Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы - Wellixen Страница 23

Из-за кривизны получившихся палочек не удалось показать весь процесс достойно, но общий механизм Зарра уловил. Уловил и тут же попытался воспроизвести. Глаза его жадно засверкали. В итоге утро растворилось в целом ворохе попыток освоить древнее мастерство еды палочками.

— Может, вечером потренируешься? Я приготовлю рис.

Он пожал плечами, всё ещё пытаясь совладать с палочками, когда в дверь постучали.

Сердце учащенно забилось. Ведомая привычке, я поспешила на стук. Внутри всё загорелось от любопытства или предвкушения. Эту неделю к нам никто не приходил. Я не видела друзей, коллег или приятелей Зарры. Складывалось чувство, что этих людей просто не существовало в его жизни. Если бы не письма от его наставника… Неужели он вернулся? Ещё одна составляющая моего билета до дома.

— Кристина, не спеши!

Я уже представила как упаду в ноги к этому мужчине, расскажу о всех своих трудах и торжественно отдам своё место в бесконечных шахматных партиях. Я почти расписала целую речь, больше похожую на резюме для приёма на работу.

Дверь открылась так резко, что едва не зацепила людей на крыльце. Две фигуры в непроглядно темных плащах подпрыгнули на месте. Там, где по идее должен был стоять умудрённый жизнью старец, топтались две малолетки.

Сердце тревожно забилось.

Тук-тук-тук.

— Мне так жаль!

Фигура с меня ростом бросилась вперёд и обняла так сильно, что заболели кости. Ветер стащил капюшон, оголяя крупные иссиня-черные кудри. Я не видела лица, но точно знала кто именно обнимал меня за плечи. Знал и Зарра, запоздало выросший у меня за спиной.

— А мы вас не ждали, леди Мадлен.

Глава 11

С внешней точки зрения она удивительна.

Я смотрела на Мадлен, чувствуя, как сердце бьётся сильнее. Героиня выпустила меня из объятий и отступила, давая себя хорошенько разглядеть. Смутный силуэт, толком не сохраненный в моей памяти на момент сорванной помолвки резко обрёл жизнь. И какую!

Весь образ героини состоял из противоречий. Достаточно простая, чтобы затеряться в толпе, но блестящая один на один. С утонченными "благородными" чертами, но в то же время лицо её излучало подкупающую простоту. Достаточно маленькая, чтобы вызывать желание защитить, но безумно талантливая и способная на самооборону. Мадлен стояла точно посреди всего, что могло бы угодить большей части женской аудитории.

Невольно я вспомнила лицо Кристы, которое преследовало меня уже восьмое утро. Красивое, но острое. Милое, но высокомерное. Прекрасное, но отталкивающее. Какой контраст! На фоне моего нового тела Мадлен выглядела даже лучше, чем в одиночку. Смотря на Кристу, люди наверняка думали: "с ней лучше не заговаривать, а то пошлёт". Впрочем, они были правы в своих суждениях. Криста бы действительно их послала. Но я ведь настоящей злодейкой не была.

— Простите за внезапный визит, мастер Подмастерье.

Криста резко поклонилась. Темные кудряшки рассыпались по плечам. Я тронула пальцами уже несуществующие светлые пряди волос. Вот ещё одна игра на контрасте: Мадлен — кудрявая брюнетка с насыщенно-синими глазами, а Криста — блондинка и глаза у нее до того бледно-голубые, что почти белые. Впервые увидев иллюстрацию новеллы я невольно подумала о Белоснежке и ее мачехе.

— Приветствую, собрат.

Сопровождающий Кристы сделал шаг вперёд и чуть стащил капюшон, оголяя лицо. Смуглое, но не такое как у Зарры. Скорее земельно-серое с грубыми, будто вытесненными из камня чертами. Короткий ёршик снежно-белых волос привлекал к себе внимание.

Я… Я знала этого человека. Не помнила его имени, но знала кто он. Ещё одно подмастерье, коллега Зарры, гадатель, чтец по ветру и ещё один член гарема Мадлен.

— Добрый день.

Очарованная Мадлен, я не сразу обернулась к Зарре. Тот продолжал стоять позади меня. Накрашенные губы были изогнуты в улыбке. Точно также Зарра улыбался королевской семье и родителям Кристы. Тогда я этого не поняла, но сейчас, совершенно внезапно, стало ясно — он презирает этих людей.

Я снова повернулась к гостям. На фоне раздетого, накрашенного и украшенного Зарры второй подмастерье выглядел как последний аскет. Никаких украшений, сдержанные серые одежды, суровое выражение лица.

— Я пришла извиниться. — Сразу заявила Мадлен, смотря прямо на меня. — За всё. Если бы я знала, что за беда произошла, Вас бы не кинули в темницу!

Я опешила, а спутник Мадлен раздражённо фыркнул и отвернулся. Верный меч ветра, внебрачный сын иностранного шпиона и личный охранник Мадлен был известен читателям лишь двумя вещами — горячей любовью к избранной и жгучей ненавистью ко всем остальным.

— Что сделано, то сделано… — Пробормотала я не столько из желания простить, сколько под давлением чужого очарования. Смотря на Мадлен, в моей голове звенела лишь одна мысль: "не нужно её разочаровывать".

— Ущерб уже нанесён. — Тут же вставил Зарра. — Госпожа больше никогда не будет прежней!

— Глупости, это всего несколько дней…

Горло говорило одно, когда мозг твердил совсем другое. Это не было глупостями. Те несколько дней заточения действительно оказались самыми страшными за всю мою жизнь! Но Мадлен смотрела так грустно, что я захотела бросить ей под ноги все сокровища мира, лишь бы она была счастлива. Преуменьшить собственные страдания оказалось сущей мелочью.

— Госпожа ещё не отправилась. — Тут же вставил Зарра. Его увитые браслетом руки обвили меня на манер змей. Вдоль спины пробежали мурашки, когда в нос ударил густой запах специй. — Она никогда не будет прежней!

Мадлен в ужасе ахнула, а вот её спутник скривился. Он не пытался скрывать переполняющего его отвращения. Бледно-желтые, похожие на разбавленный мёд, глаза снова взметнулись ко мне. Всё внутри упало.

«Лгунья! Лгунья! Лгунья! Всё ведь не настолько плохо!» — Мысли с новой силой завертелись в голове. К общему упадку прибавился и обжигающий стыд. Будто это я, своими руками и помыслами хотела приблизить Мадлен к трагической концовке. Но ведь это была не я! Не я!

— Азарран, сын Харба, ты явно преувеличиваешь.

Руки на плечах напряглись. В одной мгновение проступила сеть вен, а на меня рухнула тяжелая тяжесть. Браслеты негромко зазвенели. Не мог быть уверена, но это звенел разгорающийся внутри гнев.