Крыло Королевы (ЛП) - Торн Джессика Страница 25

Если только Антеес примет меня, а со мной и Империю, которую я представляю.

Где-то посреди всего этого страха спуститься в зал, где столько глаз будут направлены на меня и столько надежд будут возложены на меня, ко мне приходит озарение и болезненное осознание.

Это не Бел входит в тронный зал, а Беленгария, принцесса Вейриана. Я могу спрятаться за этой маской, и она защитит меня не хуже доспехов. Надеюсь.

Против тех вещей, что двор использует вместо оружия. Тех, что страшат меня куда больше ножей и пистолетов.

Собравшаяся толпа кланяется передо мной. В дальнем конце зала на помосте стоит в ожидании Кон. И даже улыбается. Спокойная, уверенная улыбка, которая, я знаю, предназначена только мне одной. Кто же ещё смотрит на него в этот момент?

Почему-то от этого мне становится легче пройти через весь зал по искусно выполненной мраморной мозаике, под высоким куполом с изящной лепниной и витражными панелями. Я заступаю на помост, присоединяясь к Кону.

— Добро пожаловать, Беленгария, — говорит он ясным, громким голосом, который каким-то образом разносится по всему залу. — Мы приветствуем вас как нашу почётную гостью.

Он берёт мою руку и, наклоняясь, подносит к губам. Его поцелуй как легчайшее прикосновение к моей коже. Я ожидала, что он будет небрежным — короли ведь не кланяются, да? — но в его движениях, вне всяких сомнений, есть искренность. Его глаза сияют. Он слегка сжимает мои пальцы, выражая свою поддержку, и затем ведёт меня к месту рядом со своим. Мы как-то странно отгородились от всех придворных, общающихся меж собой. Музыка вновь начинает играть, и я с трудом заставляю себя сидеть на месте, неуверенная, о чём мне с ним говорить. Я надеялась, что у нас будет время наедине и что я смогу узнать его получше, но не таким же образом. Наедине, но окружённые толпой. Кон прочищает горло, словно намереваясь что-то сказать, но когда я поднимаю взгляд, он краснеет и не решается заговорить. Всё это ощущается до жути неловко. Мои рёбра словно сдавливает в тиски. Я заставляю себя дышать глубже и отвожу взгляд.

Вместо этого я сосредотачиваю внимание на собравшихся придворных: рассматриваю их лица, отмечаю, кто с кем общается, кто к кому благосклонен или, по крайней мере, делает вид.

А затем я замечаю его. Гравианца посреди толпы. Он не вписывается в это место. Он, как кошмар, полностью захватывает моё внимание и вызывает нарастающую тревогу во всём теле. Бледное лицо, морщинистое, похожее на чешую рептилии, резко выделяется на фоне загорелой кожи антейцев. Невозможно. Что он здесь делает? Просто стоит там, будто так и должно быть. Он из гравианской верхушки, явно, это видно даже не по внешнему виду или одежде, а по его манерам, по тому, как он держит себя, с каким презрением наблюдает за окружающими. И за мной. Прямо сейчас он смотрит на меня.

Его кожа, белая, как пергамент, резко контрастирует с чёрными шелками и бархатом, в которые он одет. Его черты лица тонкие, прекрасно скроенные, возможно, специально. Они меняют всё, что им не нравится. Технологии, генетика, пытки, пластическая хирургия — все средства хороши. А то, что нельзя изменить, они уничтожают. Даже его волосы выглядят не филигранно вырезанными из алебастра, а не естественными. Но хуже всего его глаза. Холодные и пустые, как серые камни. Он моргает, вторые веки остаются закрытыми на долю секунду дольше, чем внешние.

Мурашки пробегают по моему позвоночнику. Никто больше на него не реагирует, и на мгновение мне кажется, что у меня галлюцинация. Но нет, он отворачивается и заводит разговор с рядом стоящим антейцем. Они даже смеются над чем-то.

Почему он здесь? Сейчас? Посреди всех этих людей. Смеётся.

— Принцесса? — голос Кона тихий, уверенный, но в нём слышатся нотки беспокойства. — С вами всё хорошо? Вам принести что-нибудь?

Он заметил мой испуганный вид. Как и многие другие, наверняка.

Я стараюсь говорить как можно тише, наклоняясь ближе к нему:

— Нет, но… там гравианец.

Он не выглядит удивлённым.

— Посол Гравии, да. Он часто здесь бывает, обычно с требованиями, — в его голосе слышится смех.

