Незабудка для конунга (СИ) - Полина Атлант Страница 24

— Ой, там ничего такого нет, лишь поношенные сарафаны… — я широко зевнула и закрыла глаза. Теперь я почувствовала, что после сладкой ночи была совсем разбитая.

— Давай поспи, я разбужу тебя, — Эмма оставила меня отдыхать.

ГЛАВА 17

Вскоре сквозь сон я почувствовала, как мое лицо ласково целуют. Колючая щетина щекотала щеку. По запаху мужского тела я сразу определила, что это мой муж. От Ингвальда всегда пахло лошадью, псиной или медовым элем.

— Сокровище мое, ты не собираешься вставать? — его руки были под нижней рубахой и тискали мою грудь.

— А-а, сейчас… — протяжно простонала я, открыла глаза и улыбнулась.

— Если ты себя плохо чувствуешь, мы можем перенести ритуал на вечер, — шептал он, целуя изгиб шеи.

— Не нужно, — я прикусила губу от удовольствия.

Я хотела привстать, но Ингвальд мне не дал. Он положил меня обратно и лег сверху. Задрал мне рубаху и расположился между бедрами.

— Сейчас я приведу тебя в чувство!

Ингвальд смотрел мне в глаза, его взгляд становился туманным. Я громко вскрикнула от удовольствия и запрокинула голову, когда он овладел мной. Он начал быстро и ритмично двигаться во мне, от экстаза покусывая мои жаждущие поцелуев губы. Я хотела, чтобы он продолжал и продолжал, покачивая в такт бедрами. Вонзила ногти в его плотную кожу и прижималась сильнее к его телу. Мышцы его спины напряглись, и со следующим грубым толчком он громко застонал.

Неописуемая волна ощущений вместе с сильной дрожью охватили мое тело. Я раскинула руки в стороны и расслабилась. Он навалился на меня, прижимая к ложу потным телом, страстно поцеловал.

Я улыбнулась и провела пальцем по его мокрому виску.

— И знаешь же ты способы! — я поцеловала его.

Ингвальд легко рассмеялся.

— Далеко не все, моя Незабудка, — самодовольно ответил он и встал с кровати.

— Я тебе верю, мой ненасытный ektemann!

— Ну, мои мысли заняты весь день только тобой, — он подошел к ушату, обтерся влажной тряпицей и натянул штаны.

Тут в двери постучали, и на пороге появилась Эмма. Увидев нас обнаженными, она сперва растерялась, но все же вошла.

— Гм-гм, прошу за беспокойство, господин и госпожа, но там старый жрец пришел и уже давно ждет вас.

— Сейчас, Эмма, — ответил ей Ингвальд.

— Я подожду тебя, госпожа, в покоях, наряд ужу готов, — подруга кивнула и ушла.

Мне не хотелось вставать, но пришлось. Поднявшись с кровати, я пошла через боковую дверь в свои личные покои.

— Ну и, вы нашли, что мне надеть? — спросила я, увидев на спинке стула груду одежды.

— Для начала я помою тебя, — сказала Эмма и, подойдя ко мне, собрала волосы в пучок.

— Я сама, не маленькая же, — подойдя к ушату с теплой мыльной водой, тщательно вымылась.

После Эмма обтерла меня и натянула почти обтягивающую тонкую нижнюю рубаху с маленьким рукавом.

— Выбери, что тебе нравится, — указала мне Эмма на сарафаны.

— Вон тот, синий, — сощурила я глаза, рассматривая цвета.

— Этот серо-синий? — Эмма выбрала самый нижний и показала мне.

— Да, он новый, откуда он у меня? — я надела поверх рубахи обшитый алыми нитками сарафан.

— Портниха принесла, — ответила Эмма и подала мне башмаки.

В дверь постучал охранник.

— Госпожа Кэролайн, тебя ожидают!

— Сейчас иду! — я быстро нацепила украшения из красного тусклого камня, которые подходили к наряду, и быстро надела черные башмачки.

— Ой, волосы не успели собрать! — всполошилась Эмма.

— Заплети просто косу и завяжи вот этим, — я поспешно достала из шкатулки шнурок с жемчугом для волос.

Прихватив первый попавшийся тонкий плед-плащ темно-зеленого цвета, я поспешила из комнаты. Отец с Ингвальдом уже ждали меня во дворе.

К источнику мы поехали на маленькой телеге. Надо было успеть пройти ритуал до захода солнца.

Традиции есть традиции. Ритуал верности был обычной клятвой, которую дают парочки друг другу в священном месте. Мы не стали собирать толпу со всей усадьбы и поселения. Не могли позволить себе еще одну большую пьянку перед свадьбой. Поэтому Ингвальд позвал только важных свидетелей. В сопровождении дружинников, кроме главного жреца, к источнику пришли мой отец и Лодин с Эммой.

— Мы могли принести эту клятву богам сразу же после нашей первой ночи, — тихо сказала я конунгу, сняла обувь и ступила в холодный ручей.

— Да, могли бы! — согласился со мной Ингвальд и тяжело вздохнул. — Тогда Кристин узнала бы об этом и устроила скандал.

— Почему-то, милый, я думаю, что ты побаивался вовсе не этого скандала, — подняв подол сарафана, я подошла к священному руническому булыжнику.

— Что же тогда это, по-твоему? — Ингвальд тоже снял сапоги и встал рядом.

— Кристин, хоть и была тут чужой, но у нее наверняка имелись верные люди. Народ побаивался ее, поэтому она могла запросто поднять против тебя мятеж, — я была в этом уверена.

— Мятеж? — Ингвальд чуть не рассмеялся в голос. — Вряд ли, моя хорошая! Для этого ей нужна армия.

— Гм! — главный жрец встал перед нами. — Мои дорогие, вы у священного камня, клятву лучше давать только тогда, когда между вами полное согласие. Если же между вами все еще что-то стоит, то лучше отложить ритуал.

— Нет, между нами ничего и никто не стоит, старый жрец… или? — Ингвальд серьезно посмотрел на меня.

— Нет, ничего… — согласилась я и кивнула, у меня не было желания откладывать ритуал на потом. На севере это плохая примета.

Жрец строго посмотрел и взял наши руки.

— От имени северных богов и предков я соединяю вас в пару. Теперь положите свои руки на камень и принесите клятвы верности!

Мы повернулись друг к другу лицом и, не отводя взглядов, положили руки на священный камень.

Ингвальд произнес свою клятву первым, как и положено мужчине.

— Я, Ингвальд из рода Драгоценных, перед этими свидетелями и богами приношу клятву верности своей жене, Кэролайн Вальдбранддоттир!

Сглотнула, волнение охватило меня, и сквозь слезы радости я произнесла:

— Я, Кэролайн из рода Одегаард, приношу перед свидетелями и богами клятву верности своему супругу, Ингвальду Эрлендорсону!

После этого