Подарок для Темного - Лея Кейн Страница 21

Из свадебного дома мы вышли на ту же площадь с памятником. Весьма странная конструкция с множеством стихий — то ли борющихся, то ли сливающихся. Самое то для города, где создаются самые громкие ячейки общества.

У пробегающего мимо мальчишки Эгорт узнал, в какой стороне рынок, и буквально велел мне идти за ним. Цветастые лавки с нарядами, украшениями, угощениями, игрушками и прочими радостями жизни зазывали яркостью, запахами и широкими улыбками торговцев. Я не спеша шла вдоль рядов с посудой, картинами, коврами. Заглядывала на полки с серьгами и браслетами. Даже попробовала местную фруктовую колбаску.

— Ты голодная? — спросил Эгорт, входя в книжный магазинчик, в котором пыли было больше, чем покупателей. Впрочем, мы были здесь единственными покупателями. Кому нужны книги в городе свадеб? Тут у людей другим голова забита.

— Я толком не поела в Кхбит Табхан, — жуя, ответила я. — Что мы здесь делаем?

Эгорт прошел вдоль ряда с рулонами, развернул несколько, подняв в воздух облачко пыли, и выбрав нужный, бросил на блюдце пару монет.

— Тут нет продавца? — удивилась я.

— Тут нечего воровать, — хмыкнул он, выходя.

Я засунула в рот последний кусочек колбаски и поторопилась за ним.

— А почему у здешних женщин почти нет татуировок на лице? И у леди Кассерген я не видела рисунков.

— Это же не обязательство. Часто девушки наносят рисунки, чтобы показать всем, смотрите, какая я счастливица, уже замужем. Иногда по прихоти мужчины, если тот не совсем доверяет своей жене и не хочет, чтобы на нее заглядывались посторонние. Камария тоже замужем, а тату нет.

— У нее ее просто не видно, с таким-то цветом кожи.

— Где же твоя толерантность, Рия? — ущипнул меня Эгорт.

Перебежав дорогу, где туда-сюда проезжали запряженные кареты, мы оказались у подобия уличного кафе. Эгорт попросил повара приготовить для меня самый вкусный завтрак, и мы заняли свободный плетеный столик. Не прошло и минуты, как на нем появилась горячая пышная лепешка, густой чай, салат, суп-пюре и сладости.

— Налетай, — кивнул мне Эгорт, а сам развернул рулон и принялся изучать карту Ликроуна.

Время от времени он вертел головой, куда-то сосредоточенно и долго глядя. Водил пальцем по старому полотну, что-то измерял, высчитывал в уме. Моя похвала повару за наивкуснейший обед не была им даже услышана. И когда я предлагала ему что-нибудь попробовать, он никак на это не реагировал.

— Что Эри в тебе нашла? — пробубнила я, вытирая губы салфеткой. Откинулась на спинку плетеного кресла и выдохнула, объевшись. — Ты изучаешь Ликроун, да? Эта прогулка нужна тебе, чтобы выяснить слабые места и пути отступления, если придется бежать?

— Ты же не думала, что это свидание? — усмехнулся Эгорт, сворачивая карту в рулончик. — Я планирую убить Черную королеву. Меня не отпустят живым. Конечно, мне придется бежать.

От обиды нос защипало. Я ему совершенно безразлична. Что со мной будет, за кого я выйду, и не помру ли, если Алкария действительно совершила ошибку в обряде, его не интересовало. Его целью была месть. А я — лишь средством ее достижения.

— Нам пора возвращаться, — выдавила из себя. — Скоро собеседование и подготовка к Балу Посвящения. Кстати, что я должна знать об этих этапах отбора?

— На собеседовании вы получите допуск к знакомству с женихом, а на самом балу жених определит, кто из вас будет бороться за его внимание.

— Ясно. — Я поднялась из-за стола. — Спасибо за прогулку и этот прекрасный обед. Все было… обалденно.

Эгорт тоже встал, но пошел в другую сторону:

— Пойдем через ту улицу. Я хочу проверить люки подземных тоннелей.

— Да, — скривила я губы в улыбке. — Что может прекрасней, чем завершение прогулки в канализации?

— Ты мне язвишь?

Эгорт обернулся слишком резко, и я врезалась в него лбом. Парень, сотканный из стальных мышц, не пошатнулся, а я едва сознание не потеряла. Вмиг оказалась в объятиях одной его руки и затаила дыхание.

— У нас уговор, Рия, — напомнил он холодно. — Перестань романтизировать это путешествие. Лучше думай, как пройти собеседование и доказать свою невинность после связи с Ирвином Кассергеном.

— Да я не спала с ним! — выкрикнула я, руками упершись в его грудь.

Его глаза всего на миг блеснули. Уголки рта дернулись, но через секунду сурово сжались.

— Тогда у нас есть шанс продержаться хотя бы до Бала.

Народ на рынке вдруг оживился и поспешил на площадь. В небе стали появляться темные вспышки облаков в виде птичьих перьев. Послышался звонкий и неприятный смех. В Ликроун въезжал кортеж ковена.

— Идем посмотрим! — Я потянула Эгорта за собой.

Мы протиснулись на площадь, где вокруг памятника выстроились колесницы с троицами вороных лошадей. Пальцы Эгорта были переплетены с моими, но держала этот замок не я. Он. Всматриваясь в сходящих ведьм, искал ту, что лишила его родительской любви.

— Ну же, Ликроун, громче! — потребовала для себя аплодисментов девица во всем черном. Даже на ее голове вместо шляпы был остроугольный колпак. А глаза жирно-жирно подведены.

— Это они? «Дикий Аконит»? — произнесла я.

— «Черное Перо», — раздался за моей спиной низкий, грубый голос, на мгновенье показавшийся мне знакомым.

Я обернулась и увидела кареглазого незнакомца в элегантном костюме. Закрыв крышку золотых часов на цепочке, он вонзил в меня свой проникновенный взгляд и представился:

— Линдал Кассерген.

— Кассерген? — Я прокрутила в памяти, когда и где могла слышать это имя, и меня осенило: — Линдал Бесстрашный?

— О, вы обо мне слышали, Алкария Фашараш?

— Похоже, вы обо мне тоже.

— Леди Кассерген рассказала, как вы помогли моему смелому младшему брату спасти всех вас от рук безжалостных разбойников.

Эгорт звучно усмехнулся, отпуская мою руку. Но Линдал уже увидел, что наши пальцы были сцеплены.

— Да, у вас очень смелый брат, милорд! — ответила я. — Без него мы бы пропали.

Уголок его рта приподнялся. Он наверняка прекрасно знал свою матушку и ее склонность все утрировать. Да и прозвище Бесстрашный было дано Линдалу, а не Ирвину.

— У вас серьезные соперницы, Рия, — сменил он тему и, сделав шаг вперед, фактически оказался в нескольких сантиметрах от меня. Склонился к моему уху и шепнул: — Порвите их всех.

Я поежилась от его