Пленница бунтаря - Регина Грез Страница 23

Теребя в руках ошейник, Мирон шагнул вперед, вдруг показалось, что хочет в самом деле примерить на меня цепь. Иллюзия дружеского расположения рассыпалась в едкий прах.

– У вас с Демидом похожие методы.

– Неужели? А ты этого не знала, когда давала ему себя тискать?

– Меня он не мучил. И ты прав, я не знала. Может, не успела… Даже страшно представить.

Требовалось глотнуть воздуха, чтобы продолжить непростой разговор.

– Вы здесь, вроде, стоите за справедливость… Ты не имеешь морального права распоряжаться моей судьбой. Я не вещь, не животное.

– Животными, значит, можно командовать?

Мирон не глядя бросил ошейник в конуру, цепь звякнула о железо, наверно, попала в пустую миску. Я внимательно проследила его движение и уже несколько свободней заявила:

– Ну, ты же вчера курицу заколол. В смысле, голову ей… то есть шею… на суп.

– Ку-у-рица! – передразнил он, успокаивая прежней веселой интонацией. – Напомнила, что голодный, пошли, поищем чего-нибудь в доме.

Я упрямо отступила назад и замерла, чувствуя, как щекочут ноги мокрые листья.

– Полагаю, урок закончен. Я обратно сама дойду, только помоги открыть ворота, они тесные… узкие… ай-й… да тут крапива везде – жжется!

– Стой, не дергайся.

Мирон подхватил меня на руки и понес к дому. Еле дыша от новой напасти, я на время потеряла способность брыкаться, а тихое ворчание над головой сводило с ума:

– После кнута иногда сразу пряник идет. Везет тебе, Дашка, я сегодня добрый.

В сенях было тесновато и пахло сеном, Мирон наощупь открыл низкую дверь, первым ступил за порог, а я боязливо топталась сзади, раздумывая, надо ли стягивать сапоги, все-таки жилое помещение, наши традиции не предполагают по дому в обуви ходить.

– Давай, давай, не стесняйся! – подбадривал Мирон, комната осветилась, и я замерла в неловкой позе с одним сапогом в руке.

Кто бы мог подумать, что старое жилище с заколоченными окнами имеет изнутри первоклассный ремонт и снабжено всеми бытовыми удобствами. Еще при беглом осмотре я заметила встроенную технику: серебристый холодильник, микроволновку и открытую посудомоечную машину.

Вдоль стен матово поблескивали шкафчики кухонного гарнитура, на цифровой панели электроплиты мигали символы даты и времени. Даже зеркало у порога имело собственную окантовку-подсветку.

Сделав пару неуклюжих прыжков, я окончательно разулась и, не скрывая удивленного восхищения, принялась знакомиться с обстановкой.

Мирон ковырялся в морозилке, насвистывал какую-то лирическую мелодию и на меня внимания не обращал. Или делал вид, что занят поисками еды. Только коротко бросил:

– Душно, бросай куртку на диван.

Меня будто ледяной водой окатило.

– Опять нужна фотосессия? Первые снимки Демида не впечатлили? Теперь ясно, зачем понадобилась.

– Фантазия у тебя отменная! Удивляюсь, как мы до сих пор живы.

– В смысле? – поразилась я.

– Ты здесь почти неделю, а до сих пор раскусить не можешь. Буров плохо учил.

– Подскажи! – загорелась я.

– Не в моих интересах, заваришь кашу, потом расхлебывай, – Мирон собрал волосы в пучок, ополоснул руки под краном и высыпал на шипящую сковороду пару пригоршней желтых шариков из пакета, найденного в морозилке. Скоро по комнате поплыли аппетитные запахи.

– А что готовишь? – сам собой вырвался у меня вопрос.

– Пельмени.

– Можно посмотреть? Совсем не похожи. Маленькие и круглые, без ушек. У меня папа лепит такие, что в столовую ложку не помещаются.

