Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты (СИ) - Мэйз Евгения Страница 22

Она может уйти и через дверь, но хочется прямиком домой, а не толкаться в метро и просить драконов о помощи, чтобы вынырнуть из печки, прямо на глазах у изумленной мамы и Веспе.

– Прикольно!

– Но неустойчиво.

Джейми тащит суперклей, исчезает на какое-то время и приносит старые рейки.

– Кто-то делал ремонт, но не успел выбросить мусор?

– Последняя коробка со всяким хламом и много-много спичек.

Огонь в импровизированной печке разгорается очень быстро, гудит и выдает дым, который уносится в открытое окно пустого балкона.

– Круто!

– Но все равно надо быть осторожным, – Вэл улыбается детскому восторгу. – Сможешь пожарить зефир и сосиски, но пообещай мне, что не станешь переносить в комнаты?

Мальчик кивает, подбрасывая в жерло все новые щепки. Вэл же думает о том, что этого кивка ей недостаточно. Надо придумать что-то такое, что не позволит ребенку перенести опасную для жизни вещь в спальню или гостиную.

– Ты ведь уйдешь?

Вэл орудует молотком словно заправский плотник, вбивая несколько гвоздей в бетонный выступ. Она то и дело оглядывается, переживая, что вот-вот войдет старший брат, но тому все равно и нет никакого дела до шума.

– Мы привыкли, что постоянно гремят. Он не услышит.

– Станешь разводить огонь здесь каждое утро, и я обязательно навещу тебя, а может даже возьму с собой в неведомые земли.

Обещание достаточно смелое и скоропалительное. Она знает, что саламандры могут вытворять такое – таскать с собой ношу и даже живых существ, но это пока вне ее разумения.

– Не обманешь?

– Если только ты сдержишь свое обещание?

Джейми усиленно кивает, а Вэл… Она тянется к нему и целует чужого ей ребенка в лоб. Он чем-то напомнил ей детство, когда она была одна, но только потому, что ее боялись, а не потому, что не было времени для занятий с ней.

«Чертов Рихаррдлейн! Невежда и трус!»

Она уменьшается, в полете запрыгивая на постамент, вертит хвостом на прощание, а затем бросается в жестянку, чтобы в следующую минуту закружиться в знакомом очаге родного дома, где даже дым пахнет совсем по-особенному – покоем и пониманием.

– Вэлиан!

Веспера охает. Она только открыла заслонку, как выскочивший уголек бросился ей под ноги, заплясал, удирая от кочерги и превратился в девушку.

– Вэлиан! Милая! Что случилось? Почему ты в таком виде?

Огонь скрывает детали, но не в состоянии скрыть отсутствие одежды.

– Ничего страшного, – спешит успокоить ее Вэл. – Просто не рассчитала с огнем, не хочу возвращаться в Хорругарис в таком виде!

– Сейчас-сейчас, – суетится гнома, подхватывая несколько поленьев. – Давай к себе в комнату! Я сейчас разведу огонь в камине!

Она останется в Эландиле. Ей не хочется возвращаться в Хорругарис, потому что лучше плакать в родную подушку, чем ставить в неудобное положение Минаре. Она уже дала ей совет. Вот только надеялась она на другое, совсем не на то, что ей покажут какое незавидное у нее будущее. У нее такое ощущение, что она теряет Сфайрата. Но может она просто накручивает себя и эти мысли результат еще не улегшейся обиды?

– Вэлиан, он ведь заботится о тебе.

Веспе обрывает себя на полуслове, видя, как отозвалась Вэл в ответ на это – поджала губы и отвернулась к окну, заправляя рубашку в брюки.

– Так что же теперь? Ведь ничего тут не поделаешь?

Гнома шумно ведет носом, вскакивает, неожиданно всплеснув руками.

– Я сейчас! Сейчас! Запеканка то сгорит!

Она убегает. Вэл чувствует, что пахнет подгоревшим картофелем, но мысли ее вовсе не об этом. Она знает, что это судьба всех замужних женщин на свете – быть любимыми и защищенными, держаться за безопасное плечо мужа.

Но…

Вот только брали ее в жены совсем не такой. Он знал это.

– Завтра отправлюсь в Гавань, – говорит она Веспе, не оборачиваясь. – Хочу пообщаться с матерью Эланис.

Раздается шум юбок, что совсем не похоже на гному. Это Винита. Она присаживается на кровать и ждет продолжения.

