Серебро и тайны - Сильвия Мерседес Страница 22

— Я не могу колдовать прямо, — сказал он. — Я не могу попасть в сон с тобой, не отсюда, и я не смогу работать над путами. Но, думаю, я смогу создать связь с тобой. Нить души. И, может, так я смогу передавать заклинание, чтобы ты работала на своем конце.

— Что? — мое сердце дрогнуло. — Ты хочешь, чтобы я работала с магией мифато? — идея была тревожной. Да, матушка Улла всегда говорила, что мои способности лучше подходили заклинаниям мифато, чем низкой магии ведьм. Но я училась работе ведьмы. Я не изучала язык высшей магии, не знала сложные техники записи заклинаний.

— Ты можешь, — настаивал Келлам. Ладонь со свечой подрагивала, свет колебался на его лице. — Ты — сильная колдунья, одна из самых сильных из всех, кого я видел. Я знаю, ты сможешь.

Он снова говорил легко слова, не понимая, как они били меня, каждое было кулаком. И каждый удар заставлял сердце теплеть так, как я не могла позволить, на это не было времени. И он говорил не всерьез. Я была для него лишь диковинкой? Вся эта ситуация была для него не больше, чем интересная проблема.

— Хорошо, — я стиснула зубы. — Как нам создать эту связь? У тебя есть для нее заклинание?

— Да, я его записал, — его лиц пропало из виду. Я видела сияние свечи над парящим камнем, но туман стал сгущаться. Я повернула руну зрения, отгоняя туман, ощущая напряжение магии.

Вдруг вспыхнуло что-то мелкое и голубое. Я вздрогнула и чуть отодвинула руну, не зная, что увидела, что ожидать. Через миг лицо Келлама вернулось. Он склонился над краем камня, уже без свечи. Он держал длинную сияющую нить магии, намотанную на его ладони. Она трещала, как молния, сделанная осязаемой, но не обжигала его.

— Я передам это тебе, — сказал он. — Попытайся поймать посохом, ладно?

— Да, — я кивнула, приготовилась, двигая руны за себя, чтобы они не помешали заклинанию.

Келлам встал и взмахнул голубой нитью, как лассо. Она вспыхнула в пустоте, сжигая туман. Он отпустил конец с петлей, и он полетел вспышкой во тьме ко мне, почти слишком яркой, чтобы смотреть туда. Я взмахнула посохом. Петля зацепилась за край посоха и затянулась.

— О! — охнула я, чуть не подавилась от удивления. Вспышка силы пробежала по моему посоху, по пальцам, рукам и взорвалась в моей голове — не только в Инопутье, но и в темной камере, где сидело мое физическое тело. Я ощутила, как сила обвила мое сердце, наполнила силой кости, соединяя меня чрез много миль, границы реальностей с мужчиной на другом конце заклинания. — Сработало! — завопила я, сосредоточившись на Инопутье. Я посмотрела на Келлама, на сияющую нить магии на конце моего посоха. — Я ощущаю это. Мы связаны.

Келлам кивнул. Он тоже это ощущал, будучи на другом конце заклинания.

— Я попытаюсь кое-что тебе послать, — сказал он. — Хочу убедиться, что связь работает, перед тем, как посылать заклинание, сковывающее носрайта. Матушка Улла дала мне руну для тебя.

— Что? — я удивилась бы меньше, если бы матушка Улла его поцеловала! Старая ведьма не любила делиться своими рунами. Я четыре года выведывала каждую из рун своего круга у Уллы. — Она дала тебе руну? Тебе?

Он пожал плечами, скривил губы в горькой улыбке.

— Я был убедительным.

— Угу, — не стоило задавать вопросы. — Ладно. Отправь ее мне.

— Готовься.

Я не помнила, как готовилась. Я никогда еще не получала знания таким образом. Но отличалось ли это от обычных способов учиться? Передача знаний от разума к разуму всегда была чудом. Может, этот метод был прямее, чем обычно. В один миг в моем разуме был участок пустоты, о каком я не догадывалась. А потом сияющие нити вспыхнули, и что-то замерцало там. Я ощутила руну, поняла ее форму, даже не видя ее перед собой. Она просто была в бесформенном пространстве в моей голове, готовая быть использованной.

Я чуть пошатнулась, оказалась опасно близко к краю камня. Разум гудел, и в камере сильно дрожало мое тело. Я опустила посох, искала равновесие, пыталась дышать.

— Фэррин? Ты в порядке?

— Да, — я кашлянула, покачала головой, посмотрела на тропу сверху, моргая. — Да, все хорошо. Я получила его.

— Сработало?

Я кивнула. Руна была сильной, сильнее боевой руны биторис, которую я всегда считала самой сильной в своей небольшой коллекции. Такая руна могла помочь против носрайта. Я поняла со смущением, что матушка Улла была колдуньей куда сильнее, чем я думала. Я всегда видела в ней наглую старуху. Она такой и была, но она была с кучей тайн и знаний, которые скрывала за морщинистым лицом.

— Ты можешь попробовать руну? Убедиться, что она работает? — спросил Келлам.

Я коснулась робко знаний в голове, словно котенок, осторожно тянущийся лапой к огню свечи.

— Лучше нет, — сказала я. — Руна сильная. Я не смогу поддерживать ее долго. Лучше выждать, пока она мне не понадобится, и использовать все сразу.

Келлам хотел возразить, но от моего резкого взгляда сдержался.

— Теперь связь установлена, и ты должна смочь получить от меня книгу заклинаний, — сказал он. — Но придется присылать ее тебе по кусочкам, ведь это большая магия. Чтобы смочь применить заклинание, нужно сначала оглушить носрайта. Для того и новая руна.

— Точно, — я покрутила посох, сильнее обвила нитью связи конец. — Ничего не поделать, — я посмотрела на Келлама, нахмурилась, а потом помахала, ощущая себя глупо. Я тут же пожалела, зная, что выглядела для него как ребенок. Тихо ругаясь, я отвернулась, посмотрела на лес сна фейри.

— Погоди.

Я замерла, оглянулась и приподняла брови. Келлам сел на корточки на камне, сжимал ладонью нить связи, другой — край камня. Его глаза ярко сияли, отражали свет заклинания.

— Фэррин, я… знаю, сейчас не лучшее время, но… Я хотел сказать тебе… извиниться за… Я хотел…

Сердце гремело в моем горле, как ком. Я быстро тряхнула головой и строго нахмурилась.

— Ты прав, маг Леокан. Сейчас не лучшее время.

Мне не нужно было сейчас еще и ворошить прошлое, отвлекаться на его жалкие извинения. Это было не важно. Это перестало быть важным годы назад. Я была отчасти убеждена, что это и не будет больше важным, по крайней мере, не сильно.

Я выпрямилась, глубоко вдохнула. Мое физическое тело в камере тоже вдохнуло, пальцы сжали посох. Я ощутила, как нить заклинания дрожала на конце посоха, пронизывала мой дух, и я помолилась, чтобы связь выстояла.

Я переступила границу золотого леса.