Принц-ворона (СИ) - Петровичева Лариса Страница 23

Теперь с ней был только страх.

Сон выбросил Джемму на поляну соснового леса. Деревья, что касались макушками ночного туманного неба, были похожи на колонны циклопического храма — да это и был храм: Джемма увидела, что лежит на черной каменной плите, и поняла, что ее принесли сюда и возложили на алтарь. Она была полностью обнажена — знобящий ночной ветер скользнул по телу, заставив кожу покрыться мурашками. Сумев поднять голову, Джемма увидела, что у нее на груди изображен глиф Вороньего короля: красный, грубый, заставляющий терять рассудок от пульсирующего ужаса.

От камня веяло теплом. На мгновение Джемма увидела бледную вереницу призрачных девушек, ускользнувших за деревья, — тех девушек, которые отдавали свои жизни на этом алтаре. Сейчас, глядя на сосновые стволы, исчерканные глифами Вороньего короля, Джемма понимала: это существо не сказка и не бред помешанного, это древнее порождение болот, которое правило здесь тогда, когда предки людей еще не спустились с деревьев.

Оно отступило, но не исчезло. И ему нужна была пища. Вороний король уже получил двух девушек из Хавтаваары — теперь пришла очередь Джеммы. Она успела лишиться невинности, но ему, видимо, было все равно.

Молочное сияние белой ночи померкло. Джемма увидела, как из-за стволов к ней скользнула бесформенная черная тень. Джемма рванулась в сторону всем телом, пытаясь спастись, но у нее ничего не получилось: невидимые оковы крепко удерживали ее на алтаре.

«Меня убьют, — с отчаянной горечью подумала она. — Перережут горло, как тем девушкам».

Джемма вдруг поняла, что не успела попрощаться с Дэвином, и в тот же миг ей стало ясно, что это сон. Надежда придала ей сил, и она снова задергалась на алтаре и ударилась затылком о камень, чтобы проснуться или упасть в обморок, но ни беспамятство, ни пробуждение не пришло.

Тень сгустилась, легла на стволы черным отпечатком, и Джемма увидела: человеческое тело, воронья голова, сверкнувший в сумраке клюв. Ужас, охвативший ее, был таким, что все тело онемело, сделалось непослушным и чужим. То, что шло к ней, не имело никакого отношения к миру живых.

«Оно меня убьет», — подумала Джемма, и тьма рассмеялась:

— Нет. Не убью.

Мужской голос был негромким и очень мягким — он казался прикосновением перышка к шее. Тяжелая прохладная ладонь опустилась на колено Джеммы, и она задергалась на камне с утроенной энергией. Освободиться любой ценой, только бы освободиться!

Вороний король рассмеялся, и во мраке раскатились волны — словно камешек упал в ночной пруд. Джемма закусила губу, отвернулась. Не смотреть на него! Не смотреть…

— Зачем?

— Убежать, — выдохнула Джемма в сумерки. — Убежать подальше отсюда.

— Здесь кругом озера и болота. — Джемма почти видела улыбку Вороньего короля: мягкую, сочувственную. Улыбавшийся рот был волевым, с четко очерченными бледными губами. Рука скользнула по ноге к бедру, остановилась на животе, и Джемма оцепенела, как кролик, прижатый к земле лапой волка. — Боюсь, ты утонешь через несколько шагов. А я этого не хочу.

— Зачем я тебе? — прошептала Джемма, и тьма склонилась над ней, обняла, укутала и впитала в себя.

— Затем, что ты моя и всегда была моей, — ответил Вороний король. — Не бойся меня. Не бойся.

У поцелуя был вкус болотных ягод, крови и дыма. Тело Джеммы окатило удушающим жаром — тем, который идет от лесных пожаров, когда горит нутро земли. Во рту пересохло. Прикосновение невидимых пальцев к щеке было легким, трепетным и нежным — тень вдруг рассмеялась и спросила:

— Неужели тебе так страшно?

— Страшно… — только и смогла выдохнуть Джемма.

Стремление сопротивляться покинуло ее — сейчас она сама себе напоминала безвольную и безропотную куклу. Рабыню, вещь, от которой требуется одно: быть милой и послушной, настолько ее подавляла волна тьмы, что шла от Вороньего короля.

— Посмотри на меня, — ласково сказал Вороний король, и острые пальцы подцепили подбородок Джеммы, повернув ее голову так, чтобы она не могла отвести взгляд. — Просто посмотри на меня.

