Цена ошибки некроманта (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна Страница 22

Нет, всё-таки я слишком привыкла к городу со всеми его удобствами. И терпеть не могу путешествия.

Внутри уже басил Блак, отдавая приказы подчинённым. Так что к тому моменту, как я подобралась к купе первого класса, двое полицейских уже прошли дальше по вагону, осматривать вещи остальных пассажиров, а Завр протиснулся мне навстречу и умчался за понятыми.

Шериф, стоявший в проходе купе, запнулся oб меня взглядом, умолк.

— Почему вы гоняете именно его, а не рядового? — вырвалось само собой. Но это даже к лучшему, потому что вопрос был достаточно безобидным, и он явно отвлёк Блака от каких-то кровожадных мыслей в мой адрес.

— Завр вызывает доверие, — неожиданно ответил мужчина.

— То есть?

— То есть он лучше находит общий язык с людьми, ему доверяют и помогают, — ещё неожиданней пояснил Блак, опускаясь на корточки в проходе, чтобы внимательно разглядеть купе.

Так и хотелось спросить, в сравнении с кем лучше, уж не с самим ли шерифом, но я волевым усилием сдержалась. Ну что за детский сад, в самом деле? Сейчас Блак ведёт себя на удивление спокойно и ровно, не насмехается и не пытается задеть, так надo воспользоваться шансом на перемирие!

— Значит, когда вы вошли, свет не горел, — задумчиво пробoрмотал он. — Нашарили выключатель… Где вы стояли?

— Вот примерно там, где вы сейчас.

«Передняя ваша часть», — добавила про себя.

Блак покосился на выключатель, опять обвёл взглядом комнату — медленно, явно подмечая детали. Я стояла сбоку и совершенно не рвалась заглядывать внутрь, пока там лежит труп.

— Вам знакома эта вещь? — спросил шериф, поднимаясь. Он когда-то успел натянуть чёрные защитные перчатки и сейчас продемонстрировал мне висящий на мизинце брелок.

На короткой цепочке с кольцом болтался стеклянный шарик с парящим внутри островерхим зданием смутно знакомых очертаний. Я машинально протянула руку, чтобы взять вещицу и рассмотреть, но сама же опомнилась и отдёрнула, не донеся до стеклянной поверхности. Нe стоит хвататься голыми руками за улики, на которых точно нет моих следов.

— Первый раз вижу, — призналась я. — Но вот это здание внутри кажется смутно знакомым…

— Это рассветная Башня, одна из достопримечательностей Фонта, — просветил шериф.

— А-а, — со значением протянула я. — Нет, это точно не моё. Я не люблю такие безделушки.

— Слишком дёшево? — Он насмешливо вскинул брови.

— Слишком бессмысленно, — ответила спокойно. — Их обычно привозят из поездок просто для галочки, без души и желания сделать приятно. Достаточно дёшево, чтобы купить горсть, раздать едва знакомым людям и выкинуть из головы.

— Не любите сувениров?

— Не люблю лицемерия. Если уж привозить что-то кому-то из поездки — привозить то, что нужно и понравится именно ему, и выбирать персонально. А чем вас так заинтересовала эта безделушка? — поспешила я сменить тему: уж слишком личный оттенок начал принимать разговор.

— К ней был привязан пожиратель, прикончивший вашего соседа.

— Пожиратель? — переспросила я, инстинктивно качнувшись прочь от купе, но пoспешила взять себя в руки.

— Не беспокойтесь, его здесь давно нет. Да и в реальном мире, подозреваю, уже тоже, — заверил некромант. Насмешничать и высказываться по поводу моего страха не стал, и это немного смутило. Может, он правда решил пойти на мировую?..

— А разве они способны вот так… выпотрошить? — голос под конец всё-таки дрогнул.

— Ещё как, — криво улыбнулся мужчина.

— И почему он тогда не сожрал весь вагон?

— Потому что вагон двигался, а пожиратель не успел обрести плоть, — шериф пожал плечами. — Он был заключён в этот сосуд. Когда из него выполз… ну это еще предстоит выяснить, как и когда. У него было два желания: жрать и освободиться от остатков привязки. Накинулся на первое живое существо в поле досягаемости и, получив от него необходимую энергию, сразу разорвал привязку и только после этого воплотился. И обнаружил себя посреди дорожного полотна.

— В каком смысле?

— Поезд движется, сосуд лежит внутри. Когда дух привязан к сосуду — он движется вместе со своим вместилищем. Нет привязки — лети своим ходом за поездом. Ну а поскольку пожиратель не только агрессивен, но ещё и непроходимо туп, догадаться это сделать он не мог.

— То есть где-то по горам шастает эта голодная тварь?

— Маловероятно, он в воплощённом виде без допoлнительной подпитки долго не просуществует, а там места пустынные, тем бoлее среди ночи. Вот если бы поезд стоял — тогда было бы весело, да, одним покойникoм не обошлось. Но проверить стоит.

Меня передёрнуло от этого «весело», но высказываться вслух я не стала. Некроманты, они почти все такие, тут уже не в конкретном господине Блаке дело. Но это и понятно: те, кто работают со смертью, всегда относятся к ней спокойнее, чем рядовые обыватели.

Пожиратель — это одна из довольно распространённых и самых мерзких потусторонних тварей. Впрочем, не мерзких тварей среди этих существ как раз исчезающе мало. До того как люди с ними столкнулись, считалось, что полностью уничтожить душу невозможно. Люди этого не могут до сих пор, а вот такие твари — вполне.

Мне в судебной практике доводилось вести единственное дело, в котором была замешана подобная тварь, ещё о паре слышала от коллег. Использовать подобную сущность как орудие убийства — очень заманчиво, потому что с гарантией лишает следствие главного свидетеля, покойника, который хоть и не способен указать на организатора, но уж всяко в красках вспомнит, с кем у него были конфликты. Погибшие насильственной смертью, как правило, очень жаждут покарать убийцу.

Однако с пожирателями рискуют связываться очень немногие. По одной простой причине: контролировать эту тварь невозможно. Она нападает на первую подходящую жертву, оказавшуюся в поле досягаемости, после чего переключается на следующую, и остановить это существо под силу только хорошему некроманту.

Впрочем, если его не окажется поблизости, тварь всё равно долго не просуществует: пожиратель исключительно, запредельно туп, он просто не способен вовремя остановиться. Поэтому, разорвав пару десятков жертв, он просто лопается от переизбытка энергии, устраивая мощный взрыв. Кажется, когда мы еще воевали с Зелёным лепестком, их пытались использовать как орудие для диверсий.

— Лавиния, это ваш чемодан? — окликнул меня вновь oпустившийся на кортoчки шериф, закончив манипуляции с объёмной разновидностью аурографа, предназначенной для считывания энергетического фона помещения.

— Где? — спросила, не трогаясь с места.

— Здесь, на кровати, — насмешливо отозвался мужчина.

— Мой — маленький, голубого цвета. На колёсиках, — не поддалась я.

— Ну… учитывая, что второй — чёрный, выходит, этот — ваш, — Блак опять искоса глянул на меня.

— Погодите, как — на кровати? — опомнилась я. — Он же был внизу, под койкой! И я его не доставала…

— Значит, осмотреть его решил ваш сосед, — предположил мужчина. — Может, именно за это и поплатился…

— Что вы имеете в виду?

— Судя по всему, пожиратель набросился на него в тот момент, когда он открыл ваш чемодан или немного погодя. Навести пожирателя на конкретную цель невозможно, поэтому вполне может быть, что сосуд подбросили вам. И убить тоже пытались вас.

— Неужели вы уже не думаете, будто я могла его прикончить за то, что полез в мои вещи?

Блак сначала поднял на меня взгляд, усмехнулся. Опять встал, навис, разглядывая с гастрономическим интересом. Я ответила упрямым взглядом в глаза, нечего показывать этому хищнику свой страх. Ухмылка шерифа стала шире, глаза как-то странно сверкнули — словно собственным, не отражённым блеском.

— Морально может и смогли бы, технически — вряд ли.

— И почему так изменилось ваше мнение за пару часов?

— Я не понял, вам настолько понравилось в изоляторе, что не терпится туда вернуться? — со смешком спросил некромант.

От такого закономерного щелчка по носу я немного стушевалась, но не отступила.