– А ар Хелл?

– Пусть присылает сватов или поверенных, расторгает помолвку.

Пьяные договоренности это одно. Традиции совершенно другое. Он сам об этом говорил, что не стоит упрощать жизнь, потому что все эти ритуалы – это не просто знаки, а осознанный выбор с взвешиванием всех «за» и «против».

– Это верное решение.

Пусть заявляет миру, что она его по всем правилам и законам, не отпускает ее до положения безмолвной вещи, как думает его дед.

___

[1] Парк в Лондоне

[2] Герпетолог – специалист, изучающий пресмыкающихся и змей

Глава 14

– Не бойся за отца, – произносит Винита, сжав ее плечи. – Он договаривался с аром Хеллашеном, драконом великих белых гор Хорругариса, а не с выходцем Ирхэн-Маа.

Вэлиан совсем не уверена, что Винита говорит словами мужа и хоть сколько-нибудь близко отражает его мнение. Тот скорее разозлится на Вэл за то, что она пренебрегает его словом и крутит хвостом, чем поймет, что Хэлл, сын благородного семейства драконов просто ставит ее, мягко говоря, в смешное положение.

– Я не боюсь. Просто отвыкла от ссор с ним.

Веспе проходит в комнату, мнется на пороге, сжимая полотенце с опаленными краями.

– Не мое дело обсуждать господ, но скажу как женщина: он не прав.

Она идет к креслу, дождавшись кивка Виниты. Вэл видит это, но не обращает на это. У отца опять обострение.

«Вовремя ничего не скажешь!»

Весна пришла, Рихаррд стал замечать ненадлежащее поведение пусть и немногочисленных, но слуг. Обострение пройдет летом и наберет новую силу по осени.

– Пойду пообщаюсь с Рихаррдом. Ваша поддержка очень хороша, но он-то у нас не женщина.

– А его нет.

Вэл удивленно приподнимает брови, а потом смотрит на часы. Время позднее. Рихаррд никогда не оставляет дом дольше, чем на день, к вечеру он старается вернуться обратно. Не рискует оставлять удаленную от города усадьбу на двух женщин и одного старого гнома.

– Отправился в столицу, встретиться со старинными приятелями.

Вэл напрягается из-за этого. Когда это отец последний раз встречался с ними? Ведь не сезон. Он обычно делает это зимой, когда все дороги занесены снегом и кров укрыт от лихих людей.

– Хорошо. Будет время обдумать каждое слово.

– Будет время посидеть за столом и рассказать нам обо всем, в том числе почему ты пришла в таком виде.

– Будет время помочь мне со шторами.

– Боги, нет! Я прошу вас! За что?!

***

Отец прибывает поздней ночью, считай, что под самое утро. Его портал играет всеми оттенками красного и даже коричневого. Такой она видела только у придворного мага. Вэл становится тревожно: что мог делать отец во дворце? Не помнит она, чтобы тот дружил с Элкилем.

– Что-то случилось?

Она хотела спросить его об этом, но не стала ни пугать, ни ошеломлять его этим вопросом.

– Не спится.

– Обычно, этому способствуют недобрые мысли.

Вэл пожимает плечами. Что есть, то есть. Отец прав с колокольни своей житейской мудрости, что скажет на все произошедшее его доминирующая аристократичная натура?

– Извини, что я приношу тебе столько проблем, подвожу и, наверное, бесчещу твое имя.

Отец пьет подогретое вино, устремив свой взгляд в темный контур окна.

– Не думал, что скажу тебе это, но одно из лучших решений, что приняла за последнее время.

– А как же зимнее равноденствие?

Вэл, мягко говоря, поражена услышанным.

– Хорошо. Это второе твое верное решение, хотя, после произошедшего в Молендиуме я начинаю понимать, что недооценивал тебя и сомневаться в оправданности всех своих опасений. Ты бы выкрутилась.

– Начинаешь? – она не может скрыть изумления. – Мэол, на дворе конец весны.

Она прячет улыбку в кружке, делая поспешный глоток идеально горячего чая.

– Долго же зрело в тебе это признание.

Признание то, что надо. Неожиданно слышать его от отца, а смех и улыбка – результат нервного ожидания и перепитого успокоительного сбора, который, к слову, совсем не помог ей. Она то и дело порывалась отправиться в Хорругарис, но не смогла оставить дом.