Тьма запеклась кровью над раной, и из тьмы вдруг выплыло знакомое лицо — Дэвин смотрел на Джемму, и в его глазах плескалось расплавленное золото. Голову венчала корона из вороньих перьев — среди них Джемма увидела мелкие кости, перевитые серебряными нитями. По плечам струилась черная дымная мантия, и в извивах дыма Джемме виделись рты, распахнутые в беззвучных воплях боли.

— Дэвин… — только и смогла прошептать она.

В ту же минуту сон выбросил ее в реальность — Джемма не сразу поняла, что заходится в крике ужаса, что ее тело изламывает судорогой и что в спальне горит свет.

— Держать! — услышала она крик Дэвина, и ей сразу же сделалось легко.

Дэвин здесь, он сможет все исправить, он ей поможет! Чьи-то руки вдавили Джемму в кровать, и над лицом поплыла тонкая струйка золотого дыма.

Стало жарко — настолько, что все тело мгновенно покрылось потом. Это было похоже на исцеление, которое неожиданно приходит после долгой болезни. Джемма обмякла на простынях, мокрая и обессилевшая, с детской искренностью радуясь тому, что все это оказалось сном и сон закончился.

Не было никакого Вороньего короля с лицом Дэвина. Не было каменного алтаря среди сосен и алых глифов на стволах. Кошмар закончился — Джемма никогда не была настолько счастлива.

В губы уткнулся край стакана, и Дэвин приказал откуда-то издалека:

— Пей.

Джемма послушно сделала несколько глотков. Простая холодная вода с почти неуловимым ягодным вкусом. Тем самым, который плыл на губах Вороньего короля, когда он целовал Джемму на алтаре. Ее охватило омерзение — Джемма словно рухнула в густую теплую грязь.

— Вот и умница.

Стакан убрали, и в поле зрения появилось лицо Дэвина: привычное, встревоженное, без малейших следов тьмы. Джемма нашарила его руку, сжала — живой. Настоящий.

— Дэвин… — прошептала Джемма. — Что случилось?

Он смотрел с болью и страхом: страх отступал, но волнение и дрожь оставались. Джемме захотелось обнять его — так крепко, как только можно, чтобы окончательно убедиться, что с ними обоими все в порядке.

— Прорыв некротического поля, — ответил Дэвин — он всматривался в Джемму так, словно тоже пытался увидеть в ней тьму. Словно он тоже во сне был в лесу и лежал на алтарном камне, а из-за сосновых стволов к нему выходила тень с лицом Джеммы. — Он очень сильно тебя зацепил. Как ты?

Джемме казалось, что она никогда не сможет закрыть глаза. В горле словно свернулась тугая пружина, поцелуй Вороньего короля горел на губах огненной печатью.

— Мне приснился страшный сон, — промолвила она. — Я была в лесу… и там был каменный алтарь. Такая черная плита…

Горло стянуло спазмом, и Джемма поняла, что не скажет ни слова. Это было той жуткой тайной, которую она должна была хранить — и от себя, и от Дэвина. Потому что рассказывать о том, что Вороний король целовал ее, прикасался к ней — нет, это было бы бесчестно. Она причинила бы Дэвину боль.

— Таких алтарей множество в здешних лесах, — услышала Джемма голос Артура откуда-то из-за головы: похоже, он стоял возле окна и примчался, когда произошел прорыв. — Я видел их не раз и не два. Древние племена приносили на них жертвы своим богам.

Джемма почувствовала, как в животе заворочался липкий ком тошноты. Все правильно. Вороньему королю нужна была жертва — и он бы взял ее. Присвоил бы так же, как облик Дэвина.

— Ты видела кого-нибудь? — спросил Дэвин так, что Джемма поняла: у нее не выйдет отмолчаться или обмануть его.

Потому что он тоже был на той поляне, он стоял у камня, увенчанный короной из костей и перьев. Все склонятся пред Вороньим королем. Омерзительная фраза так и прыгала на языке. И она была не просто наваждением.

— Там была тень чего-то огромного, — прошелестела Джемма. — Человек с вороньей головой. Он склонился надо мной и сказал, что я всегда принадлежала ему.

Лицо Дэвина дрогнуло, но он ничего не ответил. Просто провел по лбу Джеммы — от его пальцев веяло прохладой, и ей сразу же сделалось легче. Тьма отступила окончательно, и Джемма знала, что она больше не имеет над ней власти.