Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон Страница 23

Глаз хоть и меньше, но слезился, лицо распухло, и из-за сильного отека возникло ощущение, будто весь череп перекосило. Однако Грей задрал подбородок и смело, впереди Вудбайна, зашагал к рваной брезентовой палатке.

Полковник Смит поднял голову, удивляясь внезапному вторжению, однако Грей опешил куда сильнее.

Последний раз он видел Уотсона Смита в гостиной своей невестки в Лондоне два года назад — угощающимся сэндвичами с огурцом. Причем носил тот тогда мундир капитана «Буйволов»[16].

— Мистер Смит. — Грей первым пришел в себя и учтиво поклонился. — Рад встрече, сэр.

Он сел на пустой стул, не дожидаясь приглашения, и открыто — насколько позволял заплывший глаз — уставился на полковника.

Тот заметно вспыхнул, но откинулся на спинку кресла, собираясь с мыслями, прежде чем ответить. Роста он был невысокого, зато широкоплечий и с крепкой выправкой. Грей знал, что Смит опытный полководец. Настолько опытный, что обратился не к самому Грею, а к сопровождавшему его капралу Вудбайну.

— Капрал, как сюда попал этот джентльмен?

— Это подполковник лорд Джон Грей, сэр, — отрапортовал тот.

Вудбайна так распирало от гордости, что патент на воинский чин с сопроводительным письмом он выложил на стол с видом мажордома, подающего монаршей особе жаркое из фазана с алмазными глазками.

— Мы схватили его в лесу близ Филадельфии. Без униформы… э-э-э… как видите, сэр. — Он резко откашлялся. — И он признал близкое родство с генерал-майором Греем. Тем самым — ответственным за резню в Паоли.

— Неужто? — Смит взял бумаги, вопросительно взглянув на Грея. — И что же он там делал?

— Там его колошматил полковник Фрэзер, сэр. Который из офицеров Моргана… Так он сказал, — уже с меньшим апломбом добавил Вудбайн.

Смит недоуменно моргнул.

— Фрэзер… Не помню такого. Значит, вы водите знакомство с полковником Фрэзером… подполковник Грей? — впервые обратился он напрямую к Джону.

Старательно выдержанная пауза говорила о многом. Впрочем, другого Грей и не ждал. Он утер, как мог, нос рукавом и расправил плечи.

— Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы, сэр. Они неуместны. Мое имя, чин и полк вы уже знаете. Остальное — мое личное дело.

Смит прищурился. Глаза у него, к слову, были на удивление красивы — светло-серые, с темными бровями и ресницами, очень выразительные. Грей еще в прошлый раз заметил, когда тот пил чай у Минни.

Вудбайн кашлянул.

— Э-э-э… Полковник Фрэзер говорил, что этот человек его пленник, сэр. Но почему, не сказал, а когда я настоял на ответе… хм… ушел. Тогда мы обыскали его светлость… э-э-э… господина подполковника и обнаружили эти бумаги.

— Ушел, значит, — медленно выговорил Смит. — А вы, капрал, его отпустили?

Вудбайн подрастерял уверенность, но, не будучи трусом, набычился и хмуро посмотрел на Смита.

— Остановить его можно было лишь пулей в спину. Сэр, — резковато добавил он.

У Смита побелели ноздри. Англичанину, должно быть, непривычно командовать подобными людьми.

И жить в таких условиях тоже. Пусть мундир Смита был чистым и выглаженным, а парик — опрятным, но палатка, хоть и просторная, прошла уже немало кампаний и поистрепалась, пестря многочисленными заплатами и дырами. Что, в общем-то, даже неплохо, подумал Грей, с наслаждением прикрывая глаза, когда сквозь прореху пробился ветерок, разгоняя невыносимую духоту. Ужасно болела голова, а прохлада немного унимала мигрень.

— Хорошо, капрал, — спустя минуту заговорил Смит, так и не придумав, о чем еще спросить. — Молодцы, — запоздало добавил он.

— Благодарю, сэр. — Вудбайн замешкался, не желая упускать все веселье. — Позвольте спросить, сэр… как вы поступите с пленником?

Грей открыл глаза, с немалым интересом прислушиваясь к разговору. Оказалось, Смит глядит на него со странно хищным огоньком в глазах.

— О, что-нибудь придумаю, капрал Вудбайн, — заявил он. — Можете идти. Доброй ночи.

* * *

Смит встал и приблизился к Грею, вглядываясь ему в лицо. Тот ощущал исходящий от него мускусный запах пота.

— Вам врач нужен? — равнодушно, но без лишней враждебности спросил Смит.

— Нет, — ответил Грей. Бок болел нещадно, голова кружилась, но вряд ли врач чем-нибудь ему поможет. Тем более что после общения с Клэр он вовсе перестал доверять армейским костоломам, хотя и прежде не испытывал к ним особой приязни.

Кивнув, Смит вытащил из видавшего виды сундука две мятые оловянные чаши и глиняную бутыль — как оказалось, с яблочным сидром. Чаши он наполнил до краев, и какое-то время они с Греем сидели в тишине, потягивая напиток.

До летнего солнцестояния оставались считаные дни, и еще не стемнело, хотя снаружи доносился шум вечерней суеты. Взревел вдруг мул, его рев подхватили другие. Раздался стук колес — наверное, пушки? Грей вдохнул, раздувая ноздри: у артиллеристов свой особый запах — едкая смесь пота, черного пороха и раскаленного металла, куда более резкая, чем у пехотинцев с мушкетами. Стальная вонь навсегда въедается в одежду артиллериста, как и в его душу.

Однако сейчас Грей чуял не орудийные запахи, а аромат жареного мяса. Он просачивался в палатку, заставляя желудок жалобно урчать: с самого утра в нем не было ничего, кроме пива, которым Джон обычно завтракал. Смита немного передернуло при этом звуке, но он деликатно промолчал.

Допив свой сидр, полковник вновь наполнил чаши и откашлялся.

— Не буду досаждать вам вопросами, раз уж не хотите отвечать, — осторожно начал он. — Но если вы захотите что-нибудь узнать… по гражданским делам, оскорбляться не стану.

Грей сдержанно улыбнулся.

— Весьма любезно с вашей стороны, сэр. Хотите заверить меня в добром расположении? Уверяю, в этом нет необходимости.

На щеках у Смита вспыхнули яркие пятна.

— Это в мои намерения вовсе не входило, — сухо ответил он.

— Тогда прошу прощения.

Грей сделал еще глоток. Сладкий сидр успокаивал голодные спазмы в желудке и унимал боль в боку, хотя голова от хмельного напитка кружилась еще сильнее.

— И что же я мог узнать? Каково нынешнее оснащение Континентальной армии? Полагаю, это и без того понятно, судя по тем джентльменам, которые меня пленили… и иным деталям.

Он выразительно обвел палатку взглядом, не оставляя без внимания ни глиняные осколки на полу, ни груду грязного белья в дальнем углу. Должно быть, ординарца у Смита нет или тот полный неумеха. На мгновение Грей затосковал по Тому Берду — лучшему камердинеру на свете.

Смит взял себя в руки и коротко хохотнул.

— Да, пожалуй. Это не такой уж секрет. Нет, я думал, вы полюбопытствуете насчет моих планов относительно вашей персоны.

— А, это… — Грей поставил чашку и утер лоб, стараясь не задеть пострадавший глаз. — По правде говоря, я об этом совсем забыл — так удивился, когда встретил здесь вас. А после вы поразили меня своим гостеприимством, — добавил