Он пытается свести это к шутке?

— Меня никто не предупреждал.

— А нужно было? У нас часто бывают гости. Вон там, слева, стоит делегация Камарта, — едва заметным движением он указывает на трёх людей в тяжёлых одеждах, скрывающих их с ног до головы. Религиозная каста из мира, который мы с Нериссой проходили год назад, но я не думала, что когда-либо увижу его жителей вот так, вживую. — И ещё из Мелии, в той стороне.

— Но гравианец, ваше величество…

— Прошу, называй меня Кон, — произносит он так, будто его это сильно задевает.

Он считает, что сейчас самое время поспорить об именах? Я не поддамся. Присутствие гравианца — это важная проблема. Не могу поверить, что Кон так наивен. Гравианцам нельзя доверять. Никогда. Вейрианские дети знают это с колыбели.

— Неважно. Война между нашими мирами длилась двадцать пять лет. На Вейриане нет ни одной семьи, которая бы не пострадала от их рук. Не говоря уже о том, что гравианцы совсем недавно уничтожили большую часть моей родни и пытались сбить меня в небе, как они это сделали с моей мамой. И вообще, разве не они оккупировали Келту? А он просто… стоит здесь?

Тень набегает на его лицо, во взгляде появляется жёсткость. Он знает мою историю — должен знать, — но, возможно, никогда не задумывался до этого момента. Его тон становится примирительным:

— Мне стоило предупредить тебя. Приношу свои извинения.

Но дело же не во мне. А в монстре, который стоит посреди бального зала, словно там ему и место, будто бы они не боготворят смерть и не строят планы по ограблению каждого мира с ужасающей стремительностью.

— Их здесь быть не должно.

— И как нам тогда мирно выйти из этого конфликта, если отказаться от переговоров? — он качает головой, будто разговаривает с ребёнком, отчего моё лицо вспыхивает сильнее. Я хочу встать и уйти, но это станет дипломатической катастрофой. Но, возможно, это будет не так плохо, как если я сорвусь и врежу. Ему или гравианцу. — Мы обязаны поговорить с ними, Бел.

Я всматриваюсь в его лицо, не веря своим ушам. Свет падает на его лицо, скользя по скуле. На мгновение мне кажется, будто у него там золотые чешуйки. Это завораживает, но иллюзия исчезает через секунду.

Я встряхиваюсь, и ярость вновь разливается по моим венам, прогоняя мимолётное оцепенение.

— Вейрианцы и гравианцы не вступают в переговоры, Кон.

— Зато антейцы вступают, — он выпрямляется на своём месте, явно ставя точку в нашем споре. Да как он смеет так от меня отмахиваться? Я сжимаю зубы, пытаясь найти глазами Шая. Тот уже сверлит глазами посла Гравии. Том и Дэн приготовились меня защищать. Просто на всякий случай. Все возможные варианты событий предусмотрены. Джессем стоит внизу у помоста, держа руку на оружии с показной беспечностью. Петра ходит из стороны в сторону, как дикая кошка, на верху лестницы, оглядывая весь зал и каждого присутствующего. Они знают. Они понимают угрозу.

Гравианцы сначала прилетали в Высший Мыс для мирных переговоров. И наши люди отправлялись на их территории. Они встречались на нейтральных планетах в надежде достичь договорённости. А затем последовали годы войны, бесчисленные смерти.

Им не нужен мир. Им нужны ресурсы. Им нужны жертвы своей кровожадной богине. Им нужны тела, чтобы создавать мехи. Они ненавидят нас. Мы не похожи на них, и они ненавидят нас. Без логики, без причины. Без шанса на мир.

Хотела бы я, чтобы оружие снова было при мне. Моим стражникам, значит, можно иметь его при себе, а мне нет. Прекрасно. Я просто напомню Шаю, чтобы он брал дополнительное оружие для меня, которое он смог бы бросить мне, если дело дойдёт до стрельбы. Антейцы слишком доверчивы. Слишком. А сейчас я ничего не могу сделать, кроме как сидеть и ждать.

Мне представляют разных людей. Я даже не надеюсь запомнить их имена, они так быстро сменяются. Не знаю, есть ли какая-то очерёдность или иерархия. В обратном порядке или как? По семьям? Честно говоря, я не могу полностью посвятить себя этому процессу. Мои глаза не отрываются от этого бледного лица и холодных глаз, которые наблюдают за мной в ответ.