Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария Страница 25

Лауре не хотелось это оспаривать, они едва унесли ноги, и она это понимала. Разбушевавшееся в груди сердце едва приходило в норму, сокращая количество беснующихся ударов, и шум в ушах почти прошёл.

Девушка закрыла глаза, чтобы прийти в себя окончательно. Злобных завываний отсюда не было слышно. В этой комнате царила такая тишина, что успокоение пришло гораздо быстрее, чем она думала, и только мерное дыхание Гаспара убаюкивающе звучало где-то рядом.

Должно быть, она задремала, но не крепко, потому как  вскоре почувствовала какое-то движение рядом. Лёгкое движение воздуха – не более. И в тот же миг прохладная ладонь француза очень осторожно коснулась её щеки.

Несчастное сердце Лауры, замерев всего на долю секунды, принялось набирать обороты заново. Одно прикосновение почти незнакомого мужчины – а сколько эмоций оно вызвало в её неспокойной душе! Нет, она не боялась! Она чувствовала, на подлость Гаспар не способен. И всё же она не должна была позволять ему такое, не в первый день знакомства…

Но ей очень хотелось испытать это прикосновение, странное чувство притяжения взыграло в ней непреодолимой силой,  и какое-то время ей удавалось скрыть тот факт, что она не спит. А после…

Глаза против воли распахнулись, чтобы встретится с синими глазами месье Бертрана. Рука, касавшаяся щеки Лауры, вздрогнула, но он не спешил её убрать. А губы потянулись к губам девушки…

Глава тридцать вторая. Легенда. (Часть 1)

Лес пылал, и было светло, как в аду. Не в прямом смысле – никто не додумался поджигать деревья специально, но от факелов охотников за нечистью было не протолкнуться.

Они - убийцы. Они – враги. Так учили с детства. И незваные чужаки, явившиеся в их дом среди ночи, только подтверждали свою дурную славу.

Их было больше десятка, все мужчины, все до одного вооружены и возбуждены предстоящими убийствами и разбоем. Отнять жизнь, получить трофей – что может быть лучше?

Они не считали их за людей – «нечисть», и этим всё было сказано. Пощады не было никому, ни взрослым, ни детям.

Охотники передвигались от селения до селения, почти не задерживаясь в пути, лишь сон порой останавливал их, и лишь тогда лесные обитатели могли вздохнуть спокойно.

Они не были обычными людьми, по их венам разливалась магия предков, таких же ловцов на хищников, а руки украшали татуировки, способные пылать настоящим живым огнём. Так говорили легенды, и всё же в руках этих людишек сейчас горели обычные факелы.

Охотники уже не таились, они знали, что победили. Доказательством тому служила гора волчьих туш, сложенных одна на другую, оскалившихся и даже после смерти ужасающих своими огромными размерами. Некоторые из них находились в процессе трансформации, и поэтому на волчьих телах проступали человеческие части тела, такие, как пальцы, руки и даже ноги.

Да, мужчины их стаи, были оборотнями, способными перекидываться в волка, и наоборот, всё же большую часть своей жизни проводили в человеческом обличии. И только полнолуние наделяло их особой силой, Луна наполняла их магией, необходимой для продолжения рода, но и свирепостью, присущей зверям их вида.

Они ведь тоже убивали, и, должно быть, за это платили сейчас собственными жизнями. А что касалось их женщин…

В основном их тоже ждала смерть. Нет, они не могли перекидываться в волчиц, как их мужья, но каждая из них была связана со своим мужчиной незримой связью. Подпитывать его, исцелять, чувствовать и направлять, а потому беспрецедентно считалась ведьмой.

Хотя женщины и сами этого не отрицали.

И всё же в первую очередь они были женщинами…

Большинство, конечно же, успело попрятаться, пока застигнутые врасплох  мужчины защищали свои дома и семьи. Лес. Лес всегда был спасением для тех, кто жил там, и никакая магия не была способна разыскать их, скрывающихся в недрах родной стихии.

Но повезло не всем.

Кэтрин была одной из таких несчастных.

Когда всё только началось и в их тихом обиталище послышались первые крики, она, как и все, спала, и, конечно же, не ожидала, что вскоре ей придётся бежать. Бежать, в прохладу и темноту ночи, но как было ещё скрыться от тех, кто называл себя людьми, а действовал хуже самых опасных животных?!

Кэтрин запахнула ставни окна, едва раскрыв их. Незнакомые мужские голоса доносились отовсюду, выли волки. Медлить было нельзя.

Да, их учили, как действовать в подобных ситуациях. С самого раннего детства. И всё же она оказалась не готова…

- Мама! – позвала она, но в доме кроме неё никого не оказалось.

И тут она вспомнила, что мать в качестве повитухи  осталась присматривать в ночь за Гэйлой, та была на сносях, и вот-вот должна разродиться.

Она очень надеялась, что матери удастся спастись.

Нужно было одеться, взять воды и, возможно, чего-то съестного. Но чужие голоса послышались возле самой двери, и девушка опять бросилась к окну.

Возможно, это было ошибкой. Но стук, едва начавшийся в дверь, тут же смолк, и послышались звуки борьбы. Зверь рычал, мужчина палил из оружия, а потом кричал неестественным булькающим хрипом – должно быть, его горло было разорвано.

Кэтрин было некогда, да и не хотелось это выяснять. Она как была, в ночной рубашке, вновь  открыла окно и выскочила в него, подгоняемая животным страхом. Бросилась в лес.

Но споткнувшись, упала, едва сдержав крик, то есть свою погибель. Босая ступня наткнулась на что-то острое, должно быть, торчащий из-под земли камень. Ногу как огнём обожгло, камень взрезал живую плоть, и теперь на неё было не встать, как девушка не пыталась. Что уж говорить о беге…

Прихрамывая, Кэтрин отправилась к ближайшим зарослям, намереваясь там отсидеться. Если вести себя очень тихо, то, возможно, её и не заметят…

Из своего ненадёжного укрытия она видела всё. Как погибает её лесное селение, умирают лучшие воины-волки и со вспоротыми животами падают к ногам двуногих убийц. Вот старик Корли с отрубленной лапой и разбитой волчьей мордой уже закостенел – его убили одним из первых. Молодой сосед Хлои, за которого та собиралась замуж, с открытыми глазами и разинутой окровавленной пастью упал в общую кучу, которую охотники называли не иначе как «падаль». Сероглазый Тико, непримиримый, выходящий победителем из любого боя – только не этого, потому как силы были не равны.

Да, у них были клыки и сила, но у людей было оружие. Страшное, начиняющее плоть серебром, которое в  крови любого оборотня тут же превращалось яд. И спасения от него не было никому.

Кэтрин боялась даже дышать. Её глаза давно перестали моргать, она с обречённой усталостью смотрела на всё это действо, понимая, что лишилась всего - защиты, семьи, стаи. Почти все были мертвы – по крайней мере, мужчины. Женщин видно не было. Должно быть, им повезло больше, и они скрылись в густой чаще леса, уходя тропами, известными только им одним. Или их держат где-то в другом месте. В то, что все они мертвы, Кэтрин верить не хотелось, и она предпочитала думать, что её мать жива…

Шум веток за спиной предупредил её о близкой опасности, но она и повернуться не успела, как широкая мужская рука зажала ей рот и резко вздёрнула кверху, поставив на ноги. Боль в раненой ноге вновь прострелила через всё тело, но на этот раз девушка не могла даже вскрикнуть. А после на неё уставилась пара ехидных человеческих глаз, смотрящих похотливо, слишком самоуверенно, и грубый голос хрипло прошептал: