Стеклянный город (СИ) - Разумовская Карина Страница 25

— Я не буду проситься, мне и тут пока хорошо, — честно сказал я.

— Дело не в том, хорошо тебе или плохо, а в том, как правильно. Виктор уже давно изъявил желание работать вместе со мной, а значит, тебе ничего не остаётся, как занять в будущем место своего отца.

— Нет, подожди, я не… — хотел было я возразить, но она меня перебила.

— Ты ведь принял предложение на работу в совете, — то ли спросила, то ли утвердила она.

— Я принял другое предложение, — быстро ответил я.

— А я сказала, что ты принял это предложение! — Видимо, всё-таки то был не вопрос.

— Но, мам…

— Ты серьёзно думал, что я позволю работать тебе в каком-то несчастном офисе? — снова перебила она меня грубым тоном.

Я многое хотел сказать, но мне показалось, что это бессмысленно. Тогда я посмотрел в окно позади отца, сдерживая яростный поток слов. За стеклом было уже темно.

— Сказать честно, что меня сюда привело? — неожиданно проговорила мать.

Я с вопросительным недоверием перевёл взгляд на неё.

— Меня заставил вернуться мой сын, который по неизведанным причинам встаёт не на ту дорогу.

На этих словах она повернула голову влево, к пустой, на первый взгляд, стене. Словно по её негласному приказу, стена загорелась, явив перед нами экран транслятора. Я увидел себя в чёрном костюме и с золотым галстуком, танцующего на выпускном балу. Экранный я покружил свою напарницу, а затем резко приблизил к себе, из-за чего девушка слегка ступила ему на ногу. Пара как можно незаметнее перебросилась несколькими словами, после чего на их лицах синхронно появилась улыбка. На этом моменте мама слегка поморщилась и отвернулась от экрана, вперившись взглядом в меня. Я не раз просматривал это видео и данный фрагмент всегда невольно вызывал у меня ответную улыбку, но именно сейчас я почувствовал стыд.

— Сегодня я закрою глаза на весь этот позор, — грубо проговорила мама, — но в следующий раз приму жёсткие меры. Как ты вообще додумался танцевать на своём выпускном балу с какой-то грэйершей?

— Нас поставили вместе, — зачем-то начал я оправдываться.

— Да, ваш преподаватель. Я в курсе. Так вот, я позаботилась о её скорейшем снятии с должности.

Я вздохнул и нервно провёл рукой по голове, взъерошивая волосы.

— Успокойся, Лео, — резко сменившимся голосом сказала мать. — Это всё мелочи. Ты, главное, услышь мои слова и не заставляй повторять дважды.

— Вайлет, я думаю, он понял тебя, — сказал отец, предупреждающе, но в то же время с сожалением глядя на меня.

— Вот и хорошо. — Она улыбнулась и ободрительно постучала меня по плечу. — Я рада, что у меня такие понимающие сыновья.

***

Я вошёл в свою комнату и, как только свет автоматически загорелся, скомандовал:

— Выключи, Глорен.

Освещение тут же погасло, окутав всё вокруг густой темнотой. Я подошёл к прозрачной двери, ведущей на террасу, — на небе одна за другой зажигались звёзды. И с каждым новым вспыхивающим огоньком всё сильнее разгоралось пламя злости в моей груди. О всех своих намерениях и планах уже можно было забыть и о сделанном мной выборе — тоже. Никто не позволит жить мне в своё удовольствие. Так мало нам нужно для счастья, но ещё меньше нам нужно для грусти. Всего один недолгий разговор с матерью словно вывел меня из блаженного сна и окунул в несправедливую реальность.

Позади себя я услышал шаги. По лёгкому запаху сигаретного дыма, воспарившему в моей комнате, я понял, что это Викториан.

— Как тебе новости? — ухмыляясь, спросил он.

— Зачем ты пришёл? — зло бросил я.

— Мне нельзя поговорить с братом? — вопросом на вопрос ответил Викториан.

— Нам с тобой не о чем разговаривать. — На этих словах я повернулся к нему лицом: он стоял, облокотившись плечом на закрытую входную дверь, и вертел в пальцах потухшую сигарету.

— Почему же? Мне есть, о чём с тобой поговорить.

