Тринадцатая для Демона (СИ) - "Vi Francess" Страница 22

— Проходи, не гоже стоять в дверях.

— Спасибо.

— Не за что ещё благодарить. — проворчала, удаляясь в глубь квартиры. — Я заварю зелёный чай, он хорошо успокаивает нервы.

Я повесила верхнюю одежду, и последовала за ней, осматривая квартиру: свежий современный ремонт, светлые стены, хороший паркет, дорогой декор, очень чисто и светло. Просторное кухонное помещение. Вся необходимая техника. На круглом обеденном столе множество лакомств.

— У вас прекрасная квартира. Очень уютная. Вы живёте одна? — задала немного бестактный вопрос, видимо это волнение.

— Одна. — спокойно ответила женщина, ставив на стол фарфоровые чайные кружки на блюдце. — Садись, не стесняйся, и не бойся. Здесь они тебя не найдут и не прознают о визите ко мне.

— О ком вы?

— А о ком ты пришла узнать? — она сощурилась, внимательно взглянув на меня.

— Вы знаете, кто они? Кто он? — волна мурашек покрыла позвоночник.

Женщина долго молчала, заваривала чай, разливала по кружкам, ставила на стол конфеты и печенья. Двигалась плавно, элегантно, изящно. Я выжидательно сохраняла благородное молчание. И лишь закончив все приготовления, опустилась за стол, распрямила плечи.

— А ты не знаешь? — с сомнением протянула женщина.

— Если бы мне было известно, я бы не пришла к вам.

— Я поведаю тебе свою историю. Пообещай, что выслушаешь сначала меня, а потом будешь задавать вопросы.

— Я обещаю.

Зоя Павловна сделала глоток чая, на лице расплылась улыбка. Улыбка погружающая её в воспоминания. Её блаженное лицо, в глазах давно ушедший блеск. Было видно, как радостно ей вспомнить прошлое.

— Мне тогда было девятнадцать лет. Молодая, амбициозная. Только перешла на второй курс института. На то время было очень престижно работать администратором в гостинице. Я была так горда собой. Тогда, в институты, выпускавшие таких специалистов был серьёзный конкурс. И меня приняли в один из них. Я хотела посветить жизнь путешествиям, и именно Совет гостиниц, мне бы помог. Но помимо путешествий внутри страны и серьёзной зарплаты, должность манила граждан своим "теневым заработком". Спекуляция импортных товаров, а также проституция. Именно в этом меня и обвинила Люся, лучшая подруга. Она не прошла конкурс, и чувство зависти постепенно пересилило её. Наговорила чёрт пойми, чего моим родителям, компании, в которой мы все вместе были. Начались разного рода подколки, обсуждения, упрёки, пока и вовсе в открытую не стали называть куртизанкой. Ссылаясь на невинные шутки и необразованность моего окружения, я пропускала мимо ушей. Ведь куртизанка — это дама высшего света, обычно очень образованна, и для мужчин, иметь связь с такой женщиной было престижно. — лицо женщины вдруг загорелось от злобы. — Но в один вечер всё изменилось. Поздней осенью, мы собрались в лесополосе, недалеко от города. Тогда было на удивление тепло, я как помню, была одета в широкие шорты, и ветровку. Разожгли костёр. Истории, байки, рассказы, страшилки. Было всё спокойно, пока, все не начали напиваться. Тогда Люська подняла изъезженную тему. Её поддержали. Был в компании один парень. Митя Колодкин, — да пусть горит он ярче самого яркого пламени — схватил меня, потащил в лес, начал раздевать, дышал перегаром на моё тело. Я кричала, пыталась вырваться, звала на помощь Люську, но место неё пришли другие. Витя с Петром. Они оставили меня в лесу. Раздетую, растлённую. Никто не верил в мою невинность. Мне было больно, стыдно, я рыдала и кричала. Молила, желала, требовала, послать мне смерть. Но молила, не того. Неведома откуда, ко мне мужик подошёл, присел на корточки, оглядел с явным удовольствием, насмехаясь над моей беспомощностью. В голове сразу мысль пронеслась пугающая: "Подлец, преступник, негодяй". Я боялась представить, какие грязные мысли в его голове гуляют. Но он и словом не обмолвился, с себя пиджак снял, укрыл, и на руки взял. Так и разум помутнел мой, провалилась в дремучий сон. На утро глаза распахнула, и не поняла где нахожусь. В советские времена таких квартир не было. Всё импортное, дорогое, запрещённое. И мужичок передо мной вразвалочку, сидит себе, ухмыляясь. Вокруг да около не ходил, вопрос ребром поставил: — "Изволишь ли ты, милочка, с Господином нашим говорить? Предложение имеет он к вам". Не раздумывая согласилась. А как самого господина увидела, так и обомлела. Таких мужчин прежде не видала: с иголочки, красавец, ростом высок, коренастый, норовистый, а глаза совиные, янтарные. По обе стороны сопровождающие: Аркаша и Дымок. Аркаша то, меня и вынес в тот поздний вечер из лесополосы. Дымок, совсем юный паренёк, натуральный блондин, настоящий обольститель. Самого господина величали Велир. Пригласил на ужин. Я и блюд таких ранее не видела, не то чтобы пробовать. Он красиво говорил, ухаживал, был обходителен, что подобает настоящему джентльмену. После ужина мне была предложена некая сделка. Я могла просить о чём угодно. На тот момент во мне горела такая ненависть, такая злоба, беспомощность и жажда мести и справедливости… мне хотелось, чтобы они ответили за сломленную жизнь, за потерянный интерес, за мою невинность. Но я простила, в один момент, лишь посмотрев в его глаза. Простила и благодарила, за возможность встретить тех, кого посчастливилось в ту ночь. — она вздохнула, явно пропуская тяжёлый для неё момент. — Мы с Велиром стали ближе, проводили много времени вместе. Он подарил мне мечту — путешествия. Я побывала много где, и много чего видела. Конечно, институт я забросила. Подписала контракт. Моя жизнь изменилась, навсегда. Я отвернулась от родных, родителей. Они мне стали чужды. Нравоучения и непонимания с их стороны, меня топтали, уничтожали морально. Я оставила их. Я выбрала его. Позже он открыл мне тайну. Снова сломленное состояние, но он не давил, ждал моего решения. И я решилась. В знак нашего союза он сделал мне подарок. Кулон — оберег, с гравировкой. Первая буква его имени: "Вав". Иврит. Я полюбила его, и до сих пор люблю. — Клавдия Павловна замолчала, прикусывая губы.

