Входящая в сознание - Мари Штерн Страница 22

Накось, выкуси!

— Она пуста! — крикнул Дилану в ответ Кириан, поднимая меня на ноги.

— Я справлюсь. — сказала я слабо, отталкиваясь от друга, и направилась к парням.

— Эви!

Меня шатало, пока я приближалась к Алишеру и Дилану, которым удалось на минуту поймать банши в ловушку из магических плетений. Ноги подкашивались, грозясь в любой момент свалить мое тело на сырую землю.

Втянув сквозь плотно сжатые зубы холодный воздух, я призвала на помощь остатки своих сил. В висках резко запульсировало. Показалось, словно череп насквозь пронзили раскаленные, пропитанные ядовитым отваром иглы.

— Retu… it is ewet! Retu otis… retet!

Я застонала и рухнула на колени, стоило последнему слову сорваться с окровавленных губ. Вокруг поднялся сильный ветер, создавая своим безумием и злостью настоящее торнадо. Кроме его воя больше ничего не звучало: банши заглохла. Мой кокон, образованный заклинанием, отгородил злобную сущность от нас, дав ей возможность единолично наслаждаться своей ужасной симфонией.

Наконец и стих ветер. Поле погрузилось в тишину. Звенящую и немного пугающую. Я протяжно выдохнула и позволила себе упасть спиной на землю.

— Ха-ха-ха! — рассмеялась я. Это был скорее смех облегчения и радости, но и немного безумства в нем присутствовало.

В безоблачном небе мерцали мириады звезд. Две луны сияли очень ярко, словно оба солнца днем, освещая собой землю. Сегодня была потрясающая ночь, но в борьбе с банши она стала чем-то незаметным.

В теле стояла слабость. Магия во мне словно умерла: резерв был полностью опустошен. Я даже на ноги подняться не могла. Ни тебе физических сил, ни ментальных.

Веки налились свинцом. Так хотелось закрыть глаза и отдохнуть хотя бы с полчаса. Я бы так и поступила, но мой организм меня опередил. Я начала терять связь с реальностью, падая глубоко во тьму, пока кто-то пытался до меня докричаться, зовя по имени и теребя за плечи.

Последнее, что я помню — чьи-то горячие руки, поднявшие меня в воздух. И запах… мой любимый запах.

***

Проснулась в незнакомой комнате, разбуженная настырными солнцами, нагло светившими в глаза и громкими птичьими песнями, звучавшими из открытого окна. Я чувствовала себя отдохнувшей. Голову не разрывало от тяжести, магия почти полностью восстановилась.

Свесив ноги с кровати, я потерла глаза кончиками пальцев и, бегло осмотревшись, соскочила на пол. Стопы тут же утонули в мягком пушистом коврике, устилавшим собой половину помещения, словно большие хлопья снега.

Мозг потихоньку начал работать, прокручивая в голове воспоминания.

После того, как покинули Дильеру, мы отправились в Арамис. Отряд нашли не сразу: ребята уже вовсю вели расследование, распределившись по городу. Информации за эти три дня они собрали достаточно и уже были близки к раскрытию дела, вот только тварь, убивавшую людей, выследить не могли. Тогда мы и подключились к ним.

За пару дней собрали все, что было возможно и, составив неплохой план, в котором я была наживкой, ибо являлась самой «аппетитной» жертвой для преступника, мы отправились к очагу пропажи людей, но даже и подумать не могли о том, что именно банши высасывала из горожан все соки. Наш план затрещал по швам.

Бороться с такой сущностью непросто, а когда ты еще и почти лишен магии — вообще невозможно. Лишь чудом нам удалось остановить нечисть и не умереть при этом.

«Раз мы раскрыли дело, значит, я в академии». — заключила я, подходя к окну, стоило выплыть из воспоминаний. — «Точно».

Очнулась я действительно в академии. Из панорамного окна открывался чудесный вид на задний двор учебного заведения, свидетельствуя о том, что я сейчас в северном крыле, где располагались комнаты преподавателей. Папа как-то меня сюда приводил.

Закрыв глаза, я размяла шею и, отвернувшись от окна, направилась в ванную. Нужно привести себя в порядок, а потом найти кого-нибудь из ребят. Чутье мне подсказывало, что я проспала ни один день… Надеюсь, что отряд еще здесь, в академии.

Наскоро принять водные процедуры не вышло. Я за это время настолько соскучилась по воде, что даже под гнетом совести выбраться из нее не смогла. Наслаждалась пеной, образованной магическим средством из цитруса, и горячей, очень горячей температурой воды.

Ванну освободила спустя час(может больше, и то через «не хочу»).

Стоило остановиться у зеркала и протереть его ладонью, как я вошла в ступор: мои волосы вернули прежний русый цвет, а глаза вновь приобрели оттенок расплавленного золота. С щек пропала бледность: румянец взял свое. Губы бледные, потрескавшиеся и разбитые после боя стали розоветь.

Я вновь была прежней, но надолго ли? Насколько меня хватит?

Ванную покидала с некоторым облегчением, но в душе нашлось место и беспокойству. Наскоро избавившись от влаги с помощью магии, я запрыгнула в излюбленную форму стражей и, заплетя мягкие, пахнущие малиной волосы в косу, покинула комнату.

Коридор встретил тишиной. Лишь изредка у потолка встречались магические огоньки — пикси, шуршанием крыльев нарушая спокойствие, но как только эти проказливые существа замечали меня, они тут же улетали в открытые створки окна.

В главном корпусе как обычно была суматоха. Адепты торопились на занятия, или же наоборот спешили с них; старосты по этажам пытались навести порядок.

Я словно в другое измерение попала. Весь этот галдеж, шквал эмоций, толкучка: я уже забыла, что это такое. Что значит жить. Что значит существовать в обществе. Лавируя между адептами, я двигалась к дверям, желая поскорее выскочить из этого улья.

Пока добиралась до южного крыла, через которое можно было попасть на этаж, где располагался кабинет Арма, костерила этого дракона так, что у самой горели уши! Ни этот бы тиран, можно было бы спокойно использовать порталы, но нет! Ходите пешком, и не важно, что территория академии просто огромна!

Кипя от гнева и почти падая с ног от усталости, я еле как, с горем пополам, добралась до своей уже излюбленной двери. Руки так и чесались снести ее каким-нибудь атомным заклинанием: не знаю, как я поборола этот позыв и не подорвала ни в чем неповинную дверь.

Еще ж и постучаться доумилась! Правда разрешения войти не услышала, но все равно вошла. Порог переступила с мыслью о том, почему здесь нет приемной и какой-нибудь сексапильной молоденькой секретарши, какая была у папы в свое время?

— Я