Ольга Резниченко - Враги Страница 24

(резкий шаг ко мне, схватил за локоть, попытался поднять с пола)

— Уйди, гад!

(нервно рявкнула, вырвалась из хватки)

Попытки усадить, уложить своего Фокса поудобнее, привести в чувства.

— Не смей его тормошить, пока я здесь. Иначе убью… не глядя.

— Да что ты себе позволяешь??? — резко дернулась я,

"нехотя", но все же послушно оставила Мартина, сидящего на полу (облокотила на кресло),

встала, выровнялась рядом с напыщенным ублюдком.

С последних сил сдерживаюсь, чтобы не заехать кулаком… в рожу.

— Ненавижу, когда меня перебивают. А он манерам — явно не обучен.

— Ты — БОЛЬНОЙ!

— Короче, сладкая. Я по делу. И это, прежде всего, в твоих интересах.

— Да пошел ты!

— Уверенна? Уверенна, что хочешь, чтобы я ушел… и оставил, всё как есть?

— Уверенна.

— Ты даже не знаешь о чем речь.

— Мне всё равно. Ничего от тебя не хочу.

— А я хочу. Короче, зря ты так сюсюкаешься, вступаешься за него. Сука он… непорядочная.

— Да что ты знаешь о порядочности?? А?? Геер!

— Побольше твоего, родная. Побольше.

Разводит он таких дур, как ты. Женится, перекатывает договора, бумаги, сливает все добро себе в карман и на счета, а дальше — куколки, аривидерчи.

— Что ты несешь?

— Аферист конченный — этот твой… муженек без малого. Едрёна вошь, как ты только могла на такого имбицила повестись?

— Слушай, может…. ты перестанешь нести чушь… и

— Чушь? На. Вот, держи. Тут всё на него, — швырнул какой-то пакет на кровать. — Почитай на ночь глядя. Прозреешь.

— Может, мне плевать, что у него там за прошлое. Со мной он — настоящий. Честный. И он любит меня.

(захохотал, загоготал Берн истерически)

— Сладкая, не будь такой идиоткой. Ты же раньше умная у меня была. Достаток твой привлекательный. Салоны красоты, третий уже открываете с Дани. Да?

— Слушай, уходи… пока я… тебя с лестницы не спустила.

— Дорогая, если ты думаешь… что я тут из-за ревности выступаю, оклевещиваю твоего благоверного — то остынь. Мне давно плевать на тебя. Всего лишь по старой дружбе… помогаю.

— Дружбе, говоришь?

— Дружбе.

— Мы же… вроде, как и не дружили? Воевали постоянно.

(хмыкнул, отвернулся на мгновение, описывая взглядом круг;

тяжелый вздох)

— Да мне плевать, как ты всё то… называешь. Ясно?

Просто… не будь остолопкой. Не хочу потом твои сопли подтирать.

— Мои? Берн. Ты что-то путаешь… я…

— Короче, — вдруг раздраженно рявкнул, перебивая мои слова,

вмиг схватил меня за подбородок, удерживая голову на месте, приблизился к лицу, — я предупредил. Сама не разорвешь связь — я помогу.

НО свадьбы этой — НЕ БУДЕТ.

— Почему?

— Потому что гниде я тебя не отдам. Ясно?

— А "не гнида" — это ты?

(ухмыльнулся)

— Не без этого.

— Он нежный, ласковый, понимающий, добрый…

Не то, что ты,

паскуда!

— Черт, Лив.

(отпустил, освободил от своей хватки — отступила я шаг назад)

Когда ты уже поймешь прописную истину: доверяй, но проверяй. Хоть бы раз воспользовалась гипнозом — сразу бы… всё поняла.

— А мне и простой веры на слово хватает.

— Да ты что?

— Угу.

(нервно сглотнула)

— И он тебе доверял?

— Несомненно.

— Поэтому ничего о прежних пяти браках своих не рассказал, как и о том, что зовут его не Мартин Фокс, а Джозеф Бринк. ДА?

— Я тебе не верю.

(вдруг снова схватил, притянул к себе)

— Придется. Родная. Придется… поверить.

Черт.

(вдруг рассмеялся, невольно отвернувшись в сторону; снова взгляд в глаза)

Я и не думал, что ты до сих пор трепещешь, дрожишь невольно от каждого моего прикосновения.

— Да пошел ты!

(попытка вырваться, оттолкнуть его от себя)

(рассмеялся)

Вдруг рывок, толчок, напор, и сжав меня сильнее, немного подал назад, а затем и вовсе повалил на кровать.

— Ты… ты, что…. придурок, делаешь?

— Лив, я же знаю тебя… Знаю, что ты любишь силу, чувство защищенности, что ты любишь… меня, а не смазливого, гадкого, бесхребетного малолетку. Умоляю, не ври нам обоим.

— Отпусти меня, — нервно дергаюсь.

Тут же схватил за кисти. Прибил к постели.

— Лив…

— Что ты задумал?

— Прошу, не сопротивляйся…

(вдруг свободной рукой… проник между нами и стал спешно расстегивать на мне рубашку)

— ТЫ ЧТО ЗАДУМАЛ, УРОД???

— Хочу узнать, какая ты на вкус.

— Придурок, ОТВАЛИИИ!!!!!

— Брось… всего немножко…

Разорвал, разодрал одежду (не имея больше терпения возиться)

жадный взгляд скользнул по обнаженной груди…

— Только попробуй, тварь, тронуть!

— А мне и не надо… пробовать…

Прилип, жадно прилип поцелуем к отвоеванному месту

… вобрал, втянул в себя мою грудь…

нежными, ласковыми движениями коснулся влажным языком моего соска, и тут же властно сжал его губами…

(испуганно…. взволновано закусила я язык до боли… желая любой ценой сдержать в себе стон… удовольствия)

Еще короткий поцелуй — и оторвался.

Взгляд в глаза…

— СКОТИНА… — только и смогла прошептать, прошипеть я злобно, все еще давясь приступами эйфории и неудовлетворенной похоти.

— Лив… я знаю,

… знаю, что всё это время… ты любила, любила меня… но врала, как и я только что тебе солгал, что больше… не люблю.

Живо отстранился от меня, стал на колени (но все еще удерживая руки в плену)

… короткий, жадный взгляд, скользнув по оголенному телу, а затем — снова в глаза.

— Смирись, ты — МОЯ.

(едкая, самодовольная ухмылка вмиг скривила его уста)

— Я быстрее сдохну, чем это случится.

(коротко рассмеялся;

промолчал)

Нехотя сполз с кровати, разжал кисть…

Кинулась, кинулась я за ним, и хотела, было, уже выписать пощечину, или, как минимум, смачный пинок, но тот проворно улизнул, увильнул от удара. Рывок, прыжок — и перескоком через стол, вмиг выскочил, выпрыгнул из окна…