Ведьма и Оборотень. Противостояние (СИ) - Головченко Ольга Михайловна Страница 23

— Хватит, — сказал Эйлам после пятиминутной паузы, ловя лампу, пролетавшую мимо его головы. — Достаточно! Ты не поможешь позволить себе разнести этот номер! Я предлагаю нам выяснить, действительно ли слухи о смерти Сирены правдивы, а не просто продукт какого-то давно известного Бессмертного, — решительно вмешался Эйлам. Аннелик при звуке его голоса застыл, а вместе с ним и стул, который он держал над головой. — Одна вещь, которую все еще не могу понять… если ты знал, что это твое, почему ты не удержал это? — Ясные глаза Аннелика внезапно потемнели, а руки, в которых он сжимал стул, снова начали двигаться. — Ты мог бы, блядь, контролировать себя! — крикнул Эйлам, уворачиваясь от летящего предмета.

— Это не так просто, как может показаться, — было произнесено сквозь зубы.

— Да, я и сам это уже заметил, — бесстрастно сказал Эйлам, наклоняясь к полу и поднимая брошенную бутылку водки, которая, возможно, была единственной, которой удалось пережить ярость брата без каких-либо серьезных последствий.

Глава 6. Империя Вернея, королевство Ликай, замок оборотней Лугару, рабочий кабинет короля

Империя Вернея, королевство Ликай, замок оборотней Лугару, рабочий кабинет короля

— Я прошу прощения, что отвлек тебя и был несколько назойлив, друг мой. Я знаю, что вы с Адамарис не планировали приезжать до завтрашнего утра, — извиняющимся тоном сказал Керан, глядя в несколько растерянное лицо Гера.

— Все в порядке, Керан, ты так много сделал для меня, что такие мелочи не имеют значения, — заверил его Гер, медленно поворачивая голову, чтобы размять затекшие мышцы. Керан кивнул в знак благодарности и устроился в кресле напротив стола Гера, заваленного многочисленными стопками бумаг. Хотя его друг и перебрался в другой замок, некоторые королевские документы все еще случайно доставлялись сюда.

— Итак, о чем ты хотел поговорить со мной? — спросил он, пытаясь подавить зевок. Чтобы добраться сюда, потребовалось три часа, и, если вспомнить, что он почти не спал прошлой ночью, потому что его жена захотела "поиграть", удивляться было нечему.

— Речь идет об одном Колдуне, — сказал Керан, сложив руки на груди.

Гер выпрямился и внимательно посмотрел на Керана. — Я слушаю, — кивнул он.

— Мне нужно, чтобы ты пригласил его завтра на церемонию, — выпалил, с тревогой ожидая реакции Гера, которая несколько удивила.

— Хорошо, если хочешь, — пожал плечами Гер. Керан от удивления просто открыл рот и некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Он ожидал, что друг задаст массу вопросов, а вместо этого просто сказал: «Хорошо?» — Он все еще не мог поверить и решил разбавить молчание своим вопросом.

— Ты даже не спрашиваешь, почему? — он удивленно нахмурил брови. Гер сложил руки на своей накачанной груди и продолжал наблюдать с лукавой улыбкой и сияющими глазами.

— Я думаю, ты все равно расскажешь мне, — сказал Гер с легкостью, которая поразила Керана.

— У Колдуна есть кое-что, что мне срочно нужно, — снова встал и начал расхаживая по комнате. Гер внимательно следил за ним.

— Что — это? — Терпению короля можно было позавидовать, просто спокойно ждать. Керан внезапно остановился и повернул голову в сторону.

— Алкион, — было произнесено одно-единственное слово, которое произвело на короля такое впечатление, что он уставился в недоумении, сузил глаза, выпрямился и положил руки на стол перед собой.

— Это невозможно! — наконец, Гер смог произнести.

— Ты сказал, что он Колдун, я уверен, что он просто пытается обмануть тебя! Не может быть, чтобы у него был Алкион! Его больше нет в старом мире! — он с сомнением покачал головой. Керан вернулся к столу и сел на свое прежнее место.

— Я полностью понимаю твое сомнение, друг мой, сначала я отреагировал точно так же, — признался Керан.

— Хорошо, хорошо! — Гер поднял ладони, показывая, что он сдается. — Предположим, что этот Колдун действительно обладает чем-то столь же могущественным, как Алкион, скажи мне, почему он решил отдать его тебе? — он положил подбородок на пальцы и жадно наблюдал за губами Керана, которые через некоторое время начали формулировать слова.

