Камень, жнец и мандрагора (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова Страница 21

Впрочем, толкаться всем и сразу на ограниченной площади необязательно, желающие могли отправиться на поиски хмеля в ближайшие питейные заведения, коих возле арены хватало. Мама лезть в самую гущу жаждущих халявного горячительного не стала, придержала и мужа, и детей независимо от степени их совершеннолетия. Алессандро ловко взял меня под локоток, извинился перед моими родителями, что мы, мол, развлекаться будем в другом месте, и потащил прочь. Те, кто арену покидал сразу, предпочитали подниматься на крыло, и поэтому толчеи на наземных выходах не было, мы без труда добрались до ближайшего.

За пределами арены оказалось неожиданно тихо, пустынно и прохладно. Древняя, немало повидавшая стена арены возвышалась за нашими спинами, запирая в исполинском своём кольце многоголосое эхо и бурленье шума, то нарастающего, то немного затихающего. Вяло подмигивали фонари вокруг и освещённые окна ближайших к арене зданий, тускло сияли звёзды в непроницаемой черноте ночного неба. Я невольно поёжилась — человеческое тело мёрзло вполне себе по-человечески, — и Алессандро, скептически оглядев моё коротенькое и уж точно ни разу не греющее платьице, снял куртку и накинул мне на плечи.

— Спасибо, — отчего-то я смутилась.

— Не за что, — небрежно отозвался Алессандро.

Мы миновали широкую площадь, разделявшую арену и кольцо крайних зданий, углубились в переплетение улиц, в этой части города более широких и даже освещённых. Куда конкретно мы шли, сказать я не могла и Алессандро тоже, однако вскоре он остановился. Внимательно посмотрел по сторонам и снова взял меня за руку.

— Попробуем срезать.

Что срезать?

А-а, предупреждать ведь надо!

Два шага через зловещую тёмную зелень изнанки и вот мы стоим на столь же пустынной сумрачной улице перед светлым пятном дома с чёрными кругляшками окон. Ну да, в новой части города с уличным освещением дела обстояли не в пример хуже.

— Получилось, — с толикой удивления констатировал жнец.

— А могло не получится? — насторожилась я.

— После последствий утренней телепортации я не был уверен, что в Скарро возможно перемещение по стежкам.

— Значит, твои жнеческие способности не мешают свежеобретённому некромантскому дару?

— Это не дар и это — временно, — Алессандро спустился по двум уходящим в землю ступенькам, открыл входную дверь.

Мы поднялись на наш этаж. Никого из временных соседей дома не было, и всё здание казалось давно заброшенным, застывшим в безмолвии пустоты. Алессандро зажёг светильники, столь же старые, как и всё вокруг, стоявшие в небольших нишах в стенах, и несколько свечей, привезённых мамой. Может, не так уж мамуля и неправа была, когда собирала тот тюк…

— Если хочешь, ложись спать, — предложил Алессандро, расставляя в коридоре дополнительные зажжённые свечи, что при здешних потёмках было нелишним даже для горгулий.

— А ты? — я замерла возле нашей спальни, стараясь не задевать дурацкие бусы за спиной.

— Я могу дольше обходиться без сна.

— Я тоже. В теории.

— Нет резона проверять эту теорию без острой нужды.

Да я и не спорю. Заботило меня другое.

— Алессандро?

— Да?

— Как ты собираешься выкра… забрать этот ваш булыж… кристалл? — полюбопытствовала я как можно более ровным, нейтральным тоном, дабы меня не заподозрили в сомнительном меркантильном интересе.

Хотя с моей стороны интерес место имел и вполне себе насущный. Жнец меня по много каким вопросам проинструктировал, только вот ни разу не затрагивал в разговоре того самого плана, согласно коему заветный камень будет благополучно умыкнут из-под носа старейшин, охраны и магозащиты. А меня очень даже волновало, как именно Алессандро намерен совершать свои незаконные действия.

— То есть я имею в виду, он находится под охраной и защитой, — продолжила я неуверенно. — Да и вроде выносят его только на праздник, а в остальное время он укрыт в подземном хранилище…

— Поэтому мы находимся здесь и сейчас, а не пытаемся проникнуть в это хранилище в другое время, — спокойно пояснил Алессандро.

Хорошо, этот-то нюанс понятен, чего не скажешь о…

— Так он и в дни праздника будет оставаться под охраной. Да, в хранилище его на ночь вряд ли возвращают, ибо больно долго и хлопотно эту каменюку взад-вперёд таскать, но и на арене просто так не бросят, подходи, дескать, кто хочет и лапай его сколько влезет.

— И всё же защищён он будет уже не так основательно, как в обычные дни. Открытая арена, большое скопление твоих сородичей…

Угу, тут тоже ясно, но остаётся ещё…

— Ты его видел? — спросила я, подавшись к Алессандро и понизив голос.

— Видел, — в ответном взгляде отразилось удивление.

— Хорошо рассмотрел?

— Достаточно с учётом расстояния.

— Молодец, — иронично похвалила я и уточнила с невинной улыбкой: — А размерчик заценил?

— Что, прости?

— Ты как эту каменюку тырить собрался? Она ж, поди, прилично весит и габариты такие, что в карман не положишь и за пазуху не спрячешь. Её красть придётся вместе с той тележкой!

Моё справедливое замечание не вызвало ни смущения, ни недовольства, ни даже элементарной задумчивости на тему выноса булыжника не то что из Скарро — хотя бы с арены.

— Как тыри… забирать кристалл — моя забота. Тебе о том тревожиться не стоит, — ласково заверил Алессандро. — Иди спать. Доброй ночи, Халциона.

— Доброй, — откликнулась я и действительно отправилась спать.

А что ещё делать? И так очевидно, что в подробности гениального ограбления скромную меня посвящать не торопятся.

Перед занавеской помедлила, обернулась, сняла куртку и молча протянула Алессандро. Он так же молча её забрал, и я ушла в спальню.

* * *

Утро настало рано. Вот за что я любила свою прежнюю жизнь, так это за свободный график работы и отсутствие зависимости от соседей по гнезду.

Потому что жила я одна!

— Халциона. Халциона, — монотонно повторяла Киана и попутно тыкала в моё плечо пальчиком, как дети тычут палочкой в случайно найденный крысиный трупик. — Халциона.

Даже жнец и тот будил нежнее, чем родная сестра.

— Чего тебе? — я неохотно разлепила веки и мрачно посмотрела на уже готовую к вылету Киану.

— Пора подарки вручать.

— Зачем?

— Традиция, — на унылом лице сестры отразилось на мгновение чистосердечное мнение о сей традиции вообще и её основоположниках в частности.

— Мне-то зачем? — внесла я немного ясности в свой резонный вопрос.

— Ма велела тебя разбудить. Сказала,