Простодушны и доверчивы (СИ) - Сергеева Александра Александровна Страница 24

— Ты несправедлив, — попеняла ему Лёка. — Мне нужно втянуться. Никто не давал мне времени, чтобы осмотреться и постичь. Назвалась специалистом, полезай… сам знаешь, куда, — похлопала она по толстой стопке бумаг. — Тем более что подло влезла по блату, о чём тут не сплетничают только принтеры. И чему ты активно поспособствовал.

— Учись игнорировать чужие личные интересы, — посоветовал профессионал в этом деле.

— Некогда учиться, — пожаловалась она, ничуть не покривив душой, и поинтересовалась: — А что у тебя с глазами? Щуришься с подтекстом. Я что-то натворила?

— Ничего, — усмехнулся он и продолжил обескураживать: — Сегодня освобожусь пораньше. Не дам тебе улизнуть на остановку, и отвезу сам. Со всей твоей оранжереей. Но, сначала мы всё-таки поужинаем в интимной обстановке.

— В ресторан не пойду, — принялась отнекиваться Лёка.

— Ты не любишь общепит, — всегда помнил он однажды сказанное. — Поэтому туда не приглашаю.

— А куда? — вдруг стало ей впервые по-настоящему интересно.

— Ко мне, — без преамбул и лишних предосторожностей прямо заявил он. — На дачу. Кстати оттуда до твоего посёлка вдвое ближе.

— А спать когда? — дежурно отшутилась она, досадуя, что не сможет сегодня попасть в межмирье.

Такого перегруза не выдержит даже молодой здоровый организм при поддержке непреклонного характера и настырности.

— Вот и мне интересно, — ничуть не шутя, заметил он. — Что у тебя за хобби, если ты патологически не высыпаешься?

— Забыл? Женихаюсь по ночам.

— Любой процесс должен иметь результат, — возразил Олег, убирая ей за ухо выбившуюся прядку. — Если так долго и упорно женихаться, обязательно наженихаешь себе хоть кого-нибудь. Даже среди подростков и вдовцов. Твой же результат нулевой.

Лёке вдруг показалось, что тема её недосыпаний его очень сильно интересует. Поболе всего прочего, что связано с ней. На ревность не похоже. Тогда что? Неискоренимая привычка контролировать всех, кто попадает в орбиту его интересов? Во всех аспектах и мелочах?

А она туда влетела безо всякой инициативы со своей стороны — буквально, втянута за уши. И до сих пор не воспылала страстью, хотя привыкать к этому человеку вроде начала. В её случае Олег уже на полпути из категории «чужая бабья смерть» в категорию «бабье счастье» подвид «её всё устраивает». Состояние «ей всё нравится» пока не вытанцовывалось. Хотелось верить, что в этом вопросе подгаживает приставник. Иначе она просто бесчувственная деревяшка.

— Читаю, — вздохнув, легко солгала Лёка. — Полковник запирает кабинет, перекрывая доступ к библиотеке.

— А ты в окно, — кивнул он, опершись руками о стол.

Она всеми печёнками прочувствовала, насколько ей не поверили. Хотела обратить всё в шутку, но плюнула с самого высокого своего минарета: не устраивает ответ — не задавай лишних вопросов. Мало ли чем по ночам занимается девушка? К примеру… Или… Неважно. Чем хочет, тем и занимается.

— Не наклоняйся ко мне так сильно, — покосившись на соседнее стойло, попросила Лёка.

— Учись игнорировать чужие личные интересы, — повторил Олег и нагнулся ещё ниже.

Боднул её лбом в висок. Нежно дунул туда же, прошёлся губами.

Точно убьют — резюмировала она, с трудом удержавшись, чтобы не покоситься на соседний загон справа. Впрочем, слева ей тоже желают сдохнуть, как можно быстрей. Явилась, понимаешь, неизвестно откуда, прибрала к рукам — и далее по тексту. Тут до неё «занимали». «Её здесь точно не стояло».

Такое шикарное мачо — юродствовала Ветка, комментируя появление у сестры ухажёра — и до сих пор не сожрали. Поразительно живучий колобок: дожил до тридцати семи годков и ни разу не попался ни одной лисе. Если, конечно, не прячем обручальное кольцо в кармане. А так же не заплесневел, не растерял по дороге изюминки…

И не зачерствел — мысленно поддакнула сестрёнке Лёка, прикрыв глаза. Встречаться с ним взглядом отчего-то не хотелось. Хотя, известно отчего: лгать человеку, который к тебе так относиться, просто гадость.