— Он хочет его в обмен на мой Элементум, — тихо ответил он. Гер со свистом втянул воздух в легкие и ударил кулаком по деревянной столешнице перед собой.

— Ты не можешь этого сделать! Ты понимаешь?! Как твой король, но прежде всего твой друг, я запрещаю тебе! Ты не должен совершать такую безрассудную ошибку! Элементум священен! Это не должно использоваться как средство переговоров! — Он извергал одно слово за другим. Керан еще больше напрягся под его яростным взглядом.

— Побереги свои слова, друг мой, Михей уже провел лекцию за тебя, — сказал ему Керан. Плечи Гера слегка расслабились, но все равно он не перестал быть настороже. — У нас был разговор, и я все прекрасно понял, и мне действительно стыдно за свои глупые мысли, поэтому не нужно смущать меня еще больше, — Гер решил поверить в искренность его слов.

— Я действительно рад этому, и я не думаю, что ты будешь удивлен, если я спрошу, что ты планируешь делать? — он с любопытством сузил глаза.

— Именно поэтому я и должен был поговорить с тобой, мне нужно, чтобы ты пригласил этого Колдуна на церемонию по одной-единственной причине. Я хочу выиграть больше времени, — Гер задумчиво потер лицо.

— Хорошо. Это мне не кажется такой глупостью, как твой первоначальный порыв и согласие на сомнительную сделку, — признался король. Керан глубоко вздохнул.

— Значит, ты думаешь, что мой план может сработать? — с надеждой спросил он.

— Ты имеешь в виду свой план обмануть Колдуна и лишить его Алкиона? — он насмешливо фыркнул. — Я скажу тебе только одно, это менее глупо, чем добровольно отказаться от своего Элементума, — он мог дать только такой ответ, хотя бы потому, что Керан был его хорошим другом, и он не хотел лишать того какой-либо надежды. Как бы сложно ему не было обсуждать эту тему, на самом деле он думал, что у Керана не было абсолютно никаких шансов с этим планом. В конце концов, они говорили о Колдуне, Колдуне, в распоряжении которого был Алкион. Он не мог вспомнить, когда в последний раз слышал о подобном, но, порывшись в своей памяти, предположил, что был совсем маленьким мальчиком, и отец рассказывал ему об этом.

— Так ты согласен? — спросил Керан. Гер только просто кивнул.

— Правильно ли я предполагаю, что все это связано с твоей Ведьмой? — на этот раз он интересовался всем этим совершенно по другой причине. — Точно, — подтвердил он свои слова. Гер сложил руки на груди. — Я знаю, что это может показаться слишком умным с моей стороны, но иногда стоит просто подождать. Я знаю об этом сам, мне потребовалось целое десятилетие, чтобы завоевать Адамарис, и я могу уверенно тебе сказать, что я бы не изменил то время. Теперь, гораздо яснее, чем раньше, я вижу, что это принесло нам пользу. Мне, благодаря наказанию, которое я более чем заслужил, и ей, для того, что бы она узнала, кто она на самом деле. — После слов своего друга Керан лишь уставился на стену и вспомнил Тессу, запертую в его комнатах.

Возможно, Гер был прав насчет того, что это стоило того, чтобы подождать. У него сохранилось воспоминание о ее ни чего не выражающем лице, словно стена перед ним. По мере того, как он все больше и больше думал о ее побеге, он понимал, что на самом деле не винит ее за это. Между ними не было ничего, на чем можно было бы начать строить отношения. Они совершенно не знали друг друга, и он начал требовать с первых минут. Поэтому он не должен быть удивлен, что она хотела убежать от всего этого. Его гнев, возможно, полностью затмил его разум, но теперь, когда Тесса действительно ушла, у него появилась возможность более глубоко обдумать всю ситуацию, и ему совсем не понравилось то, что он понял.

Ведьмы всегда славились своей свободой, и именно это он отнял у нее в тот момент, когда узнал, что она его пара. Поэтому он не должен удивляться её ненависти. У него было много времени, чтобы все обдумать, и он действительно не мог себе представить, что бы он сделал на ее месте, если бы кто-то вошел в его жизнь и забрал то, что было важно для него как Ликая, священно. Он, вероятно, начал бы думать о том, как избавиться от этого человека быстрее, и это именно то, что сделала Тесса. Она избавилась от него.