Тень минувшего полнолуния (СИ) - Дез Олла Страница 21

– Идем, – кивнула я.

Последняя кладовая была самой холодной. Здесь лежали и не таяли огромные куски льда, а еще был снег, им засыпали туши принесенных с охоты животных. Я поежилась, мне на плечи тут же накинули плащ. Роланд снял его с плеч и укутал им меня. Мне он был велик, но сразу стало тепло. К тому же он был пропитан Роландом, его энергией и жизнью. Меня перестала бить мелкая дрожь, и снова стало гораздо спокойнее. Поэтому я уверенней прошла дальше в глубину холодной кладовки.

И здесь тоже прямо во льду стояли бочки. И не во всех было соленое мясо. Некоторые из них были с мочеными яблоками, в некоторых был уже готовый яблочный сидр. Я вот тоже собиралась мочить яблоки. Но только это нужно делать с осенним урожаем. Летние яблоки категорически для этого не годятся. И это у меня впереди. Кстати мне тоже пригодится такая бочка. Те, что у меня есть, меньше по размеру.

Я останавливалась и снова шла дальше. Никто не задавал вопросов. Все поняли, что лучше помалкивать. Целее будут. Я дошла до конца кладовой и остановилась возле горы бочек. Они были пыльные и старые, стояли друг на дружке и было видно, что их давно не трогали.

– Это запасные. Ими не пользуются. Стоят на случай небывалой охотничьей удачи. Но ее уже давно не было, – пояснил мне кастелян, потому как повар хоть и шел с нами, но был сильно бледен.

Нда, переборщила я. Но это все нервы. Трупы, надписи. Столько всего навалилось и сразу. Перезимовала, называется, в тихой деревушке.

Я подошла к бочкам и поняла, что мы нашли.

– Поднимайте все бочки и ставьте их в противоположный угол. Как найдете тяжелую, откройте.

Я развернулась и уткнулась Роланду в широкую грудь. Не хочу я на это смотреть. А вот так вот стоять гораздо теплее и спокойнее, а меня еще и обняли. Вообще прекрасно. Это не потому что мне хочется прижиматься к нему. Нет. Просто холодно тут, а я так греюсь, уговаривала я сама себя.

За моей спиной слышались характерные звуки поднимаемых и передвигаемых бочек, пока я не услышала удивленных возглас.

– Бочка тяжелая!

– Она запечатана. Крышка вся залита воском. Дно тоже.

– Вот почему не было запаха. Холод и воск, – сказала я, по-прежнему не отрываясь от груди Роланда.

– Она же небольшая? Как он туда мог впихнуть тело?

У меня закружилась голова, и я вцепилась в рубашку Маркграфа.

– Он его что? Расчле…

– Роланд! Я хочу наверх!

– Да, прости. Вы дальше сами. Карл, мне подробный отчет, – и Роланд, подхватив меня на руки, понесся прочь из кладовки.

Не то чтобы я не могла дойти сама. Нет, я бы справилась. Но мне очень нравится, когда меня на руках носят. Вообще самый замечательный способ успокоить ведьму – это взять ее на ручки, прижать к сильному телу и прошептать, что все непременно будет хорошо. Потом усадить в кресло, дать горячий напиток и укутать в плед. А вот сапоги то с меня зачем стаскивать? А ноги размять? Ну, тоже не плохо. Что это за гадость варит ваш повар? Как это называется? Пуаре? Фу, мерзость. Бодрит? Ну, ну. Листья шиповника, боярышника и земляники подошли бы лучше. Но пусть будет пуаре. Это грушевый сидр? Нет, не пробовала.

И вот уже комната уютная до невозможности и Роланд, усевшийся рядом с креслом на большую шкуру медведя, кажется милым и домашним котиком. И камин так здорово трещит поленьями. И кажется, что я дома.

А потом мне принялись рассказывать смешную историю про способ изобретения сидра. Якобы один король, обладатель огромной задницы, случайно уселся на мешок с яблоками. И попа у этого славного короля была такой большой, что все яблоки в мешке раздавились просто всмятку.

Я расхохоталась и заявила, что быть этого не может.

– Да я серьезно тебе говорю. Его и прозвали Великим, исключительно из-за ширины его ну этой. Как бы ее поприличнее в твоем присутствии?

Я опять рассмеялась, так смешно он это рассказывал.

– Но ты сейчас пьешь горячий сидр с пряностями. А его именуют скорее восэйл.

И я уж было собиралась рассказать, что пряности туда нужно добавлять совсем другие, и я с удовольствием ему даже расскажу какие, но тут в комнату вошел хмурый Карл. За ним следом протиснулся Ганелон, который тут был скорей всего начальником военного гарнизона. Оба были мрачнее тучи перед дождем. Я спустила ноги с кресла и села ровно. Роланд тут же старательно укутал их в длинный плед, встал и только тогда обернулся к своим подчиненным.

– Ваше сиятельство, мы нашли. Тело. В той бочке.

Они нашли? Я фыркнула. Ага, вот прям взяли и нашли, а я мимо проходила. Просто так совпало, мой приход и их поиски. Они поняли, что сморозили глупость, и Карл почти сразу стал оправдываться.

– Эти бочки уже давно никто не трогал. Они и не нужны были никому. В голову не могло прийти их осматривать. Судя по всему, это случилось год, или даже два назад. Но понять ничего невозможно там просто… хм… ну тело, оно… хм.

– Я поняла. Тело расчленили, и, несмотря на то, что находилось оно все это время на холоде, все равно процессы гниения и разложения шли. В результате что-то четко понять сложно. Дальше, – подбодрила я их.

– Да. Вот я и говорю. Каша там, Ваша милость. Ничего не разобрать. Ну, то есть понятно, что тело человеческое, но вот…

– Ясно! – гаркнул на них Роланд, но обернувшись, поймал мою невозмутимую улыбку и сказал.

– Что с расследованием? Что говорит повар?

– Жофруа клянется и божится, что ничего не знает. И вообще к этим бочкам никто не подходит за ненадобностью. И что эта кладовая единственная, что не запирается, так как сюда и продукты постоянно новые приносят и помощники его приходят, чтобы их забрать и начать готовить или перерабатывать впрок. И что если ее постоянно запирать, то он не набегается ее открывать. Вот соседняя кладовая с заготовками и колодец – это у нас заперто.

– То есть зайти мог кто угодно, – подытожила я.

– Да. Почти все.

– И погибший запросто мог сам туда зайти. А уж вышел или нет – никто теперь уже и не вспомнит, – согласился Роланд.

– Да. Заманили и там же убили. Кровь там есть и от убитых животных? Наверняка там же иногда туши рубят. Идеальное место, – протянула я в задумчивости. – Следов тоже никаких?

– Нет. Даже если и были, то либо их уничтожили, либо они сами стерлись за это время, сейчас уже не найти.

– Но может быть одежда? Он не мог не испачкаться? Кровь? Кто-то же это стирал, – продолжала я упорствовать.

– Это легко списать на охоту. Кабан или олень.

– Но ведь почти все в замке оборотни? Почему не почуяли?

– Оборотни и те, кто с ними долго живет, прекрасно знают, как можно перебить, а то и вовсе уничтожить запаховый след, – мрачно объяснил мне Роланд.

– Я не знала.

– Ганелон? Твои соображения?

– Нельзя ничего сказать точно. По уровню физической силы в том числе. На черепе вмятина сзади. Думаю, удар был нанесен в голову, и поэтому сказать о том был ли это оборотень или человек сложно. Я займусь розыском, опрошу всех. Может быть, кто-то что-то и вспомнит.

– Возьми с собой кого-то из помощников. Я хочу, чтобы розыски ввелись сразу несколькими оборотнями. У тебя два помощника? Вот пусть тоже примут участие в расследовании. Я хочу, чтобы вы подняли на уши весь замок. Но мне нужны результаты. И если у кого-то появятся соображения, путь не трусят, приходят лично. Я всех выслушаю, – дал Роланд указания.

Карл и Ганелон покивали и вышли. А Роланд повернулся ко мне.

– Согрелась?

– Да. Это твоя гостиная? А там спальня?

– Да, я тут редко кого принимаю, но для тебя сделал исключение. Лика, я хотел поговорить с тобой. Вся эта сложная история с надписями, и убитыми оборотнями, и людьми, очень странная и опасная. Я хотел предложить тебе переехать жить в замок. Скажем, до весны? А потом посмотрим.

– Нет, – я зашевелилась в уютном кресле и принялась из него выбираться.

– Почему?

– Так сразу и не ответишь. Но поверь, причин много, – я встала из кресла на мягкую шкуру медведя.

– Назови хотя бы парочку? – мне показалось, что в его голосе прозвучала обида.