Огненная избранница Альфы (СИ) - Ева Пик Страница 24

— Фица, миленькая, скажите скорей, чтобы он не трогал себя, — быстро проговорила она, обращаясь к служанке. — Пусть ещё немного потерпит, боль скоро уйдёт.

Хольгер переменил положение их рук и сжал тонкое запястье.

— Что это? — спросил он на её языке.

— О, вы говорите по-нашему, — сказала служанка без удивления. Глазастая, всё подмечала и схватывала на лету. — Это всего лишь лечение, оно выглядит очень странно, но поможет вам быстро встать на ноги и не оставит от раны даже следа.

Хольгер не ответил, разглядывая вырывающуюся ведьмарку.

— Что это? — повторил он грубее и строже. — Почему из меня растёт мох и торчат какие-то палки?

Вмешалась Изи. Пусть она и не понимала ни слова из ведущегося разговора, но ума и внимательности ей было не занимать.

— Не сердись, Хогги. Я видела, как она лечила тебя. Ей пришлось раскрыть рану, нанесённую проклятым Маркусом. Помнишь, как долго заживал его укус и так и не зажил до конца? Я видела своими глазами, внутри твоего тела была чернота. Пришлось вырезать из тебя ту страшную гниль. Теперь всё будет хорошо, только дай закончить лечение, не разрушь всё, что создавалось так долго. Эта девушка старалась спасти тебя.

— Почему ты веришь ей? — спросил Хольгер, не позволяя ведьмарке сбежать.

— Потому что она вытащила из тебя стрелу с серебряным наконечником. Я держала его в руках и видела вытекающую из тебя чёрную кровь. Если бы не она, ты бы умер.

Изи достала из складок одежды обломок стрелы.

— Я специально взяла его с собой, чтобы тебе показать. Вся эта часть находилась внутри твоего тела. До сердца серебру оставалось чуть-чуть.

Она показала крохотное расстояние между пальцами.

— Ты мог умереть. Только её искусство спасло тебе жизнь. Не обижай её, Хогги. Ты на коленях должен её благодарить, что не оставил меня совсем одну в этом мире.

Отпустив руку спасительницы, Хольгер взял у сестры обломок стрелы. Заметил зазубрины и крючки, которые не позволили бы вырвать стрелу из тела без хорошего куска мяса. Сжал серебряный наконечник в ладони, и боль ожога его отрезвила.

Она спасла его. Сделала это странно, по-своему, он никогда такого не только не видел, но и не слышал. А он, вместо благодарности, её напугал. Как же глупо всё получилось.

— Прости, — сказал он забившейся в угол девушке, смотрящей на него, будто на дикого волка. — Не каждый день просыпаешься с тем, что из тебя растёт мох. Не бойся меня. Я искренне благодарен тебе и докажу это делом.

— Не трогайте меня больше, — сказала она, потирая кожу на запястья. — Я приму от вас лишь такую благодарность. Да и не должны вы мне ничего. Вы пришли нас спасти, и я вернула вам долг. Спасибо, что не прошли мимо, что сжалились над нашей судьбой.

Хольгер улыбнулся, хотя её слова, в том числе, означали: «Ты не нравишься мне. Я не чувствую тебя своей парой».

— А вот этого я обещать тебе не могу.

Он мог бы ждать, окружить её заботой, попытаться приручить лаской. Он поступил бы так, будь она из волчьего рода, любого, даже самого слабого. Но в ней текла чужая кровь, и ждать, что он понравится ей как человек — нет, такого не будет.

Ведьмам не нравятся волколаки, они боятся волков. Она примет его как пару только после укуса. Укус — его единственный шанс приручить её и сделать своей.

— Почему? — Она смотрела на него с опаской.

— Потому что ты предназначена мне судьбой. Ты моя пара. — Он решил быть с ней честным.

— Что?.. — Она поняла его, но притворилась глупышкой. Испугалась, а не обрадовалась.

Он знал, что так будет. И всё равно её ответ причинил сердцу боль.

— Ты моя пара, — повторил он спокойно. — Такова наша судьба. Ты можешь спорить с нею, но она тебе это докажет. С этого дня наши души связаны, и никто не сможет разорвать эту связь.

Глава 19. Агнешка. Сомнения и страхи

Волколак говорил спокойно, уверенно, и тем страшней казались его слова. Агнешка молилась, чтобы случилось иначе, чтобы она неправильно его поняла, но увы. Он узнал в ней свою пару, а значит, как Душенька и предрекала, на жизненном пути, да ещё и так скоро, ей встретился тот, кого сами боги предназначили ей в мужья. А с богами, как известно, не спорят.

Закрыв ладонями лицо, Агнешка тихо дышала и старалась не плакать.

Всё в её жизни уже решено, значит, так надо. Такова воля богов. Да и разве плохой человек этот мужчина? Не прошёл мимо — спас её и Фицу. Обращённый в зверя, ведомый не только разумом, но и инстинктами, на слабые, загнанные в угол жертвы так и не напал. И это говорило о многом, ведь будь сердце Хольгера злым, то вёл бы себя, как другие — разбойники по виду, и душами чисто дикие звери.

Хольгер сильно отличался от них. В его разуме Агнешка даже сейчас, когда жар обуял его тело, не прочитала непристойных желаний, ни одного. А ведь могло случиться так, что страстями он оказался бы подобен вожаку напавшей на карету стаи — чёрному насквозь. Так что, если уж предназначен ей в мужья волколак, то за такой добрый выбор следовало не гневить слезами, а славить богов. Сестрица Эля непременно бы так сказала и попеняла бы на её своеволие и неблагодарность.

А Агнешка и хотела бы искренне благодарить и за спасение, и за доброго человека в мужья, а не могла. Как, когда он и не человек вовсе? Как, когда она никогда и не думала даже становиться чьей-то женой? Её сердце принадлежало тихим молитвам богам, служению людям, а не всего одному человеку, пусть и такому как Хольгер.

Он красив, силён, настоящий мужчина, но Агнешка даже не знала, как к нему подступиться. И не хотела ничего из того, что представлялось ей обязательной частью семейной жизни. А ещё её сильно страшило, что он волколак. Таких, как он, её приучили бояться с самых малых лет. Они столетиями нападали на монастыри, и она привыкла думать, что душой все они звери.

Хольгер не походил на опасного зверя. Больше напоминал расстроенного и немного раздражённого мужчину. Из дикого — не стыдился демонстрировать всем полуобнажённое тело. Он огорчился, что она не бросилась к нему в объятия с криками радости и улыбками. В остальном вёл себя хорошо. Только в одном выказал грубость — за руку схватил, но не со зла, а испугавшись непривычного вида лечения.