Альфа-злодей - Лилиана Карлайл Страница 22

Ее колени подгибаются от его прикосновения, и он ловит ее, притягивая в свои объятия. — Так напугана большим плохим Альфой, — шепчет он. — Но такая влажная для меня. Тебе нравится знать, что монстр заставляет тебя кончать?

Пайпер стоит по другую сторону двери, но, похоже, ей все равно. — Да, — шепчет она.

Одна рука обернута вокруг ее талии, в то время как другая все еще играет с ее влагалищем через тонкую ткань леггинсов. — Как быстро ты сможешь кончить для меня? — Бормочет он. — Ты можешь сделать это до того, как Пайпер откроет дверь и спросит, куда ты подевалась?

Его член упирается ей в живот, твердый и требовательный, когда она стонет от его прикосновений. Даже сквозь одежду он точно знает, к чему прикоснуться, чтобы найти ее клитор. Она прячет лицо у него на груди, а он что-то шепчет ей, пока она не падает с обрыва, закусив губу, чтобы не закричать.

— Вот так просто, — стонет он. — Черт, с тебя капает на мои пальцы.

Когда она спускается с высоты, он отступает от нее на шаг, но не раньше, чем прижимается губами к ее лбу. — Никогда не забывай, — говорит он. — Что ты принадлежишь мне. Всегда. И никогда, блядь, не подвергай это сомнению.

Уходя, он оставляет ее ошеломленной и затаившей дыхание.

* * *

Она не может решить, мужчина ли он в большей степени, чем чудовище.

Он по-прежнему остается загадкой, делится лишь фрагментами своей жизни, в то время как о ней, кажется, знает все.

По крайней мере, он знает больше Пайпер, а это о многом говорит.

Она зашнуровывает ботинки, пока ее соседка по комнате делает макияж на полу рядом с ней.

— Итак, как это было? — Пайпер спрашивает ее. — Я умираю от желания услышать все это.

Она смеется, возясь с узлом на шнурках. — Почему ты так одержима моей сексуальной жизнью?

— Нет, дело не только в этом, — усмехается она. — В последние несколько дней ты улыбаешься больше. Твои глаза стали ярче. И… Мне бы очень хотелось узнать о размере его узла.

— Ты отвратительна, — бормочет она, закусывая губу, чтобы не рассмеяться. — Кроме того, мне не с чем это сравнить.

— Угу.

Шнурки все еще запутаны, и она разгребает путаницу ногтем. — О чем вы, ребята, говорили на днях, перед тем, как я встала?

— О тебе. Как и в прошлый раз.

Вероятно, это должно было быть предупреждающим знаком, но вместо этого тепло разливается в ее груди.

Альфа заботится о нас!

Ее внутренняя Омега взволнована.

— Ты ему действительно нравишься, Лил.

И, возможно, именно то, как это говорит ее соседка по комнате, или тот факт, что ее желает кто-то, кто ее понимает, заставляет ее произнести следующее предложение.

— Он знает, кто мой отец, Пайпер.

Глаза ее соседки по комнате расширяются. — Правда? — Шепчет она. — Как…

— На днях возле клуба висел плакат с моим лицом. С контактным именем Роджер Тэтч. За информацию обо мне назначена награда. К счастью, я ничего не видела в Интернете. Я проверяю каждый гребаный день.

Слезы наполняют ее глаза, когда Пайпер задыхается. — Итак, твоя фамилия…

— Мое полное имя Лилит Тэтч. Не Лили.

Пайпер слегка улыбается ей. — Лилит — красивое имя.

— Спасибо, — выдыхает она, и тяжесть спадает с ее груди. — И Ноа… с ним я чувствую себя в безопасности. Как будто я могу закрыть глаза и заснуть, не боясь снова проснуться в пентхаусе моего отца.

Глаза Пайпер тоже наполняются слезами. — Это потрясающе, Лил. Я так рада, что ты наконец-то можешь чувствовать себя в безопасности.

Она кивает, вытирая слезы. — Я тоже.

НОА

Удивительно, но Лилит приглашает его в свою постель каждую ночь.

Он все еще наполовину ожидает, что она придет в себя и убежит, но ее запах остается таким же сладким, как всегда, каждый раз, когда он появляется у ее двери.

Он становится зависимым от ее запаха.

— Ты к этому не привык, — говорит она в конце второй недели. Они лежат на диване, ее голова у него на коленях, и он проводит пальцами по ее голове. Она только что оттрахана, его сперма все еще вытекает из нее и стекает на трусики, когда она удовлетворенно вздыхает от его прикосновений.

— Нет, — соглашается он. — До тебя я такими вещами не занимался.

— Это первый раз, когда я чувствую себя нормально, — бормочет она, закрывая глаза от его ласки. — Как будто я не живу в страхе или в режиме ”сражайся или беги” все время.

— Ты никогда не должна была так жить.

И будь проклят Тэтч за то, что он такой кусок дерьма, что его дочери приходится из-за этого страдать.

Она вздыхает, когда он продолжает проводить пальцами по ее нежным прядям. — Какой была твоя жизнь до приезда сюда?

Он замедляет свои движения, пытаясь подобрать правильные слова, не выдавая при этом слишком многого. — Во многом это было выслеживание людей за определенную плату.

Это политкорректный способ сказать это. Конечно, она видит его насквозь.

— Просто выслеживать их или убивать?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос.

Она прочищает горло. — Сколько? — Ее голос мягкий, едва громче шепота, когда она спрашивает.

Он приподнимает бровь, и рука в ее волосах замирает. — Ты действительно хочешь знать ответ?

У нее вырывается тихий вздох. — Исходя из этого, я действительно не хочу. Двузначные или тройные цифры?

— Тройные.

— Фу.

Он разражается смехом от ее ответа, звук его собственного смеха застает его врасплох. — Правда? Фу?

— Ну, я не знаю, что еще сказать. — Она слезает с его колен и садится лицом к нему. Выражение ее лица настороженное, но глаза все еще искрятся любопытством. — То есть ты хочешь сказать, что мой отец никогда не нанимал тебя? Если ты действительно так эффективен, как говоришь, то каким-то образом он никогда не обращался к тебе, чтобы найти меня?

— Нет.

Конечно, он бы этого не сделал. Тэтч знал, что никогда не будет работать на него после того, что он сделал с Итаном.

И все же это то, чего ей знать не обязательно.

— Откуда мне знать, что ты не лжешь? — Тихо спрашивает она, в ее запахе чувствуется страх.

Он решает, что наслаждается ароматом только тогда, когда он смешан с возбуждением.

— Потому что, — медленно произносит он, беря ее за подбородок. — Я бы сначала убил его, прежде чем он причинит тебе боль.

Он хочет, чтобы она поняла,