вновь отпил из кружки и, облокотившись на стол, глубоко задумался. Никто из присутствующих не обратил внимания, как двери тихо открылись и в заведение вошли три никому незнакомые фигуры. Они остановились на пороге, разглядывая посетителей, а потом направились к Виктору. Один сел слева от него, другой – справа, а третий – напротив. Мужчина поднял глаза на них и незнакомец слева ему улыбнулся.

– Отмечаешь победу? – спросил он.

– Возможно. Я тебя знаю?

– Я знаю тебя. Тебя зовут Виктор, ведь так?

– Меня здесь многие знают. А лицо твое мне незнакомо. Значит, ты нездешний.