Я молча смотрела в чашку на остывший чай. Её история пробирала до самых костей. Но вопросы, так и оставались без ответа. Женщина посмотрела на меня, и я поняла, что она готова.

— Почему же вы с ним расстались?

— Ох, — она по-детски усмехнулась. — Кто же тебе сказал, что мы расстались, милая?

— Но, вы же одна.

— Вовсе нет. Он приходит ко мне. Мы всё ещё проводим время вместе. Пусть время не щадит моё тело, и к нему уже не хочется прикасаться мужчине, но душу я свою не утратила. Я остаюсь прежней внутри, а вот оболочка изнашивается. Но это ненадолго, ведь скоро, меня ждёт бесконечность с ним.

— Вы говорили, что ваших знакомых не стало. С ними что-то случилось?

— Не, по-моему, прошению. Велир знал, как они поступили со мной. Аркаша был рад такому количеству душ. А я и не возражала. Приятно, когда за тебя готовы мстить.

— Что с ними стало? — повторила я.

— Что, что? Горят в аду. Люсю оставили на сладкое. Они читали мои мысли и желания, будто я их записывала в дневник. Дымок притащил эту девчонку ко мне, посадив на колени, ведь я была госпожой. Она молила о прощение. Но я, также, как и она в ту ночь, сделала вид, что не слышу её мольбы. Перед тем, как её сожгли заживо, с ней сделали то же самое, что и со мной.

Я сделала глубокий вздох, пытаясь принять и понять сказанное. Зоя Павловна дёрнула плечами, немного язвительно сказала:

— Ты пришла узнать правду, так будь добра, оставь своё сострадание для кого-нибудь другого, и принимай ответы с достоинством и храбростью.

— Кто он? — громко, уверенно и со всей решительностью задала вопрос.

— А кто может требовать душу, взамен на любые людские желания? — женщина строго посмотрела в мои глаза.

— Дем…оны…

— Высшие демоны.

— Иштар… он… — я пыталась сделать глоток воздуха. Меня будто душили.

— Он не просто демон. Он высокопоставленный, один из сильнейших и самых жестоких, уничтожающих, поглощающих.

Словно во сне, реальность трудно было уловить, парализовало, не двинуться. Всё тело, будто камень, тянуло ко дну. Воздуха совсем не оставалось. Вздохнуть невозможно. Вдруг голос, в голове, до боли знакомый и самый важный: "Ева! Ты где?". Тут же все обрело цвет. Окаменелость спала. Женщина немного беспокойно смотрела на меня.