Академический дефектив (СИ) - Юраш Кристина Страница 24

— Стройся! — послышался приказ, а я быстро встала в строй.

— Ангус Миллис! — рявкнул боевой маг, а справа послышалось икотное: «Я!». Сердце бешено стучало, пока мимо нас громыхали доспехи.

— С жопы драконья чешуя! — послышалось тут же, сопровождаемое тяжелыми шагами. — Ирван Лорк!

— Я! — отозвался голос на том конце, пока я усиленно вспоминала, как меня зовут на этот раз.

— Зуб воробья! — послышался раздраженный голос, пока все знакомые воробьи записывались к стоматологу. — Лорэлл Мильтон!

— Я! — крикнул бас, а я мысленно прикидывала, как проходят мои скромные похороны под скромную, но очень торжественную музыку.

— Кол в штанах упыря! Ноэль Гриш! — поражал мое неподготовленное воображение боевой маг.

— Я! — послышался голос неподалеку, пока тяжелые шаги намекали мне на тяжелую трудовую неделю.

— Из ежей простыня! — процедил чем-то явно недовольный Еж, пустив собратьев на комплект постельного белья. — Индра Блэквуд!

— Я! — крикнула я, пытаясь прикрыть руками грудь. Вспомнила! Ура! Надо мной снова нависала тень Ежика. Он позеленел и стал напоминать кактус.

— Демона сопля! Это что за вид не по-уставу? Сейчас я разберусь, как следует и накажу кого попало! Три круга вокруг цитадели! Шагом марш! Помни, что сапоги — лицо боевого мага!

— рявкнули на меня, а я посмотрела на суровую щетину и прочие достопримечательности физиономии Ежа, и мысленно возразила, что сапоги бывают посимпатичней. — Остальные

— готовиться к уроку! Следующий урок у вас будет через сорок минут! За мной, сопля!

Прямо в том, в чем мать родила и Академия предоставила, зажимая руками оголенную грудь, я ковыляла вслед за тренером моей сборной внутренних органов.

— Ты — отрыжка грифона, чему тебя в твоей Академии учили? Заклинания мямлить? Ну-ну! Тебе еще экзамен сдавать, жертва неудачного заклинания! — рычал преподаватель, а я зябко ежилась и шла за ним. Нервные клетки устроили массовое самоубийство, когда мы вышли на улицу, а мой глазомер оценил будущий бег с препятствиями в виде «Ой! Как в боку колет! Ай! Как ножки болят!».

— А можно рубашку надеть? — вежливо уточнила я, глядя на размеры Академии и понимая, что больничные мне выдадут посмертно.

Суровый маг обернулся, нависая надо мной так, что я почувствовала себя микробом.

— Можно василиска за письку, дракона с разгона, злого духа в левое ухо! — рявкнули на меня, пока я понимала, что мои скромные потребности протестуют против таких возможностей.

Неуклюжей трусцой, я побежала вдоль стены, слыша, как звенит единственный сапог и шлепает босая нога.

— Давай, шустрее, дочь дохлого дракона и парализованного грифона! — слышался голос за спиной, пока я изображала руками лифчик, неуклюже трусясь вперед. — Разрешаю заменить десятью кругами по плацу! Давай, драконья отрыжка шустро и вприпрыжку!

Когда на свет появился Еж, где-то умер поэт. «Ух! Ух!», — причитала моя неподготовленная дыхалка, намереваясь отказать.

— Сейчас откроется второе дыхание, сопля! — рычал Еж, когда я перешла на шаг. Второе дыхание не открывалось, но открывались хранилища соплей и слез. — Ушами не хлопай, а то демон поймает в попу!

Я нервно сглотнула, задыхаясь и трусясь по каменному плацу.

— Резче ногами шевели, не то будет много ласки и любви! — прикрикивал Еж, пока я заканчивала первый круг. — Кто срезает угол, станет демону ректальным другом!

Я чувствовала, что у меня открывается все, что угодно, но не второе дыхание. Обязательно каждый раз напоминать мне о тесном сотрудничестве с новоявленным министром? В боку кололо, а я нервно сглатывала, хватая прохладный воздух.

— Бегом марш, а не то покрошат в фарш! — подбадривал меня Еж, сурово глядя на мои потуги. Кое-как, проклиная все на свете, я осилила нужное количество кругов, сползая по шершавой и холодной каменной стене.

