Доверь мне свое имя (СИ) - Ольга Александровна Валентеева Страница 22

— Опала? — спросил у него Зной, и это был едва ли не первый раз на моей памяти, когда Зной первым начинал разговор с принцем.

— Опала, — кивнул Сокол, усмехнувшись уголками губ. Он оставался совершенно спокоен, будто ничто происходящее его не заботило. И вообще, как мне показалось, думал о чем-то своем. Поговорить бы с ним… Потому что в лазарете рядом всегда были чужие уши, да и меня впускали максимум на десять минут — больному нужен был покой.

— Уделишь мне полчаса сегодня вечером? — неожиданно спросил Сокол.

Я даже вздрогнула.

— Да, конечно, — ответила торопливо.

— Тогда после ужина встретимся у двери в парк, — сказал он.

— Договорились.

Видимо, не только мне хотелось обсудить с ним происходящее, но и наоборот. Заодно расскажу о подозрениях Пушинки. Кстати, Лед не явился на обед. Сокол это никак не прокомментировал. Он кузену, конечно, не нянька, но неужели вообще не обратил внимания, что его нет? И на лекцию Лед так и не пришел.

— А где это твой братец? — спросил Иней.

— Простудился, разбирая завалы в парке, — ответил Сокол. — Теперь принимает горячее питье из рук прекрасной Пушинки.

Судя по лицу Инея, он жалел, что Лед не подхватил что-то похуже простуды. Но вопреки всему между нашим курсом и компанией принца воцарился хрупкий нейтралитет. Я была искренне этому рада — надоело разрываться между друзьями. После обеда мы направились на практикум, затем на отработки, а после ужина, надев теплое платье и пальто, я вышла в парк, надеясь, что по вечерней прохладе Сокола придется ждать не слишком долго.

Впрочем, он уже был здесь. Шагнул ко мне из темноты, слишком бледный в светлой куртке, больше похожий на привидение.

— Долго ждешь? — спросила я, подходя ближе.

— Нет, — ответил он. — Да и потом, после лазарета и запаха лекарств хотелось вдохнуть свежий воздух. Прогуляемся?

Принц предложил мне локоть, и мы медленно побрели вдоль аллеи. Сокол глядел на изломанные деревья и думал о чем-то своем. Я тоже молчала, прислушиваясь к шороху листьев под нашими ногами. Так мы и шли почти до самого озера, сели на скамью у воды.

— Ты хотел поговорить, — напомнила я.

— Да, — согласился Сокол. — Только разговор будет непростым. Послушай, Лучик…

И замолчал. Я смотрела на него, ожидая продолжения, а принц медлил. Затем все же заговорил:

— У меня было много времени на размышления в лазарете. Ты знаешь, эти три года… Сначала я сходил с ума от злости, потом вроде бы смирился, затем начал злиться еще больше, ненавидеть весь мир. Когда узнал о смерти отца, готов был на все, чтобы выбраться. А теперь… теперь вот остановился, и оказалось, что все это время я бежал по кругу.

— Это не твоя вина, — сказала тихо.

— Моя, — возразил Сокол. — Так вот, мне было, о чем подумать все эти дни. И… Почему так трудно подбирать слова?

Я все еще не понимала, о чем он. Наверное, о чем-то глубоко личном. Поэтому просто сидела рядом и ждала, пока слова отыщутся.

— Я люблю тебя, Лучик, — вдруг проговорил принц.

— Что? — Показалось, будто ослышалась.

— Я люблю тебя, Лучик, — уверенно повторил Сокол. — Ты заставила меня снова начать дышать. Поначалу мне казалось, дело в том, что ты здесь лицо новое, и мною движет любопытство. Желание забыться, возможно. Но нет… Я… влюбился. Так глупо… Никогда не думал, что это со мной произойдет. У меня есть невеста там, за пределами академии, Лучик. Мы никогда не виделись, мне известно лишь ее имя, титул и то, что однажды она должна стать моей женой. И меня это устраивало. Так живут императоры. Мой отец тоже женился не по любви в первый раз, и мне не казалось это чем-то неправильным. Они с матушкой хорошо ладили, много времени проводили вместе. Она была очень умной, моя мама. Мари тоже умная, но она другая, слишком мягкая. Наверное, это он в ней и нашел. Прости, я не об этом…

А я не знала, что ему сказать. Никогда в жизни не чувствовала себя хуже. Разве может быть что-то более болезненное, чем момент, когда твой друг признается в своих чувствах, а ты любишь его, но только как друга? Как близкого человека, почти брата… Но не как мужчину.

— Понимаю, ты вряд ли ожидала услышать нечто подобное. — Сокол посмотрел на меня. Впервые за все то время, что говорил. — Но я не тороплю тебя с ответом.

— Подожди!

В голове все путалось. Как ему сказать, чтобы понял? Как объяснить?

— Я слушаю, Лучик, — тихо ответил принц.

— Сокол… — Теперь у меня слова никак не желали находиться. — Ты дорог мне, правда. Очень дорог, но… я тебя не люблю. Не хочу, чтобы ты ждал напрасно.

— Твое сердце занято? — уточнил он.

Я кивнула.

— Что же… — Сокол поднялся со скамьи. — Тогда просто считай, будто этого разговора не было, Лучик. Меньше всего мне хотелось тебя огорчить. Забудь.

И пошел прочь. Я подскочила следом. Догнать? Остановить? Что мне делать? После того, как сказала, что не люблю и любить не буду. Так и стояла, пока Сокол шел прочь. И ведь даже не видеться мы не сможем… Точнее, если он не захочет меня видеть, то мы все равно неминуемо будем сталкиваться раз за разом. До конца своих дней…

Вдруг между деревьев что-то сверкнуло.

— Сокол! — крикнула я.

Принц обернулся. Затем прислонил пальцы к щеке, и пусть я не видела, но понимала — на них кровь! Если бы он не обернулся, кто-то попал бы ему в голову. И не магией — магию Сокол ощутил бы. Оружие! Я бросилась к нему, а сам принц кинулся в сторону от аллеи, ломая ветки. Чуть дальше от места, где он только что стоял, я заметила лежавший на земле метательный ножичек. Его пытались убить! Но кто? Кому это могло понадобиться?

— Сокол! — позвала снова, уже не видя его. Тоже бросилась в темноту, цепляясь подолом за ветки кустарников, пока не врезалась в спину принца.

— Эден? — позвала тихо-тихо.

Он обернулся. По его щеке из глубокого пореза сочились капли крови, а глаза… Глаза были страшными. Я отступила.

— Все в порядке, Лучик, — проговорил вдруг принц буднично. — Чья-то очередная злая шутка. Всего лишь царапина.

— Царапина? Тебя чуть не убили! — воскликнула я.

— Не выдумывай, ты видела этот ножичек? Игрушка. Хотели напугать,