– Кто у тебя отец?

– Он… он в армии служил, прапорщик. По состоянию здоровья ушел.

– Ух ты! А я думал – генерал, Демид всегда был падок на выгодные связи.

– Похоже, ты знаешь Демида гораздо лучше. Тоже по соседству росли?

Наобум брякнула. Мирон повернулся, вытирая руки вафельным полотенцем. Ответил спокойно, не сводя с меня тяжелого взгляда:

– Мы работали в одном подразделении МЧС, отслеживали и тушили пожары в области, а потом, когда с неба камни посыпались, вывозили людей. Дальше хуже – территорию оцепили, ему предложили более оплачиваемую должность. Демид по натуре – ищейка, бродяга, авантюрист. Хлебом не корми, дай зацепить опасный след. Наши пути круто разошлись, теперь он охотится на меня. Сталкер хренов!

– Офигеть! – не сдержалась я. – Вы общались до катастрофы.

– У нас разное представление о будущем Темени. Для меня – это дом, для него – экстремальный полигон. Насчет тебя пока не ясно.

Мне показалось, что настал момент для серьезных вопросов.

– Мирон, а почему Лобь называют заставой? Тут же мало людей.

– Это ты невнимательная. И потом, местные нелюди тоже за нас.

Задетая его пренебрежительным тоном, я снова отвлеклась на детали обстановки.

– А твоя посуда умеет разговаривать? Я заходила в другие дома, там вещи молчат. Только вокруг бабы Доры чудная кутерьма. Интересно, почему так случилось?

Мирон яростно помешал лопаточкой шарики на сковороде, потом нехотя буркнул:

– Значит, такое было ее желание. Будь осторожна, Даша, вблизи Темени тоже сбываются мечты.

– Шутишь! Давно бы воспользовался…

Мирон раздраженно бросил полотенце на стол.

– Они избирательно сбываются, вот в чем загвоздка. Нельзя заранее угадать, во что это выльется. Но никогда не во вред местной природе. Будто играет кто-то над нами или эксперимент ставит.

– А почему ты сказал «тоже»? Где еще сбываются?

– Прикидываешься или Демид не ввел в курс дела? По моим подсчетам эпицентр находится в городе. Только никто не знает точное место. Даже я.

Меня осенила догадка настолько очевидная в свете рассказа Мирона, что дух захватило.

– Я теперь начинаю понимать, что он искал в Тюмени через машину времени. Хотел узнать, как выглядело здание до разрухи.

– Здание? – вкрадчиво спросил Мирон.

– Или памятник. Демид точно что-то искал, но остался недоволен результатом.

– И тебя прихватил с досады, хоть какой-то трофей, – процедил Мирон.

Я чуть не подпрыгнула от радости.

– Значит, ты веришь, что я из прошлого!

– Это ничего не меняет. Хотя, стой… может, почуял у тебя способность к трансляции. У Демида нюх на таких людей.

– Что за трансляция?

Я начала догадываться, куда он клонит, но это было настолько странно, что хотела услышать четкий ответ. Мирон улыбнулся и звучно хлопнул в ладоши:

– А ну – признавайся, за неделю не замечала, как твои хотелки быстро сбывались? Безобидные хотелки, конечно, полезные, я бы даже сказал. Другие здесь не пройдут.

Я пожала плечами, пытаясь подыграть шутке, и вдруг вспомнила, как полчаса назад на темной дороге меня резко потянуло к Мирону, всем телом на миг завладела чувственная фантазия. И к кому же? К мрачному типу с дикарскими замашками. К похитителю – бунтарю. А ведь кое-что из моих нечаянных грез осуществилось…

– Мирон, – тихо пробормотала я, мучаясь подозрением, – А ты сам так умеешь? У тебя желания сбываются?

Мне показалось, он немного смутился, губы ладонью потер и угрюмо ответил:

– Некоторым фантазиям нельзя давать ходу.