Книга (СИ) - Ефимия Летова Страница 24

Интересно, что я сказала бы о других её историях, записанных в виде сухой последовательности событий?

Тельман Криафарский, порочный и болезненный, хотя не лишённый очарования правитель Каменного мира, теряет нелюбимую, сосланную некогда подальше от дворца жену. Она умирает от потери крови, самоубийство, порезанные осколком разбитого фонаря вены. И тогда король, подстёгиваемый Советом Одиннадцати и внезапно пришедшим в себя после двухлетней комы отцом, устраивает отбор невест. Верный страж короны Рем-Таль безответно влюбляется в победительницу, которую сам король признает далеко не сразу — как и чувства к ней. Тира Мин, вторая стражница короны, в свою очередь безответно любит своего короля, страдает от невозможности принять участие в отборе — обет Стража не позволяет ей иметь супруга, пусть даже это сам Король.

Вместе с избранницей Тельман раскрывает дворцовый заговор и постепенно меняется к лучшему. Духи-хранители пробуждаются вновь, возвращенные к жизни Советом девяти магов, мечтавшим залечить свои раны. Однако духи в обиде на всех магов как таковых: невольно пробудившая их давным-давно Лавия совершила некий ужасный поступок, а потому, вместо воскрешения и исцеления, духи-драконы Шиару и Шамрейн — наконец то я узнала их имена! — стали добивать окончательно проклятый мир. Но прекрасная избранница Его Величества оказалась носительницей древнего редкого дара общения с драконами. Она усмирила взбесившихся хранителей, спасла мир, а мятежных магов заточили в глубины Пирамиды, и они стали бестелесными духами, не страдающими и не тревожащимися ни о чём.

Кроме Рентоса. Рентос не участвовал в вызове хранителей, он вернул своё тело и прожил остаток человеческой жизни нормально, как и мечтал.

Перед хэппи-эндом, то есть свадьбой, Тира Мин из ревности попыталась уничтожить без пяти минут новую Вирату Криафара, за что была обращена Шиару в каменную статую посреди Центральной площади. В остальном же Каменный мир вернулся к нормальному цветущему состоянию. Снова пошли дожди, ночи перестали быть пронзительно холодными, а дневная убийственная жара сменилась щадящим теплом. Каменный панцирь, сковавший землю, лопнул.

Разумеется, были ещё разные события, но в целом… в целом сюжет показался мне довольно примитивным. Развратный герой встречает любовь всей свой жизни, сначала терпеть её не может, а потом влюбляется, исцеляется, преображается и становится просто душкой. Героиня, типичная мэри-сью с тайным великим даром, спасает мир и обретает богатого венценосного супруга. Недальновидные маги понесли наказание, злые боги оказались не такими уж злыми, коварная разлучница понесла заслуженное наказание…

А лично мне было жаль магов. И жаль Тиру Мин. И Рем-Таля. И новая героиня, почему-то без имени, не вызывала симпатии — слишком идеальная, слишком удачливая и успешная. И отбор — терпеть не могу книги про отборы невест, и…

Но это всего лишь план, а то, что напишет Кнара, безусловно, будет шикарным, интригующим и вызывающим слезы сопереживания, смех и финальный катарсис… — подумала было я тут же вспомнила, что написать это всё должна буду сама.

Чёрт. Я не смогу!

Я снова сбегала на кухню. Стресс — это оправдание обжорству, и я имею на него, то есть, на обжорство, полное право! Вернулась к компу. Та-ак, какие-то заметки по миру и персонажам… Сейчас посмотрю ещё сам текст, а вдруг там имеется часть текста "вперёд", желательно, внушительная, о которой Вечер просто не знал?! Заодно и перечитаю…

К моему великому прискорбию, "вперёд" была написана всего лишь одна небольшая глава. Я начала читать — и прискорбие быстро сменилось тотальным недоумением. Потому что из плана невыложенная глава выбивалась, то есть это ещё мягко сказано — плану она противоречила, и как это понимать? Вирата Крейне, злополучная жена Тельмана, не умерла, более того, Вират почему-то потребовал её во дворец. Местная целительница успешно скрыла шрамы от порезов — я невольно потёрла собственные — и теперь молодую супругу правителя должны доставить к Его Величеству.

Но этого в плане нет! Там же чёрным по белому напечатано, что первая королева умирает, перерезав себе вены! Какой может быть отбор невест, если здравствует законная жена?! Или она и будет главной злодейкой романа, антагонисткой героини?!

Я вдохнула, выдохнула. Посмотрела на череп в скорпионишной. На абстрактную картину на стене. На трещинку в углу экрана.

Ну, нет. План есть — идём по плану. Вирата должна умереть? Значит, она умрёт. Никуда не денется. Пойду ещё чего-нибудь съем и придумаю, каким образом её убить, желательно, так, чтобы больше она уже не воскресла.

А потом подумаю об отборе и главной героине. Мне, между прочим, ещё ей имя придумывать и даже внешность. Не до второстепенных персонажей, разобраться бы с главными, так что — наберите воздуха поглубже, дорогие читатели.

Если что — я тут не при чём.

Я не виновата.

Глава 17. Криафар.

Голоса женщин стихли, и я открыла глаза, огляделась, по-прежнему ощущая слабость, тошноту и головокружение, как после сотрясения головного мозга — остались воспоминания тела из детства. Но когда, откуда я падала..? Не помню.

Кто я.

Где я.

Что со мной произошло..?

Впрочем, ответ на первый вопрос у меня был — меня зовут Кнара, моя фамилия Вертинская, и я писательница. Я помнила собственное лицо, словно отражённое в зеркале, часы, проведённые за компьютером, сам компьютер — серебристый металл корпуса, трещинку в левом нижнем углу экрана. Шершавый на ощупь коврик для беспроводной мышки под правым локтём с изображённым на нём скорпионом. Не знаю, почему я так и не выбросила этот коврик, мышка и без него работает Помнила кожаное кресло, удобный домашний брючный костюм, толстые шерстяные носки. Сюжеты собственных книг. Вкус кофе.

Но в то же время на множество вопросов у меня не было ответа. Какое у меня отчество? Как зовут родителей? Есть ли у меня вообще семья, друзья, знакомые? Домашние питомцы, цветы на подоконниках, дурные привычки, недоброжелатели? Что я любила есть на завтрак?

Какая-то странная амнезия. Впрочем, если у меня действительно сотрясение — наверное, это временно и вполне объяснимо.

Ладно, переходим ко второму вопросу. Где я? С учетом плохого самочувствия и разговоров о «лекарицах», вероятно, в