Колдовской замок. Часть III. Трещина - Кае де Клиари Страница 21

У раскрытых на день ворот, дремали, опёршись на алебарды, два стражника в латах и шлемах. Ещё с десяток таких же стражников, но без лат, шлемов и оружия, которое стояло тут же прислонённым к стене, коротали время под навесом, играя в кости и потягивая слабенькое вино из кожаных фляжек. Каждый час, отмеренный по солнечным часам, двое из них вставали, с вздохами застёгивали потные камзолы, облачались в железо и сменяли тех, что выстаивали положенное по уставу время на солнцепёке у ворот. Те же, что достаточно прожарились, ошалевшие, но счастливые, шли на их место, сбрасывали с себя железный груз и первым делом засовывали головы под прохладную струю небольшого фонтанчика, бившего горизонтально из стены, и спускавшего свои воды в побитую временем мраморную чашу, выполненную в виде раковины. А те, что сверкая нестерпимым блеском полированной стали, вытягивались по стойке смирно у ворот, через несколько секунд начинали вариться заживо, и минут через десять-пятнадцать являли собой жалкое зрелище. Казалось, что эти доблестные воины держатся только благодаря опоре на свои алебарды, и тотчас упадут, если эти подпорки убрать из-под них.

Но вот случилось странное. Где-то далеко-далеко на дороге, почти на линии горизонта, там, где плоская равнина переходила в холмы, которые через день-два пути становились скалистыми горами, ни с того, ни с сего закружилось пылевое облачко.

Казалось бы, что в этом может быть такого особенного? Подумаешь, облачко пыли! Его мог поднять одинокий путник или торговый караван, отсюда всё равно не видно. Но всё дело было в том, что не мог в это время дня на дороге показаться путник! Ходить по дороге во время полуденного зноя отважился бы только безумец. То же касалось и караванов, для которых, как впрочем, и для путников, на этот случай было устроено предостаточно придорожных трактиров, а караванщики, прекрасно знавшие маршрут, никогда не нарушали установившихся правил.

Но, тем не менее, облачко было хорошо видно и оно приближалось. Один из стоящих стражников достал из-под кирасы свисток и дунул в него. Вскоре к ним присоединилось ещё несколько таких же стражников, среди которых был человек одетый побогаче остальных, и носивший вместо шлема мягкую серую шляпу с перьями – начальник. После короткого совещания было решено ворота прикрыть, но засова пока не накладывать, количество стражников на воротах увеличить до шести и держать ушки на макушке. Теперь на солнцепёке парились шесть несчастных, но им уже было не до дремоты. Люди напряжённо вглядывались в то неведомое, что приближалось к ним в такой неурочный час.

Прошло немало времени, и полуденная жара ослабила своё огненное дыхание. Стражникам стало легче, но они только напряжённей стискивали своими грубыми ручищами древки алебард и рукояти мечей. Все знали – то, что нельзя объяснить сразу, может нести в себе страшную опасность, будь то вражеская армия или колдовской морок!

Но вот, наконец, пыльное облачко приблизилось настолько, что самые зоркие разглядели тех, кто побеспокоил сегодня дорожный прах. Послышались вздохи облегчения и разочарования, кто-то с досады сплюнул, но нашлись и такие, которые с интересом принялись разглядывать нежданных пришельцев. А поглядеть было на что, ведь не часто в город наведывались чужестранцы. Собственно никто из присутствующих не помнил, когда это случилось в последний раз.

Впереди, верхом на самом обыкновенном сером ослике местной породы, восседал молодой человек причудливо одетый и обладающий наружностью, выдающей уроженца нездешних мест. Кожа этого юноши была очень бледна, а лицо у него было до того нежным и миловидным, что его можно было бы принять за девушку, если бы не маленькие чёрные усики и бородка клинышком, которые, впрочем, вовсе не прибавляли ему мужественности.

Свои длинные, и тоже чёрные, волосы, молодой человек убрал под малиновый, шитый серебром и золотом берет с красивым белым пером, торчащим сбоку, и закреплённым дорогой золотой застёжкой украшенной мелкими жемчужинками. Одет это юноша был в переливающуюся на солнце мантию того же цвета, но такого странного покроя, что не сразу можно было определить, что это, дорожный плащ или балахон экзотического богача-студента.

Впрочем, если у кого и возникали сомнения богат ли этот странный путешественник, то они сразу исчезали при взгляде на пуговицы этого балахона. Они были выполнены в том же стиле, что и застёжка на берете, и каждая стоила немалого состояния! Но внешность этого господина, как бы необычна она ни была, терялась, и казалась незначительной на фоне его слуги-невольника, который шёл вслед за осликом пешком, и держал над головой своего хозяина опахало смахивающее на метлу, украшенную павлиньими перьями.

Это был чернокожий гигант со зверскими, варварскими чертами лица, обезображенного массивными золотыми кольцами, которые висели у него в ушах и в носу, что придавало и без того свирепой физиономии, какой-то дикарский разбойничий вид. Одет этот эфиоп или мавр, был в красную куртку без рукавов с чёрно-золотым шитьём и белые шаровары, из которых торчали громадные голые ступни, обутые в зелёные сафьяновые шлёпанцы с загнутыми носами. На голове у него красовался тёмно-синий тюрбан с золотой бахромой, расшитый стеклянными бусинами, а сбоку на широком поясе, за которым торчала целая коллекция кинжалов, была подвешена широченная сабля варварской азиатской формы, вся усыпанная самоцветами.

Но, что, прежде всего, поражало в этом невольнике, так это его необыкновенный рост! Он был на полторы-две головы выше самого рослого из всех дюжих стражников, а в плечах настолько шире любого нормального мужика, что это вызывало одновременно молчаливый восторг и зависть всех, кто смотрел на него снизу вверх.

У ворот уже собрались все стражники во главе с начальником, некоторые даже прибежали из караульного помещения, чтобы посмотреть на невиданную диковину. А необычная кавалькада, между тем, подъехала к воротам. Начальник стражи вышел вперёд, и, сняв шляпу, вежливо поклонился юноше, который неловко соскочил с ослика и весьма неуклюже поклонился в ответ, причём его длинные волосы, не сдерживаемые больше беретом, рассыпались и окунулись в дорожную пыль.

– Позвольте представиться, уважаемый путешественник, – первым заговорил начальник стражи, – моё имя дон Хуан Лопес де Поркес, я капитан стражи Западных ворот нашего города. А как прикажете называть вашу милость, и что привело вас в наш славный город?

– Дон Анджело де ла Барби! – представился путешественник, чересчур низким для своей наружности, мужским голосом и водрузил на голову берет. – Магистр философии и богословия, бакалавр медицины и астрологии. Я путешественник, сейчас направляюсь из Болоньи в Амстердам, а по пути решил посетить славные города Испании – Мадрид, Толедо, Барселону. А