Суженая императора (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова Страница 21

своей крови над прочей, пугаются, кричат и толкаются наравне с простыми слугами. Мне и самой проходится выставлять локти, отпихивать каждого, кто норовит смести меня с собственного пути. Под сводами гремит гром, люди вокруг меня вскрикивают, пригибают головы, кто взвизгивает, кто начинается молиться, кто сыплет бранными словами. Наконец я вижу её, растрёпанную, в алом платье, слишком пышном, слишком громоздком для хрупкой девичьей фигурки. Она идёт пошатываясь, окружённая широким кругом свободного пространства и россыпью серебряных молний, вспыхивающих то тут, то там. Её рука в крови, а взгляд пуст, рассеян, как у человека, чересчур близко подошедшего к краю пропасти, за которым начинается падение в неизвестность забытья.

Даже самый сильный дар не безграничен.

Даже у самого сильного одарённого есть свой предел – переступишь его и силы уйдут, отхлынут отливом, оставляя оболочку пустую, беспомощную. Конечно, рано или поздно человек восстановится, и силы вернутся, но… часть может уйти навсегда. А может, человеческое тело прежде не выдержит непомерной нагрузки.

Подхожу ближе и останавливаюсь, только когда воздух становится душным, густым, не пропускающим дальше, а молнии обжигают открытые участки кожи. Людей рядом нет, лишь по другую сторону круга двое мужчин.

Я отпускаю холод. Позволяю ему всколыхнуться, наполнить меня и сразу вырваться на волю, вонзить ледяные когти в серебристую сеть молний. Лия замирает, смотрит неподвижно, немигающе в одну точку, затем поднимает окровавленную руку. Девушка стоит боком ко мне и мне неудобно поворачивать голову в попытке понять, привлекло ли внимание Лии нечто в земном мире или взор её устремлён за пределы физического бытия.

Плотный воздушный кокон содрогается, затем раздаётся треск, звук удара и дробящаяся россыпь, какая бывает, когда по полу разлетается что-то мелкое. Даже не реагируя на эти звуки, я понимаю, что Лия сознательно – насколько подобное вовсе возможно в её состоянии – направила одну из молний. Удар пришёлся по стене или по колоннам, обрамляющим залу, но не задел никого из людей, если таковые имели несчастье там оказаться.

Надеюсь, что нет.

Когти рвут сеть, цепляют её нить за нитью, натягивают, дерут неистово, словно кошка мебель. Незримая холодная волна растекается во все стороны, накатывает на хаотичное сплетение чужой силы, накрывает его, замедляет.

– Хочешь вернуть его? – звенит незнакомый девичий голос. – Так забирай, всё равно он испорчен тобою. Ты его отравила, проклятая!

Шорох.

Звон.

Где-то перед Лией вспыхивает свет, неожиданно яркий, бьющий по глазам. Я по-прежнему не вижу всего происходящего чуть дальше, но ощущаю остро, как новая порция силы вырывается водой из разбившегося кувшина. Воздушный кокон лопается мыльным пузырём, когти путаются в рвущейся сети. Удержаться не получается, меня бьёт под дых так, что на мгновение темнеет в глазах, с лёгкостью отшвыривает назад. Чувствую удар о жёсткий пол, боль оглушает до звона в ушах, на минуту-другую отрезая от волны, сметающей, поглощающей всё на своём пути, даже самое себя.

Ощущение мира возвращается не сразу. Поначалу я просто лежу с закрытыми глазами, слушаю боль, гуляющую по телу, и размышляю отстранённо, не был ли удар чересчур силён для меня. Затем появляются звуки суетливых шагов, эхо голосов, характерные мутные вспышки дара, вылепленного и отполированного закатниками.

– Астра?

Стефан.

Открываю глаза и вижу его, склонившегося к самому моему лицу.

– Астра? Как ты?

– Хо… хорошо, – шепчу едва слышно.

– Уверена?

– Да… бывало и… похуже.

Боль отступает. Холод встряхивается было, готовый занять освободившееся место, но и он слишком утомлён произошедшим, чтобы терзать моё тело. Я приподнимаюсь, сажусь, и Стефан выпрямляется, поддерживает меня. Подле нас встревоженный фрайн Бромли и несколько стражей, неуверенно мнущихся за его спиной, – не каждый день они видят подобное. Замечаю удивлённые, настороженные взгляды, обращённые на мои руки. Точно снегом припорошенные дорожки покрывают не только тыльную сторону ладоней, но змеятся от запястий, вьются причудливой белой татуировкой выше локтей. Смотрю в ответ на стражников и вооружённые, крепкие мужчины тотчас отворачиваются, стыдливо прячут глаза, будто не способны выдержать мой взгляд или опасаются порчи. Удостоверившись, что суженая государя пришла в себя, фрайн Бромли начинает отдавать приказы: оцепить эту часть залы, никого не допускать без личного повеления императора. Затем кивает Стефану и уходит.

– Астра, что же ты творишь? – тихо вопрошает Стефан, глядя мне в глаза со странным выражением, видеть которое раньше мне не доводилось. – Это безумие, бросаться вот так очертя голову…

– Что с Лией? – перебиваю.

Волны силы схлынули, мир успокаивается постепенно, возвращаясь к прежнему состоянию, хотя разлитое в воздухе дрожащее эхо ещё не один час будет витать по зале запахом чересчур резкого ароматического масла.

– Лией? А-а, с Асфоделией!

– Асфоделия? Та самая фрайнэ Асфоделия, дева жребия с островов?

– Да. Ты не знала?

– Нет, откуда? Я видела Лию лишь раз, и никто при мне не упоминал, что она и есть Асфоделия, – я осматриваюсь внимательнее и замечаю двух мужчин немного дальше от места, где стояла Лия, склонившихся к алой груде. Безжизненно раскинутые тонкие руки и рассыпанные по полу длинные пряди волос не сразу угадываются среди пылающих тканей. – Что с нею?

– Похоже, потеряла сознание.

Хорошо, коли так. Если бы сердце не выдержало, то говорить уже было бы не о чем.

Стефан помогает мне встать на ноги. Стража окружает место происшествия широким кольцом, за его пределами слышится зычный голос фрайна Бромли, продолжающего отдавать приказы. Под его руководством императорские слуги выводят из залы придворных, большая часть которых, если не все, в толчее и суматохе не успела покинуть этих стен. Чуть в стороне от склонившихся к Лии мужчин стоит молодая темноволосая женщина, немного дальше, но тоже в границе кольца – четыре рыцаря ордена Рассвета в светло-синих долгополых одеяниях с гербом рассветников. Двое старших то следят хищно за девушкой на полу, то с подозрением присматриваются ко мне, и я прячу руки за спину, тру холодные ладони, торопясь избавиться от компрометирующих следов. Металл колец ледяной на ощупь, на один удар сердца кажется, будто все они вмерзли намертво в мои пальцы, но нет, проворачиваются, когда я начинаю крутить золотые ободки. Волосы мои растрёпаны, диадема, похоже, потерялась и затихающий внутри холод не так страшит, как внимание рассветников.

– С тобой действительно всё хорошо? – уточняет Стефан пытливо.

– Действительно. Состояние Лии тревожит меня гораздо больше.

Я слышу, как оба мужчины зовут её по имени, как она начинает бормотать что-то. Женщина делает шаг к ним, я тоже,