— Вольно! Иди казарму! — рявкнули на меня, пока я ковыляла, покачиваясь в сторону своей двери и койко-места.

Кровать соблазнительно сверкала отполированной спинкой, а я с вожделением легла на нее, тут же скорчившись от боли. Вместо мягкого матрасика была деревяшка, от которой тут же загудели колени. Можно я отстегну ноги и поставлю их рядом с сапогами. Подгребая под себя твердую, как характер будущего боевого мага подушку, я пыталась отогнать от себя навязчивую мысль о том, что за убийство министра могут дать срок, а за убийство демона

— медаль.

— Писать будешь родственникам? — спросил у меня парень, бросая ручку и бумажку. — Через десять минут я собираю все письма!

Хм… Кое-как усевшись и поправив натянутую рубашку, я взяла ручку и…

— Дорогая Марилисса, — шептал кто-то из парней, вожделенно вздыхая. — Эй, ребята! Что можно написать девчонке, чтобы это было. Ну вы поняли! Она меня с четвертого курса ждет, так что…

— Пиши, — пробухтела я, думая над своим письмом, и зная адрес единственного «родственника». — Дорогая моя, прекрасная и лучезарная Марилисса! Я думаю о тебе каждую секунду.

— О! — зашевелились парни, записывая за мной каждое слово. — Девчонка толк знает! Ну-ну, что дальше!

— Твои глаза, как два алмаза. — лениво заметила я, закатывая свои алмазы и глядя на серый потолок казармы, пока за мной старательно записывали словарные импотенты. Что написать моему единственному «родственнику»? «Дорогой мальчик по вызову! Шлю тебе привет и тебя вместе с ним по адресу. Надеюсь, что там, куда я тебя послала, тебе будет тепло и уютно. Спасибо за заботу. До тебя у меня не было никаких забот.»

— Подъем! — заорал знакомый голос, а я лениво вставала, цепляя на себя доспехи. — Прием пищи и урок физической подготовки!

Мне казалось, что я уже достаточно физически подготовилась! Мышцы ныли и протестовали против физкультурного произвола, а я ковыляла железным паралитиком вслед за остальными. Со всех дверей стекались такие же боевые маги, которые отличались только цветами капюшонов. Толпа вынесла меня в серый зал с суровыми деревянными скамейками, отполированными до блеска металлическими задницами студентов.

— Первый курс садиться! — послышалось со стороны кафедры, за которой стояло человек двадцать преподавателей.

— Будешь со мной встречаться? — спросил голос одного боевого мага, адресованный массивному спутнику с тяжелой нижней челюстью. Чувство неловкости внезапно заставило меня сделать вид, что я оглохла.

— Нет, — баском ответил светловолосый маг, а потом вздохнул, сбрасывая капюшон и тряхнув длинной косой. — Я пообещала Брайлену…

— Второй курс садиться! — снова послышался голос. — Первый курс приступает к еде!

Я терпеливо ждала, видя, как на столе появлялись серые подносы с кашей и чем-то темным, напоминающим куски мяса. Пока студенты по команде рассаживались, я смотрела на стены, где добрый художник изобразил внутренности дракона, которые вот-вот разбросает заклинанием. На следующей картине окровавленный боевой маг вырывал сердце рукой у какого-то чахлого и бледного мужика в черной рясе. Желудок из интроверта едва ли не превратился в экстраверта, а мы уже рассаживались по скамье. Напротив меня был нарисован со всеми натуралистическими подробностями зомби, который заглядывал мне в тарелку, пока позади него уже стоял в полной боевой готовности боевой маг с заклинанием в руке.

Я поднесла ложку ко рту, пережевывая безвкусную кашу, а зомбушка смотрел на меня голодными глазками так жалобно, что у меня каша стала комом.

— Слыхали? У нас еще одна девчонка появилась! — едва слышно прошептал кто-то, сквозь звон ложек.

— Где? — занервничали остальные. — Покажи ее!

— Эм. Кто-то из этих. — смутился любитель новостей, пока я ела, мысленно извиняясь перед зомбушкой за каждую съеденную ложку. Капюшон прикрывал лицо, а неподалеку послышалось: «Разговорчики за столом! Кто плохо вычистил тарелку, того сожрут в пещере белки!».

Познания боевых магов заставляли меня пересмотреть все, чему меня учила жизнь.

— Прием пищи окончен! — рявкнули на нас, а я чуть не подавилась. — Стройся на уроки!