Академия Магических Ремесел (СИ) - Эмилия Герт Страница 25

Вечерняя практика хороводоведения значилась в расписании занятий не обязательной, но рекомендованной к посещению раз в неделю.

Для хоровода выбирался подходящий холм с площадкой, у которого обязательно был брат-близнец справа.

Начинали водить хороводы во время появления первой зелени. Вечером на вершине холма складывали полешки для костра.

— Ариш, как думаешь, вот этот сарафан надеть или тот, голубой? — Полина растерянно смотрела на разложенные по кровати, расшитые бисером растительным орнаментом, наряды.

— Тебе оба очень идут, Полин, какой ни надень. Какой больше хочется? — я поочередно прикладывала к подруге наряды, любуясь цветочной россыпью бисера.

— Оба больно баски, не могу выбрать, — сокрушалась Полинка.

— Надень сегодня голубой, уж коли я в зеленом. А зеленый в следующий раз, когда я красный надену. Я вот и ленту синюю тебе дам.

— Еще венки нужно сплести, — Полина немного спешила, натягивая расшитую по рукавам рубаху.

— Успеем, Поль, — успокаивала я ее, помогая облачиться в сарафан. — Я знаю, где найти нужные двенадцать трав, не сходя с места, — я рассмеялась, вспоминая свои новые способности по выращиванию каких угодно трав, где угодно. Заодно и попрактикуюсь. Переплетя друг другу красивые косы с яркими лентами, собрались выходить.

— Поля, меч-то тебе зачем в хороводе? От женихов отмахиваться будешь? — спросила я Полину, по привычке схватившую в охапку меч.

— Ох, и правда, — рассмеялась подруга, оставляя меч.

В дверь постучали. Полина открыла. На пороге стоял Митька. В новой, с расшитым воротом, рубахе, в новых сапогах. Со свертком в руках. Полина поспешно отступила.

— Проходи, Митя.

— Вы уже выходили? — отчего-то немного растерянно произнес парень, явно смущаясь.

— Ничего страшного, мы еще не успели, — сказала Полина, — заходи.

— Мы в зеркало посмотримся, — развеяла я его сомнения.

Митька прошел. Положил сверток на стол и произнес, заливаясь румянцем:

— Полин, это тебе.

— А что там? — с интересом поглядывая на чистую льняную салфетку, спросила Полина.

— Разверни, увидишь, — встряла я, уже сгорая от нетерпения. Неужели эти двое когда-нибудь договорятся?

Полина — робко! — это Полина-то! — развернула салфетку. Два больших печатных пряника с глазурью и, судя по аромату, со смородиновой начинкой явили ей свои румяные бока.

— Ох, Митя… — только и смогла тихо произнести приятно тронутая, зардевшаяся подруга.

Митька облегченно выдохнул, разулыбался довольной улыбкой.

— Только я не ем на ночь-то мучного, — довольно категорично вернула его в реальность Полина.

Я даже не сразу поняла, о чем это она толкует. Пряников, что ли не ест? Я открыла, было, рот, чтобы возразить, но получила от Полины суровый предупреждающий взгляд.

Пришлось просто закрыть рот. Вот и пусть сами разбираются! Мне вообще пора идти, еще уйму трав собирать. Венок плести. Хороводы водить.

— Почему это, Поль? — Митька опешил. Озадачился, аж лоб нахмурил. Обескураженно пошарил глазами по комнате. Домовенка ищет, поняла я. Попал Елисей. Надо выручать.

— Фигуру бережет, — встряла я, хоть и обещала себе не лезть. — Видишь ведь, красавица, каких поискать!

Полинка метнула в меня недобрый взгляд. А ну и пусть! Или он еще три года вокруг нее кругами ходить будет, а подойти так и не решится.

Эта заноза обломает же в очередной раз на корню все попытки. Потом страдать будет. Медом не корми, дай пострадать!

— Полин, так ведь тебе кушать хорошо надо, — осторожно начал Митька, на удивление быстро смекнувший суть проблемы. — Ты, на поле-то, вон, сколько энергии тратишь. Тебя пара пряников точно не испортит. Да, даже десяток не испортит. Даже вечером… Ну, утром лишний километр пробежишь.

Митька уже расслабился и сдерживал улыбку, напуская серьезность.

— Сговорились, смотрю, — не выдержав, рассмеялась Полинка. — Спелись, голубки!

Мы переглянулись с Митькой и расхохотались.

— Да ни разу! — отперлась я.

— Ни в жись! — отмахнулся Митька.

Когда мы присоединились к гулянию, на холме уже женщины, счастливые в браке, с игривой непринужденностью начинали водить хоровод, рассказывая о своей ладной судьбе, сплетая широкие плавные движения с восхитительными напевами.

Потом супружние женщины поодиночке за руку стали вводить незамужних в хоровод, внося виток особенной жизнерадостности и даря молодым состояние скромности и простоты, в сочетании с большим чувством собственного достоинства.

Зажгли костер и начались заклички богиням, плавно перетекающие в напевное: «Выходили красны девицы из ворот гулять на улицу…» и дальше в «Уж я сеяла, сеяла ленок… Я полола, полола ленок…».

Пение сопровождалось движениями, характерными для упоминаемой в песне работы.

Мы с Полиной резвились в этом энергетическом вихре ярких и выпуклых образов со вкусом и особым удовольствием, с простодушием и неподдельным, искренним восторгом, всецело отдаваясь атмосфере свободы и веселья, неизменно ощущая на себе заинтересованные взгляды парней.

Вскоре девушки запели призывную: «Собиралися ясны соколы во дубравушку…».

Ясны соколы, вертящиеся и приплясывающие неподалеку, сами, взявшись за руки, составили круг и запели: «Как у нас во торгу клич кликали…», постепенно приближаясь к нашему кругу.

Девушки, уже не скрывающие, что без удали и участия мужчин их забава скучна и утомительна, пригласили парней в свой круг и раздалось: «Заплетися, плетень, заплетися!».

Одна из пар дугообразно подняли руки и под ними стали проходить попарно все остальные, образуя «ручеек», после чего хоровод рассыпался: «Расплетайся, плетень, расплетайся!».

Рассыпавшиеся пары перемешались, затем все повторилось: «Заплетися, плетень, заплетися!».

Непонятным образом, оказавшийся рядом со мной, Даниэль ухватил меня за руку и потащил в арку из множества поднятых рук. Что он делает в хороводе?

Ему пришлось довольно сильно наклониться, а «ручеек» сегодня был на удивление длинный, но он справился с нехитрой задачей.

В льняной вышитой рубахе и холщовых штанах?! Надо признать, он и в этом наряде умудрился быть самым красивым парнем. Или так кажется