Сердце пламени - Алеся Владимировна Троицкая Страница 21

— Нужно уходить, они скоро поймут, где мы.

— Но Тьянка ещё не может идти, — возразила Ивонет.

— Тогда всё было зря.

— Но…

— Госпожа, стихийник прав, — вступился Тельман. — Мы здесь как на ладони.

— А Тьянка?

— Тьянку я понесу, за это не переживайте. — Он поднял служанку на руки и осторожно прижал к груди. — Только…

— Что?

— Я не смогу помочь ему, — Тельман кивнул в сторону лежащего на спине мужчины.

— Я же сказал, мне не нужна твоя помощь, я вполне могу идти сам! — Стихийник поднялся, но тут же покачнулся и его повело в сторону. Ивонет спохватилась и вовремя подставила плечо, чтобы он не упал.

— Ничего. Я помогу.

Над ухом скрипнули зубы, лицо исказилось от боли. Только непонятно, от какой, физической или душевной.

— Если хотим скрыться, нужно идти на запад. Затеряемся в лесу, а оттуда уйдем в Каннос. Большой город, можно раздобыть лошадей и неприметную одежду.

— Каннос дальше, чем Итака на севере.

— Вот именно. Первым делом отряд отправят в Итаку. Они подумают, что рисковать мы не станем: не тогда, когда на кону жизнь и здоровье принцессы. — Чужое дыхание обожгло щеку. — Я ведь прав?

Ивонет поджала посиневшие от холода губы, но отвечать не стала. Обернулась к Тельману:

— Идём на запад. А когда будем в безопасном месте, подумаем, что делать дальше.

Шли долго, шарахаясь от каждого шороха и звука. И, как только береговая линия вывела к лесу, углубились в чащу. Несмотря на весну, не все деревья оделись в зелень и потому плохо скрывали путников. Ивонет было сложно совладать с чувствами. Когда мужская рука, обхватившая её предплечье, ненароком сдавливала чуть сильнее, она вздрагивала и порывалась бежать. Но тут же ругала себя за глупость и продолжала путь, исподлобья косясь на мужчину, который, кажется, вновь выпал из реальности и напоминал живой труп.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что спас Тьянку. Ты раньше был лекарем?

— Чтобы знать, как устроен человеческий организм, не нужно быть лекарем.

— Сколько тебе лет?

— Достаточно, чтобы понимать, как я тебе противен. Даже будучи слепым, я чувствую твой страх. Ты дрожишь и прерывисто дышишь, словно твоё сердце сбоит.

— Это от холода и усталости.

— Не лги. Солнце давно просушило одежду и согрело. — Стихийник вновь сдавил девичье предплечье, и Ивонет вздрогнула.

— Вот видишь, — ухмыльнулся он. — Расскажешь, что произошло и почему вы сбежали из дворца? Это связано с жестокостью короля или с другими его пороками, что оставляют след не на коже, а в душе? Или причина в другом? Может, ты вражеская лазутчица, планирующая убийство или переворот?

— Я? — Ивонет даже подавилась от глупого предположения мужчины. Но потом невесело усмехнулась:

— Нет, я не лазутчица. Но в одном ты прав: я убийца.

Теперь настала очередь мужчины удивляться:

— И кого же ты убила?

Ивонет нахмурилась. Страх вновь сковал сердце.

— Тех, кто причинил мне зло.

Что услышал в ее интонации стихийник, понять было сложно, но он ненадолго ушёл в задумчивость. А может, потерялся в своих воспоминаниях. Хорошо. Значит, не будет уточняющих вопросов и ковыряния в душе, где ярым пламенем горел ужас. Только ответственность за людей, что шли рядом, давала силы не впасть в безумство.

Когда нашли овраг, скрытый за холмами, солнце поднялось высоко над горизонтом, прогревая не только воздух, но и озябших путников.

— Привал, — скомандовал Тельман и аккуратно уложил Тьянку на подстилку из сосновых иголок, плотным ковром укрывавшую дно оврага. Ивонет помогла усесться стихийнику, а после обессиленно рухнула рядом.

— Тьянка поправится?

— Да, опасность миновала, но пригляд не помешает. Доберёмся до города — найдём лекаря, купим нужные травы. Вас, принцесса, тоже стоит показать врачевателю.

— Со мной всё хорошо, — поспешно ответила девушка, уставившись в голубое небо.

Взгляд Тельмана смягчился, но не перестал выдавать тревогу, бессилие и гнев из-за того, что он был не в состоянии отмотать время назад.

— Нужно принести воды. — Он отстегнул от пояса флягу и настороженно прислушался. — Кажется, там ручей. — Он указал на восток и нерешительно переступил с ноги на ногу.

— Если переживаешь за девушек, то зря. У нас с принцессой уговор, и я намерен его выполнить. Да и сил у меня хватит лишь на то, чтобы не впасть в беспамятство.

— Не переживай, всё будет хорошо, — Ивонет мягко улыбнулась.

Но не успел Тельман выбраться из оврага, как по лесу прошли легкий ветерок, поднявший прелую прошлогоднюю листву, и тревожный шепот, а под его ногой что-то негромко хлопнуло и овраг стал наполняться едким зеленоватым дымом.

— Что за дьявольщина?!

Стихийник приподнялся на локтях, принюхался, но тут же застонал и упал обратно на спину.

— Ты активировал дрянное заклятье! Хотя, — мужчина закашлялся, — возможно, это лучше, чем солдаты Минфрида.

— Что происходит? — Ивонет вжалась в земляную стену, пытаясь не дышать, но тщетно: дым быстро заполнял окружение и её лёгкие.

Стихийник поймал её за край штанов, заставляя обернуться:

— Если желаете выжить, запомните лишь одно: выдавать, что вы королевской крови, нельзя. Ну и побольше уважения: эти упыри могут принять за оскорбление даже косой взгляд.

Глава 8

Неистовый жар облизывал кожу, забивал легкие черной гарью. Раскаленными клещами вырывал крики, ставшими хрипами. Вдоволь наигравшись, зелёный туман выплюнул её, и она рухнула на землю без сил. Тело лихорадило, глаза словно оплавились и не открывались, нос потерял чувствительность. Она напоминала себе котенка в предсмертных муках, которого много лет назад не смогла спасти от деревенских детей. Они безжалостно размозжили его тельце камнями, без каких-либо сожалений, и оставили умирать, а она долго плакала над ним, не понимая этой жестокости. Такой её и нашёл Тельман.

— Почему ты грустишь? Тебя обидели?

Она покачала головой и пальчиком указала на котёнка. Мужчина нахмурился, взял девочку за плечи и отвёл в сторону:

— Не стоит грустить. Хочешь, я поведаю тебе один секрет?

Ивонет безразлично пожала плечами. Потом громко шмыгнула носом и подняла на него заплаканные глаза.

— Не нужно винить детей в жестокости. У них еще отсутствуют мерила добра и зла…

Вот и у зелёного дыма, переросшего в пламя, отсутствовало всякое мерило. Оно сделало то, что должно. Ивонет перевернулась на спину и с трудом вдохнула морозный воздух, чувствуя под собой колючий снег, а над головой — стылый ветер, проникающий под ткань рубахи и штанов, с