— Так, ты принимаешь моё приглашение? — выпрямившись и глянув на часы, строго осведомился Олег.

— Да, — улыбнулась она.

Он погрозил ей пальцем и вышел. Мазнул по обращённым на него лицам холодным взглядом недосягаемой для них персоны. Прошествовал к двери, где наткнулся на…

Марго — именно так её в компании и обзывали за глаза — перекрыла дверной проём. Вытянула шею в сторону Лёки. Поймала глазами её взгляд и приветливо помахала рукой. Пришлось отвечать. В соседних колбах закипали — она чувствовала это всеми своими потрохами, машинально ухватившись за висевший на груди амулет.

С виду дешёвенькая бижутерия для школьниц, которую новенькая ни к селу, ни к городу нацепила к неплохому костюму. На что ей не преминули указать в первый же рабочий день — у нас от добросердечных людей с девственно чистым намерением помочь не протолкнуться.

Амулет здорово нагрелся — видимо отреагировал на Ма-Са-Та. Лёка разжала ладонь и снова сжала: ведьма давно ретировалась, а полумесяц всё не остывал. И явно сигнализировал о грядущем конфузе на глазах почтеннейшей публики. Лёка почувствовала, как её приподнимает над стулом и поспешила вскочить.

Быстрым шагом добралась до двери в коридор — благо, начальство удалилось — а там уже рванула со всех ног. Влетела в туалет, щёлкнула задвижкой на двери кабинки, выдохнула и процедила:

— Ну, спасибо!

Посмотрела на возникший в руке лук и поинтересовалась:

— Ну? С чего мы так перевозбудились? От какой смертельной опасности меня защищаем, если лезем наружу без приказа?

Лук-самострел промолчал. Она покосилась через плечо на торчавшие из колчана блискавицы. Те многозначительно перемигивались, намекая на то, что приставник чересчур засиделся в мире смертных. А у него ещё дел непочатый край. Ну, и кто он после этого?

— Не торопите меня: я ещё не решила, — тихонько огрызнулась Лёка на докучливый инструмент её «особенности» и скомандовала: — Отбой. Опасность миновала. Каким бы разочарованием для вас это ни было.

Вернув себе человеческий облик, спустила воду в унитазе и выбралась из кабинки. Чтобы сходу воткнуться в коллегу, занимавшую то самое стойло справа.

— Что там у тебя за разочарование? — иронично осведомилась Бэлла, разглядывая себя в зеркале над раковиной с наигранным интересом.

Та самая эффектная блондинка с превосходной спортивной фигурой завсегдатая тренажёрных залов, что липла к начбезу в лифте.

Офисные зубоскалы прозвали её Алчной Белкой за нескрываемое знойное желание подцепить богатого мужика: любовника или мужа — не принципиально. «Подцепить» настырной охотнице удавалось: ни раз, ни два и даже не десять — как успели насплетничать Лёке две болтушки из её отдела. А вот подсечь и захапать вожделенную добычу — с этим у Бэллы как-то не задалось. Добыча ускользала: видимо, не желала быть дойной коровой. С иными же талантами у охотницы, судя по всему, негусто.

— Живот свело, — в грубой крестьянской манере деланно посетовала Лёка.

Излишняя куртуазность — как учила Лада Всеславна — заставляет держать мозги совсем не в том тонусе, который необходим для продуктивного труда. Сколько не выделывайся, не рядись и не размалёвывайся, крестьянскую породу ничем из себя не вытравить. Во всяком случае, не в третьем поколении оторвавшихся от сохи.

Хотя тут она слегка приврала: последним крестьянином в их роду был её дед — следовательно, в пятом поколении «оторвавшихся от сохи» вполне можно почувствовать себя барыней.

— Сочувствую, — с непременной издёвкой в голосе проворковала Бэлла и тут же приступила к тому, с чем прискакала в туалет по следам беглянки: — О чём вы так мило беседовали?

— С кем? — хмуро буркнула Лёка, сунув руки под кран.

— Избавь меня от своих кривляний, — с изысканной брезгливостью потребовала дознавательница.

— Избавь меня от своего примитивного снобизма, — выдвинула Лёка встречное предложение.

— Нарываешься, — с ласковой угрозой предупредила одна из долгожителей здешнего офиса, в котором царили драконовские требования к работоспособности.