Это всё она (СИ) - Марина Белева Страница 24

— Не понимаю.

— Вот смотри: ты знаешь как высушить одежду при помощи батареи, утюга, или любого другого нормального для обычного человека приспособления, а можешь просто подумать о том, что вещь нужна тебе сухой, и, материализовать свою мысль.

— Но как же я её материализую?

— Тут ты должна сама придумать, я- щелкаю пальцами, кто-то хлопает себя по плечу, крутит кольцо на пальце. Твой дар это лишь твои навыки и умения, и чтобы расширять свои возможности, тебе нужно постоянно развиваться, узнавать что-то новое, пробовать материализовать свой дар. Научиться приказывать своему дару, заставить его повиноваться каждому твоему слову и совершенствоваться вместе с тобой. А теперь, давай попробуем на практике. — мужчина щёлкнул пальцами, и на меня сверху вылилось ведро ледяной воды. Ох, как я визжала!

— Да вы! Вы! Вы- человеконенавистник! Разве можно так с живым существом?! Я же теперь замерзну пока до дома дойду, а того гляди и заболею ещё!

— Спокойнее, — мужчина улыбнулся, перевернулся на бок и потянулся словно кот. — Прикажи дару высушить одежду и волосы.

Я закрыла глаза и мысленно проговорила "На мне сухая одежда". Открыла глаза и обомлела: моя прежняя одежда сменилась другой, абсолютно сухой!

— Что за?! Вот это да! — меня переполняли эмоции, — спасибо вам, Сергей Степанович!

И я полезла обнимать немолодого мужчину.

— Тише, тише, задушишь ведь, — улыбнулся он, оттягивая меня в сторону, — На этом наше обучение закончено. Дальше тебе поможет только практика. Есть ещё вопросы?

— Я..я хотела бы спросить у вас о Викторе Сергеевиче.

— Смотря что. На что смогу — отвечу.

— Мне порой снится сон, будто мы с ним куда-то идём, я поворачиваю голову, а его лицо всё в черных венах…

— Ох, девочка, не моя это тайна, не мне её и рассказывать, скажу лишь, что сон это не плохой и не вещий, опасности в себе не несёт. А дальше спроси у Вити. Я уверен, сегодня он тебе всё расскажет.

Глава 33

Обратно мы с Сергеем Степановичем возвращались уже затемно, долго и усердно мой наставник учил меня управлять своей силой. И, несмотря на жуткую усталость, моё настроение было на высоте: сила мне подчинялась даже лучше, чем ожидал Сергей Степанович. Я зашла в комнату и, не включая свет, плюхнулась звёздочкой лицом вниз на кровать.

— Быстро вы закончили, Вероника. — раздался откуда-то сбоку голос начальника. От неожиданности вскочила с кровати и пулей рванула к выключателю, но свет так и не включился. Зато в лунном свете от окна возле стены едва можно было различить силуэт мужчины, сидящего в кресле, закинув ногу на ногу.

— А вот свет включать не надо, хочу проверить, не преувеличил ли Степаныч твои способности, создай небольшой источник света.

Не долго думая, создала у стены небольшой камин. Я всегда любила огонь, смотреть на него, греться его теплом. Комнату озарил теплый неяркий свет пламени. Но даже этот свет не позволял мне разглядеть что-то кроме очертаний моего собеседника.

— Неплохо, присядь, — и рядом с креслом мужчины материализовалось ещё одно. Пф, я теперь тоже так могу, но приглашение приняла, да и не уходить же мне из своей комнаты в самом деле?! — Сергей рассказал мне о твоём сне. — я покраснела, хорошо, что в свете камина этого не видно. — Я расскажу тебе.

— Не надо, что вы, я не..- стыдно то как! И чем я думала когда у Сергея Степановича интересовалась?! Ведь знала же, что доложит о моём любопытстве.

— Оставьте своё смущение, Ника, я взрослый мужчина, к тому же живу с этим не первый и даже не сотый год. Это случилось во время очередного военного похода, я тогда руководил группой гвардейцев. Свыше поступил приказ- идти в бой против соседнего княжества. К сожалению, силы были не равны: княжество принадлежало детям полукровкам, а большинство моих солдат были только раскрывшимися магами, не умеющими даже постоять за себя, не то что воевать. Я пытался, — голос мужчины был пропитан горечью, — я пытался отговорить отправлять мальчишек на верную смерть, но, увы…Вы, конечно, скажете, что я мог бы ослушаться приказа. Не мог. За неисполнение приказа в нашем мире наказывают. И наказывают намного жёстче, чем смертной казнью. Вы, наверняка, видели в подвалах отдела мужчин-псов? Они несут своё наказание. Изо дня в день они охраняют хранилище, не имея права видеть дневной свет, общаться с кем-либо по нерабочим вопросам, использовать магию им тоже запрещено. Но самое страшное не это, — мужчина громко выдохнул, — каждую ночь они видят один и тот же сон в мельчайших подробностях, сон, в котором медленно и мучительно умирают те, кто был им когда-либо дорог. И каждую ночь этот сон заставляет их чувствовать боль утраты снова и снова, не позволяя привыкнуть к этой боли или притупить её. Возможно, я смалодушничал, не захотев себе такой участи, но обрёк себя на худшее. — мужчина усмехнулся, и столько боли было в этой усмешке, что я с трудом сдержала порыв обнять. — Я знал, что веду людей на верную смерть, словно скот на убой. В том бою выжил только я и ещё один полукровка. Наш соперник не тронул себе подобных. Мы вернулись в замок, зализывая раны, словно побитые собаки. Мне снились лица этих благородных воинов, оставшихся навеки лежать на поле боя. Я не мог есть, спать, моя душа отторгала мою магию, я не хотел быть тем, кем являлся. Знаешь, Ника, если раны телесные затягиваются, становясь шрамами, то раны души навсегда остаются кроваточащими рубцами. Я не прошу меня жалеть, хотя чувствую, что в тебе проснулась именно жалость. Я заслужил этого, за все свои грехи. Спустя полгода после той битвы я всё-таки заставил себя возвращаться к прежней жизни насколько это было возможно. Однажды, выйдя в город, я столкнулся с девушкой. Она подошла ко мне и, не мешкая, всадила мне нож в грудь, — я вцепилась руками в подлокотники кресла. — Очнулся я спустя пару дней, меня выхаживал Степаныч, он то и рассказал, что та девушка- невеста одного из погибших солдат, всё то время пока я не появлялся на улице