Огненная избранница Альфы (СИ) - Маслова Ника Страница 22

По меркам и людей, и человолков Хольгер считался богатым, знатным и облечённым всей полнотой власти над своими соклановцами. Он входил в круг совета альфы альф Фридриха, но это не означало, что он слуга Фридриха или Вольфганга, когда тот займёт место деда. Он не вассал, а равный другим главам волчьих кланов. Волкам хватало звания альфы, это люди придумали титулы, да ещё и передавали их от отца к сыну, не глядя на заслуги и силу потомков, разум и честь.

Хольгеру было что предложить своей женщине. Любая бы пошла за него, но он, следуя традициям предков, ждал истинную, не соглашался на брачные предложения, которые получал от соседних кланов, не собирался усиливать своё влияние через выгодный брак. Соколы всегда выбирали любовь, их кровь прирастала силой из поколения в поколение, ведь они следовали знакам судьбы, брали истинных невест в свой дом, а не выгодных.

Они выбирали любовь, потому у каждого сына в Соколином роду краснели глаза. В их клане ни разу альфой не становился кто-то другой — только сын альфы. Так будет и сейчас, когда Агния примет его, и у них появятся дети. С огнём, над которым она имеет власть, с её силой целительницы, их сын родится сильным. И возможно, впервые глава Соколиного клана станет главой совета — альфой над альфами. Почему нет? Это возможно.

С такой женой — волчицей, обращённой из ведьмы — это может произойти уже в следующем поколении. Судьба послала ему такую пару не зря.

— Нам нужно поговорить наедине, дорогая Агния, — сказал Хольгер, глядя в её стремительно розовеющее лицо.

Сказать по чести, он предпочёл бы увидеть в ней более дерзкую девушку, а она робела и смущалась, хотя его тело с головы до пят скрывал овечий тулуп, и разговаривал он с ней вежливо и церемонно, за руки и прочее не хватал.

Да уж, воспитание в монастыре не пошло ей на пользу. Но внутри неё жил огонь, он это помнил. И в другом она станет огнём. О ней хотелось думать именно как о красавице, как в старой сказке ждущей первый поцелуй принца, чтобы очнуться от вечного сна и запылать истинными страстями.

В некотором смысле он и был её принцем, и поцеловать её тоже очень хотел.

— Вам не стоит бояться меня. Со мной вам ничего не грозит, — сказал Хольгер, противореча собственным мыслям о том, что Агнию надо поскорей разбудить. — Нам нужно поговорить, всё обсудить. Я прошу у вас встречи, на которой будем только мы с вами.

Агния попыталась что-то сказать про служанку, и Хольгер покачал головой.

— Нам нужно обсудить вещи, которые касаются исключительно вас и меня. Присутствие третьих не нужно. Вы можете мне доверять. Я не обижу вас. Вы — моя пара.

Девушка шумно вздохнула, отвернула лицо, и Хольгер взял её за руку. Она не вырывалась, и он счёл это добрым знаком.

— Это уже случилось с нами, нити наших судеб переплелись. Лунные волчицы непременно соткут для нас прекрасный узор будущей жизни. Нам всего лишь нужно лучше узнать друг друга, определиться, что мы ждём от дальнейшего общения. Делать маленькие шаги на этом пути самостоятельно, чтобы судьба не решила подтолкнуть нас в спину. Такое не нужно ни вам, ни мне, леди Агния.

Хольгер взял девушку за руку, поцеловал её пальцы, как, знал, делали люди, ухаживая за своими женщинами.

Его губы всего на миг коснулись её нежной кожи, и он замер, сдерживая себя. Не удалось, и он поддался порыву попробовать её вкус кончиком языка. Агния шумно выдохнула, и он с сожалением отпустил её руку.

«Нельзя спешить, — сказал он себе. — Нельзя её пугать».

— Так мы встретимся сегодня?

— Путь был утомительный, я думала пораньше лечь спать, — сказала она, пряча глаза. Не умела врать совершенно — и это тоже понравилось Хольгеру в ней.

— Вы боитесь меня, — перевёл он её ответ во всем понятный. — Но не стоит этого делать. Смущение и страх неизвестности не дадут вам толком заснуть. А я не хочу лишать вас отдыха перед завтрашней долгой дорогой, потому ещё раз прошу нашей встречи сегодня.

Она потёрла шею над пушистым белым воротником. Кончики её ушей порозовели, как и щёки. Агния — Агнешка, ей так шло её милое детское имя — и выглядела до невозможности мило.

Хольгер изменил мнение: робость тоже прекрасна. Такую её ещё сильнее хотелось обнять и прижать к себе, чем глядящую в глаза с вызовом опытной женщины.

— С вашего позволения я попрошу у хозяина отдельный кабинет для нашей встречи. Думаю, он найдёт такое место. И там, за ужином, мы всё обсудим.

— Меня предупреждали не оставаться с мужчинами наедине, — растерянно сказала она и нахмурилась. — Меня предупреждали бежать от волколаков и поскорей прятаться, если я на своё несчастье когда-то таких встречу.

Хольгер взял её за руку, согрел замёрзшие пальцы. Она отвергала его, но делала это так, что он не мог не улыбаться.

— Нашу встречу выткали на небесах. Или вы не верите в судьбу, моя леди?

Она приоткрыла рот в изумлении. Нежные губы так и манили к себе, но Хольгер сдержался.

Похоже, с такой невестой ему придётся сдерживаться непрестанно, но ему и это в ней нравилось. Задумавшись на миг, он признал, что в ней ему нравится всё.

— Вы верите в промысел Божий? — спросил он, вспомнив, как люди называют судьбу.

— Конечно, господин Хольгер.

— Значит, скажите «да» нашей скорой встрече. Ведь вы здесь и я здесь лишь по той причине, что свести нас вместе оказалось угодно богам.

Хольгер добился её согласия. Она ушла в гостиницу вместе со служанкой, а он ещё немного прогулялся по снегу, уговаривая себя охладиться, не спешить так, не давить на Агнию. В его руках будто оказалась птичка, и грубое обращение могло ей навредить.

Удивительны пути судьбы. Если б не настойчивость отца, Хольгер ни за что бы не взялся изучать язык и культуру южных соседей. И как бы тогда убедил свою пару принять себя? Ему бы пришлось действовать силой, а это не принесло бы мир и согласие в их семью. Потом бы нашли общий язык, но сколько боли причинили бы друг другу на пути к пониманию.

— Спасибо, отец, за науку, — сказал он, глядя в чистое тёмное небо.

На душе стало спокойно и хорошо. Нити его жизни пряли знающие пути к счастью и благоденствию. Всё складывалось одно к одному, а значит, и беспокоиться об отказе не стоило.

«Она твоя пара, будет твоей, и другого пути для вас нет и не будет».

Глава 22. Агнешка. Не её монастырь

Один большой зал с тесно стоящими столами и лавками. Тёмные закопчённые стены, горящий очаг, клубы сизого дыма, люстры на цепях, чадящие свечи. Толчея и сутолока, сидящие, стоящие, ходящие туда-сюда люди, снующие везде слуги и служанки с подносами. Заставленные питьём и едой столы. Мужчины всех возрастов и сословий с раскрасневшимися лицами, с весёлым гиканьем соединяющие кружки, расплёскивая то, что в них налито. Сидящие побоку и пьющие наравне с мужчинами женщины в излишне откровенных нарядах, почти оголяющих грудь. Смех и крики. Музицирование, если эти не попадающие в ноты пиликающие звуки достойны такого названия. Угол с иконой, потемневшей так, что святой лик не узнать. Вонь и смрад, вид и запахи жареного на вертеле мяса — и всё это она, таверна при придорожной гостинице.

Агнешке увиденное показалось одним из самых ужасных мест на земле. Она остановилась у входа в наполненный людьми зал. Взглянула на всё это непотребство, вдохнула вдвойне острый после свежего морозного воздуха дух обжорства, пьянства и человеческого тепла — и наотрез отказалась переступать порог шумного душного зала. Как бы её ни соблазняли вкусным ужином и приятной компанией, на все предложения разделить трапезу ответила «нет».

Милан, охотник, присоединившийся к ним в путешествии, сказал:

— Очень жаль, госпожа. Мясо в горшочках в этой таверне подают отменное. Пальчики оближешь. И свежий кабанчик тут есть, жарится на огне, и постная оленина.

Собравшиеся кругом охранники глотали слюнки от этих рассказов. Агнешка не стала говорить, что в жизни не ела ни куска мяса. Улыбнулась и сослалась на усталость с дороги. Сестрица Эля, будь на её месте, наверняка бы напомнила приглашавшим, что сейчас время поста и молитв, и установлено оно для всех, а не только живущих при монастырях.