В плену Хранителя - Елена Золотарева Страница 22

Нежные слова странно действуют на меня, расслабляя, а когда он обнимает, прижимает мою голову к своей груди, я почти сразу же чувствую приближение взрыва. Его нежность все-таки взяла меня, полностью укрывая собой, как тяжелым мягким одеялом.

Я дрожу в его руках, чувствуя, что сила может быть ласковой. И лишь тогда, когда я удовлетворенная полученным оргазмом полностью расслабляюсь, он несколько раз жестко вгоняет свой член, чтобы излиться вслед за мной.

Как ни странно, на этом ночь не закончилась. И Рэй уже не был так осторожен, и брал меня раз за разом, доводя до помутнения рассудка. Как тогда в отеле. Только теперь я понимала, как так вышло, что я, не касаясь себя, кончала и кончала, пока не отключилась.

Он чувствовал меня, и умел передавать свои импульсы, благодаря которым я снова и снова возбуждалась. Это было похоже на эхо. Одна моя эмоция превращалась в поток, и отражаясь от него, возвращалась, принося за собой его чувства, усиливая мои многократно. И в этом потоке мы делились счастьем и спокойствием, желанием и удовлетворением, пока сон не настиг нас. Уже под утро.

Проснуться в объятьях мужчины для меня было так же необычно, как и чувствовать себя крошкой. Высокий рост всегда выделял меня из толпы, даже мужчины редко были выше. А теперь, меня прижимали к груди как любимого плюшевого зайца.

Я заерзала, чтобы немного размять затекшие мышцы. С протяжным вдохом Рэй крепко-крепко, до дрожи, прижал к себе, а после ловко повернул, укладывая на свой живот.

Умиротворенное лицо, спокойная улыбка и нежное прикосновение к растрепанным волосам чуть не довели меня до слез.

— Доброе утро, Фален, — его голос с утра был еще ниже, будто тигр мурлыкал на ухо.

— Кто из нас Фален, еще вопрос, — засмущалась я, уткнувшись носом в его шею, — то, что ты вытворял, даже в самых пошлых фантазиях не могла представить.

Он подавил смех, и запустив пальцы в мои волосы, прижался губами к макушке.

— Поделишься? Уверен, твои фантазии мне понравятся, — он провел пальцем вдоль позвоночника вниз и сжал ягодицу.

— Нет!

— Стесняешься!

— Нет!

— Лжешь! — шлепнул и резко перевернулся, вдавливая меня в кровать своим телом.

— Нет! — рассмеялась я, подставляя шею поцелуям.

— Накажу! — зарычал он, прикусывая кожу.

— О, ДА! — шутливо пропела я, обхватывая его бедра ногами.

Рэй приподнялся на локтях, прищурился и уголок рта медленно пополз в подобие улыбки.

— Малышке нравится наказание? — вибрация его голоса передалась мне, и в и в животе тут же стало жарко.

— Нет! — возмущенно завопила я, думая, как бы выползти из-под Рэя. Подобные извращения не в моем вкусе. В следующий раз нужно думать, прежде чем шутить.

— А твои эмоции говорят обратное, Фален…

Мозг стал подбрасывать картинки из фильмов для взрослых, где над «нижними» откровенно издевались, а те как полоумные просили еще и благодарили своего «хозяина» за боль.

— Ты путаешь наказание и издевательство, Фален, — Рэй спустился к груди и лизнул сосок, который тут же заострился.

— Ты меня пугаешь, — я прикрыла грудь, жалея, что не могу спрятаться с головой под простыню. Еще и ноги не свести — он сидел между ними.

— Знаю. Чувствую твой страх.

Рэй сжал мои запястья и завел руки за голову, пригвождая к кровати. Его возбужденный член заскользил по влажным губам, а горячее дыхание тронуло ухо.

— Не бойся, Фален. Я не сделаю тебе больно.

Он входит резко, глубоко, так, что стон, смешанный с криком, непроизвольно рвется из груди, а пальчики на ногах поджимаются, вызывая легкую судорогу. Его губы оставляют горячие поцелуи на лице, на шее. Та нежность, с которой он ласкает мое лицо, никак не сочетается с жесткостью, с которой он вбивается ниже. Он растягивает меня до предела, но я хочу большего, хочу кричать «Еще! Глубже!», но воздуха в легких не хватает, и я лишь рвано всхлипываю, поднимаясь навстречу его бедрам.

Будто читая мои мысли, Рэй заводит свои руки под спину и поднимает меня, чтобы усадить поверх себя. Голова кружится, и я повисаю на его плечах, дико улыбаясь тому, как его крупный член упирается в меня. Я сижу сверху, обнимая его руками и ногами, а его ладони мнут мою задницу, с легкостью приподнимая и насаживая на всю длину.

Перед глазами плывет, и я сжимаю внутренние мышцы, чтобы ощущать его еще плотнее, хотя толщина его мужского достоинства в этом не нуждается. Он входит плотно, потому что широк для меня, но я слишком мокрая, поэтому эта связь возможна.

Удерживая бедра на себе, он отбрасывает меня на подушки, очерчивает ладонями груди, до боли сжимает соски, оттягивая их, бросает. Боль тут же исчезает, сменяясь приятной тяжестью во всем теле. Рэй сжимает талию, и меняет угол так, что его лобок трется о клитор при каждом толчке, и уже на третий я сжимаюсь, скручивая в пальцах простынь. Меня выгибает, навстречу мужчине, а он продолжает движения, пока я тихонько скулю. Не в силах двигаться, пытаюсь удержать разум, что хочет уплыть в забытие.

— Фален, — выдыхает Рэй, и горячая струя его семени обжигает меня внутри. Он ложится сверху, тяжело дыша и хрипя от удовольствия.

Я жадно слушаю, как бьется его сердце, и перебираю жесткие влажные волосы. Мне тяжело дышать, потому что он лежит сверху, хоть и не всем весом, но я молчу, боюсь, что этот момент прекратится.

Мы дышим в унисон, прикасаясь друг к другу потными телами, и я схожу с ума от аромата его кожи. Она пахнет деревом и немного жженым сахаром, так вкусно, что я провожу языком по шее, наслаждаясь ее соленым вкусом.

Член внутри меня снова дергается, а я замираю, ругая себя за несдержанность, боюсь, что второго раунда мое сердце не выдержит, но сладкая щекотка внизу живота требует продолжения.

— Продолжим в душе! — он нежно проводит носом по щеке, чуть отстраняясь, чтобы в следующий момент снова схватить меня.

— Пожалуйста! — мычу я пересохшим горлом, и уже напряженно соображаю, что же сказать, чтобы он не уличил меня во лжи, — я устала, мне нужно отдышаться…

Он довольно улыбается, возвращая меня на подушки.

— Хорошо, малыш. Отдыхай. Я быстро. Подумай, что мы будем на завтрак.

Рэй пощекотал мою ладошку щетиной, наблюдая за тем, как я осоловело хихикаю. Нежно поцеловав руку как бы на прощанье, он ушел в одну из дверей. Таких же бесконечно-черных, как и в моей комнате. Но желания рассматривать его спальню не было. Все мои мысли сосредоточились на слове «мы», произнесенном так