Пламя хаоса - Амелия Хатчинс Страница 24

в тишине столовой, я беспокойно ерзала на стуле. Я пыталась внимательнее осмотреть дом, однако Грир, похоже, получил приказ этого не допускать. Всякий раз, как я делала по коридору шаг, Грир сразу маячил на горизонте и сверлил меня взглядом. Он меня невзлюбил, но я не обиделась. Это же всего лишь дворецкий, который обслуживал Нокса. Само собой, они одного поля мудацкие ягоды.

Я почуяла запах еще до того, как Нокс вошел; он испускал феромоны, и мои яичники тут же перевозбудились. У яичников нет мозгов, и Ноксу вот-вот предстояло получить тринадцать ведьм с ПМС в собственном доме, и я была не восторге от перспективы входить в их число. Я забарабанила пальцами по столу, подпирая голову второй рукой. Усталость накатывала волнами, к ней примешивалась тревога от того, что меня в таком состоянии повышенной готовности окружали мужчины.

Как правило, овуляция у ведьм проходила так же, как у человеческих женщин. Но не по нашей линии, потому что Геката приняла меры, дабы ее род размножался, отчего в период овуляции мы действительно становились похожи на течных сучек. Течки как таковой у нас, конечно, не было, но тела испускали феромоны, которые вызывали у самцов желание нас трахнуть… спасибо, бабуля.

Мои сестры становились невероятно взвинченными и обычно исчезали на сутки – или до конца своего цикла, если парень того стоил. А я же читала любовные романы и самоутешалась, потому что больше ничего не помогало, а игра не стоила свеч.

– Самоутешение… – подал голос Нокс, и я, подскочив, затрясла головой.

– Ты что, влез мне в голову?!

Нокс нахмурился, скрестив руки поверх белой хлопковой рубашки.

– Ты думала о рукоблудстве?

– Нет, конечно, – с подозрением ответила я.

– Тогда с хера ли ты решила, что я влез тебе в голову? – резонно заметил Нокс.

– Да и пофиг, – буркнула я, будто капризный ребенок, и плюхнулась обратно, уставившись в белую стену передо мной.

Сюда меня привели, и здесь вообще ничего не было. Не на что посмотреть, нечего заценить. Куда ни глянь, все белое, включая чайник и кофейник.

– Схожу за сестрами, – объявила я, чувствуя себя неловко из-за того, в какое русло свернул разговор и румянца, который все сильнее разгорался на моих щеках.

– Они сегодня позавтракают в другом месте, – сообщил Нокс, наливая немного кофе в чашечку для эспрессо, которая в его ручище выглядела нелепо. – Бери кофе.

– Нет, спасибо, – я снова уставилась в стену, словно она хранила тайны вселенной.

Он смерил меня тяжелым взглядом.

– Возьми, блядь, чашку кофе.

– Я не пью черный, – прошипела я, вскинув бровь. – И я не твоя сучка. Ты не имеешь права мне приказывать.

Он схватил весь кофейник, поставил передо мной, грохнул рядом чашкой и наполнил ее. Я открыла было рот сказать ему, куда эту чашку засунуть, как в столовую вошла женщина с большим подносом. Я, покусывая губы, проследила, как она опустила его на стол и так же быстро скрылась из виду.

– Держу пари, привык, чтоб женщины прислуживали? – раздраженно огрызнулась я. – А они ложатся и делают все, что ты им скажешь.

Я булькнула в чашку сливок, добавила сахар.

– Зачем я здесь и почему мы одни? – поинтересовалась я, потягивая горячий кофе. Вкус оказался божественным, да и кофеин был очень кстати, ведь ночью я почти не спала.

– Чтобы я перегнул тебя через стол и трахнул, – проговорил Нокс, и мой очередной глоток пошел не в то горло.

Я вскочила, кашляя и прикрывая рот ладонью, кофе хлынул из носа, раздражая слизистую.

– Я пас, – выдавила я, хватая салфетки.

– Если бы я хотел, то уже бы трахнул.

– Тогда хорошо, что ты меня ненавидишь, – напомнила ему я, вытирая декольте.

В столовую тут же, не дожидаясь указаний, вошли слуги для уборки. Одна женщина шагнула ко мне, протягивая руку, чтобы предложить помощь с испачканным сарафаном, но глаза ее при этом оставались совершенно пусты.

– Кэтлин, отойди от нее, живо, – Нокс встал, будто решил мне помочь сам, но я отвернулась. – Повернись, – потребовал он.

– Я как-нибудь справлюсь, придурок. И это было не смешно, вот ни капли.

– Тогда усядься, – резко бросил Нокс. – Кэтлин, завтрак подать через пять минут.

Я прошла мимо, зацепив его плечо. Убедившись, что стул чистый, я снова села и продолжила вычищать липкий кофе из ложбинки между сиськами и заляпанный лиф сарафана. Нокс тоже занял место за столом, наблюдая.

– Можешь его свести, – предложил он.

– Можешь пойти нахер.

Меня ужасно бесило, что он постоянно доставал меня скользкими намеками на секс. Обычно мужские слова были мне что с гуся вода, а вот Ноксу почему-то удавалось застать меня врасплох, и, что еще хуже, этот гад вынуждал меня заливаться краской.

– Итак, зачем я здесь на самом деле, раз уж у меня нет никаких намерений давать тебе перегнуть меня через стол? Кроме того, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду под «самоутешением», так что если собираешься меня в этом напутствовать, не утруждайся. Еще я знаю, что этим можно заниматься и тихо, а не орать во всю глотку и поднимать дом на уши, чтобы достичь искомого результата. Я девственница, а не святоша.

– Почему ты до сих пор девственница? – спросил Нокс, отмечая, как я медленно повернула голову в его сторону.

– Не твое дело.

– Еще ни одна ведьма не доживала до восемнадцати девственной, так кто ты, Арья? Двадцать четыре года – и до сих пор неваляшка, я чувствую запах.

– Чувствуешь запах? – я нахмурилась и заерзала под пристальным взглядом.

– Женщина, нетронутая, незапятнанная мужчиной, по-своему чиста.

– Потрясающе, – буркнула я.

– Так зачем ее хранить?

– Слушай, моя вагина не обсуждается. Я вообще бы предпочла, чтобы твой язык не молол чушь про мои женские прелести.

– Ты упускаешь из виду масштаб того, о чем я спрашиваю. Ты ведьма из рода Гекаты, проклятая сношаться раз в месяц, и все же ты никогда не раздвигала ноги и не впускала меж них мужчину.

Я отвернулась и рассеянно пожевала губу, обдумывая, как много ему рассказать. Уставилась в стену, чтобы не обращать внимания на жаркий взгляд, прожигающий во мне дыру.

– Тебе когда-нибудь было физически плохо, когда тебя касались? – тихо спросила я, не встречаясь с Ноксом глазами.

– Нет, – бросил он без колебаний.

– А мне – да, – выдохнула я. – Первый раз я попыталась в семнадцать. Его звали Томми Мейсон, и он был милым, но полез целоваться, и я блеванула. Мы остались хорошими друзьями, но от его прикосновений мне делалось плохо. Следующим оказался парень, с которым я познакомилась на танцах. Сестры