Я безразлично повёл бровью, после чего он спросил:

— Как поживает Морал?

— Оставь её в покое, — с предупреждающей интонацией ответил я.

— Я-то оставлю, но будет ли тогда спокойно её сердечко? — с деланным сожалением проговорил Викториан.

— Будет, не сомневайся. Ты ей не нужен.

— Не нужен, однако, стоит мне пригласить её к себе на виллу, она бежит, забывая про все свои дела. — Он саркастично рассмеялся.

— Ты не заслуживаешь её, — бросил я со злостью и отвернулся обратно к окну.

— А кого заслуживаю? Может, твою грэйеровскую подружку? — спросил он поддевающим тоном.

Я резко обернулся, что вызвало новую усмешку брата. В моих жилах начала закипать кровь, а на висках почувствовалась сильная пульсация от злости, которую хотелось обрушить на брата за его необдуманные слова… Или, обдуманные?

— Расслабься, Леон, она не в моём вкусе, — решил успокоить меня Викториан.

После этого он бросил на пол вертевшийся в его руках окурок и, кинув на меня победоносный взгляд, покинул комнату.

Глава 15. Жизнь после

Первый рабочий день — дело интересное, ответственное и очень волнительное. Тем более если ты впервые взбираешься на такие вершины (и в прямом, и в переносном смысле).

Следуя точным указаниям моего новенького сота, на который мне пришлось потратить чуть ли не половину заработанных на экзамене баллов, я поднималась всё выше и выше по этажам при помощи транспортных кабин, стараясь запоминать проделанную мной дорогу. Казалось, что с каждым новым уровнем я уходила всё дальше от той привычной Пирамиды, что располагалась внизу, с её вечной суетой и шумом на центральном кольце. Здесь жизнь протекала очень спокойно и размеренно. Окружение казалось необычным — одни уайтеры вокруг. Их белоснежная униформа при таком ярком искусственном освещении просто слепила глаза, сливаясь с цветом потолка, пола и стен. Возникало ощущение, будто я нахожусь в какой-то ультрасовременной реальности. Хотя, по сути, так оно и есть, поэтому удивляться нечему. Здесь даже воздух словно другой, более лёгкий и прохладный.

Сюда попадали только лучшие из лучших, и мне до сих пор с трудом верится, что я в их числе. Так странно ощущать нечто совершенно новое в своей жизни, и даже немного грустно отпускать старое, каким бы оно ни было.

Первые полгода занимают вводные курсы. У меня будет наставник, который научит всему, что требуется для моей работы. И этим наставником, вернее, наставницей оказалась очень милая женщина преклонного возраста в скромном сереньком костюмчике по имени Марен Келли. Как и я, она когда-то давно набрала высокий балл на экзамене и получила долгожданную работу в офисе. В общем, мы с ней сразу поладили; так сказать, нашли друг в друге родственные души. Она доброжелательно делилась со мной всем своим опытом, а, если я чего-то не понимала, терпеливо объясняла сначала. Ни разу мне не пришлось столкнуться с неуважением новых коллег. Не знаю, как насчёт других офисных блоков, но у нас все работали сплочённо и единодушно, что самым положительным образом сказывалось и на продуктивности отдела совершенствования.

Мой офис располагался на глубине ста пятидесяти метров. По моим подсчётам, когда солнце находится в зените, его лучи без труда проникают на такую глубину и, по сути, их свет должен быть виден изнутри Пирамиды. Я очень на это надеялась, но единственной проблемой было то, что мой офис находился где-то в срединной части города, и ни одно его стекло не открывало вид на океан. Данный факт, признаться, меня расстроил, но у меня были кое-какие планы на этот счёт.

Я изучила по карте расположение этажа, а также все возможные выходы к какой-либо из четырёх граней Пирамиды; и в один день во время одночасового перерыва покинула свой блок, отправившись на поиски «света». Я шла по широким проходным коридорам, которые постепенно сменялись более узкими. Они уводили дальше от моего офиса и, как показывала карта, всё ближе к южной стене города. Но ни в первый день, ни во второй я не успела добраться до неё в установленные рамки времени. В один из моих выходных, которые выпадали раз в пять дней, я решила отправиться сюда же и отыскать необходимое мне место без ограничения во времени.