Девушка из трущоб - Надежда Игоревна Соколова Страница 21

– Почему нет, – лениво пожал плечами Никита. – Хорошая ладная девка. Приручить сперва, затем приодеть… да и с пацанёнком она общий язык находит. Видишь, как он к ней привязался. А вообще, я поговорю с принцем. Арталей должен знать, что за люди у него работают. Если она и с принцессой нормально общается, значит, хорошо с детьми ладит. А это уже плюс.

– Ты об этом с ней в постели говорить будешь? – ухмыльнулся Виктор, поедая мясное рагу.

– В постели мы найдем, чем заняться. Её сначала нужно приманить сюда, – родственник императора отрезал часть отбивной, с удовольствием прожевал, прищурился. – Люблю таких.

– Каких? – не понял «золотой мальчик».

– Которых завоёвывать надо.

День рождения принцессы праздновали с размахом. Готовиться к этому знаменательному событию начали заранее: слуги драили дворец, доводя и так чистое здание до состояния полной стерильности, повара обсуждали меню с управляющим, гости, проживавшие вне столицы, съезжались сюда со всех уголков Империи и Союза Миров. Отличная возможность наладить контакт с возможным партнёром по бизнесу, выдать замуж или женить наследников, наладить необходимые связи в высших эшелонах власти, да и просто покрасоваться друг перед другом, вывести в свет красавицу жену или любовницу.

Сама виновница торжества, несмотря на показное спокойствие, волновалась едва ли меньше остальных, вовлеченных в процесс подготовки участников. Ведь именно после данного празднества она считалась достаточно взрослой, чтобы быть допущенной в круг отца и деда, сидеть с родными за праздничными столами и вести светский образ жизни. Да и о женихах задуматься пора. Никто, конечно, не собирался отдавать замуж Лесту, пока той не исполниться пятнадцать-шестнадцать лет, но присмотреться к сверстникам или даже обручиться с кем-либо, кого одобрит отец, можно было, начиная с десяти лет. Потому и нервничала принцесса, раз за разом устраивая нагоняй прислуге.

Асе попадало чуть реже остальных, но когда попадало, на слова ее высочество не скупилась. Вот и сегодня, прежде чем отпустить служанку спать, Леста скинула напряжение, высказав девушке всё, что думала по поводу её фигуры и неумения одеваться.

– И попробуй только ослушаться! Мне на празднике уродки не нужны! Свободна!

Ася присела в заученном реверансе и вышла из комнаты. Принцесса, имея возможность взять с собой на торжество одну из служанок в качестве девочки на побегушках, выбрала почему-то самую толстую и, как считала сама девушка, самую некрасивую, при этом явно собралась поиграть в куклы и нарядить бывшую поломойку так, как сама считала нужным. Для этого Асе, не являвшейся членом императорской семьи, шили праздничный наряд портнихи Лесты. Для служанки было мучением выстаивать положенное время, подставляя свое неидеальное тело для снятия мерок, примерки и прочей, как думала Ася, совершенно не нужной деятельности. Заикнуться о неудобстве девушка не смела, но, видимо, она недостаточно хорошо владела мимикой, или же принцесса научилась читать чужие мысли. Но высказывала своей служанке ее высочество долго и с удовольствием.

Сегодня дежурил Алик. Он проводил Асю взглядом и остался на посту у покоев наследницы. Со дня их прогулки минула почти неделя, отношения не колебались ни в одну из сторон. Девушку это устраивало, её родных – нет. И мать, и младшая сестра жаждали развития событий и непрозрачно намекали, что желательно бы определиться обоим, как они собираются жить дальше – вместе или порознь. Девушка пожимала плечами и делала вид, что ей всё равно, хотя на самом деле сама ждала, пока парень заговорит или покажет словом или жестом свою заинтересованность в ней, в Асе. Парень молчал. Молчала и Ася.

Наконец, настал тот самый день. Сил волноваться ни у одного из участников больше не оставалось – эмоции вымотали до предела, потому и принцесса, и сопровождавшая её служанка, готовясь к выходу в свет, чувствовали не страх, а, скорее, опустошение.

Светло-зелёный цвет невероятно шёл Лесте, украшенный блёстками узкий лиф подчеркивал тоненькую девичью фигурку, пышные юбки не сковывали движений, позволяя и передвигаться по залам, и танцевать с кавалерами.

Асе сшили платье светло-фиолетового цвета. Сама себе девушка в нем казалась этакой бочкой на ножках, впрочем, о ее нелюбви к себе уже говорили среди слуг… Как и о её зажатости… Платье с оголёнными плечами, поддерживающими грудь глубокими чашечками, высокой талией и широкими юбками, было сшито идеально: оно скрывало недостатки фигуры и всячески подчеркивало достоинства.

Лесте краситься было рано, её увешали драгоценностями с алмазами, у Аси драгоценностей не было, а вот краску накладывать возраст ей позволял, чем и воспользовалась неугомонная принцесса. Из комнаты своей госпожи служанка вышла с чётко подведенными бровями, накрашенными ресницами, ярко-алыми губами и румянцем на щеках. Последний появился сам собой, едва девушка посмотрела в зеркало.

Волосы обе красавицы оставили распущенными.

Залы, подготовленные к танцам и фуршету, ослепляли яркостью и цветами, оглушали музыкой, били по обонянию. Привычная к дворцовой роскоши Ася все же потерялась в этом круговороте изысканных нарядов, громких звуков и различных запахов. Её высочество уселась в установленное у дальней стены зала высокое обитое алым бархатом кресло, по виду напоминавшее трон. Ася примостилась на подушечке рядом. Гости шли нескончаемым потоком. Подарки принимал и складывал горкой один из охранников. Другой стоял за креслом Лесты, напряженный, готовый в любую секунду отразить любое нападение.

– Ваше высочество, позвольте преподнести вам… – знакомый бас вырвал служанку из глубокой задумчивости. Девушка подняла глаза на говорившего. Родственник императора, тот самый, что так бесстыдно рассматривал её в кафе. Высокий франтоватый мужчина, обряженный в пёстрый костюм по местной моде, проговорил нужные слова, вручил охраннику подарок, мазнул по Асе якобы равнодушным взглядом и растворился в толпе. По обнаженной коже служанки поползли мурашки. Этот взгляд… Не сулил он Асе ничего хорошего…

Этим вечером принцесса не танцевала – пока нельзя, не положено. Пока она ещё бесправный ребёнок. Вот на следующем балу её уже будут считать взрослой. Теперь же надо сидеть красивой куклой на самодельном троне. Со своей госпожой сидела и служанка, мечтавшая поскорей очутиться в своей комнате, подальше от взбудораженной толпы.

Конец приходит всему. Так и вечер подошел к своему завершению.

Закончив переодевать ее высочество, Ася собиралась уходить, когда услышала:

– Я вчера разговаривала с Никитой, кузеном отца, он просил отпускать тебя раз в неделю