На волоске (СИ) - Брай Марьяна Страница 25

— Я уже не уверена, что хорошо знаю себя, - ответила я уже для себя, осторожно поглаживая спину чужого мне человека, который неожиданно стал моим спасением хотя-бы на эти три дня.

Усталость навалилась страшная: физическая работа и нервы давали о себе знать. Я бесстрашно легла рядом с этим великаном и мгновенно заснула.

Утром я проснулась снова одна. Но в ту же секунду дверь отворилась, и я увидела служанку:

— Вставай, Парамай уже работает, - коротко заявила новая девушка, не поднимая на меня глаз.

— А мой хозяин велел не уходить, - заявила я, но, скорее, для того, чтобы позлить барышню.

— Твоя хозяйка – ридганда Фалея, - ответила та и указала мне на выход. Я встала и пошла за ней, и даже была рада тому, что снова встречусь с этим милым стариком. Мне еще предстояло побольше узнать об этом мире, а за работой разговор получался легкий и непринужденный.

— Как хорошо, что твое наказание продолжается, - завидев меня, сказал Парамай.

— И я этому тоже рада, - улыбнувшись, ответила я ему.

— Твой вчерашний рассказ сначала казался мне выдумкой, но я половину ночи не спал, обдумывая его.

— Я хотела попросить тебя рассказать мне об этом мире. Как он называется? Синцерия?

— Да, идем, сначала нас ждет чай, думаю, тебя так и не кормили, - указал он на свою избушку, как только служанка исчезла за воротами.

— Да, даже воды не успела попить. Я хочу хоть немного узнать о Синцерии, Парамай.

— Ладно, слушай, только не перебивай, иначе я собьюсь. Голова уже путает события, девка, - кипяток полился в пузатый глиняный чайник, заполненный травяным сбором, и комнату, окутал аромат лета и меда. Я подвязала вчерашними шнурками рубаху и волосы, как вчера, и села поудобнее, помня, что дед не станет рассиживать с чаем слишком долго.

— Хорошо, молчу, - ответила я.

— Так давно, что отцы наших отцов и отцы их отцов, и даже еще дальше, не видели того времени. Великий Воин Гросс был младшим, но самым умным из сыновей. А к тридцати зимам уже славился столькими победами, что и сам не мог вспомнить сколько их было. Кочевники не хотели поддаваться, и все его братья погибли в войнах, но Гросс осилил не только их, он остановил кровавые распри, став единственным правителем, который начал собирать под свое крыло небольшие станы. Он начал собирать Империю, - старик выдохнул, поставил свою огромную кружку на стол и показал мне, что следует идти работать.

Мы раскладывали из мешков овечью шерсть на солнце. Мешков было много, и он продолжал свое повествование к моей радости:

— Его назвали Гроссом Завоевателем, и тогда о нем узнал Владетель Варкона. И через время он устроил брак Гросса со своей дочерью. Тем самым укрепив государство, которое перешло в руки его сына. Но недолгим было правление юного кангана – через весну его отравили в его же покоях. Сыновья Гросса, коих было тогда больше шести, росли, а жена рожала ему новых.

Подробности войн Парамай не упускал и настолько конкретно называл имена всех сыновей Гросса, что мне становилось не по себе. Хотя ведь мы тоже знаем историю и, если перечислить всех царей, а потом славных правителей после заката правящей династии, то наберется не меньше… но деду, судя по внешности и воспоминаниям о детстве, не меньше ста лет.

— Почти четыреста зим потомки Гросса сменяли друг друга на троне, собирали силой, хитростью и уговорами новые земли под свое крыло. Только вот, однажды столкнулись с силой не меньше своей. Говорят, что можно было договориться, но Гроссы привыкли считать себя первыми, а Мархарат, что возглавлял Шахир-тар-Корреш не уступал. Это не меньшая по величию и размерам империя, - старик вздыхал так, словно сам лично был участником тех событий, но рассказывал так захватывающе, что я не могла оторваться.

— Семнадцать зим шла война, и воинов стало так мало, что разозлившиеся соперники начали отправлять на войну даже дев и мальчишек. Тогда-то и случился перелом. Старшие сыновья тар-Корреша сохранили вокруг себя сильных людей и знать, не отправляли на войну франгов и ксинт, и так смогли сохранить сердце Мархарата – великие умы империи. А Гроссы не жалели людей, думая, что победа уже вот-вот будет за ними, но боги распорядились иначе: Империя распалась, и сыновья последнего Гросса – императора, собирая остатки своих войск и людей, строили новые маленькие канганаты. Новая вражда между братьями оставила единицы от великой семьи, - закончил Парамай и вздохнул глубоко.

Солнце поднялось и жарило нещадно. Я ждала приглашения к чаепитию, но потом вспомнила о том, что скоро снова на ночном небе появится вторая луна.

— Парамай, сегодня мы идем на луг? – спросила я его, в надежде, что разговор о луне тоже был бы неплох.

— Да, только сначала мы перекусим. Много работы сделали за разговором, - он подтолкнул меня к кухне, с чем я была абсолютно согласна.

— Парамай, а про луны? Ты что-то знаешь про луны? Почему их две?

— Всегда было две, - коротко ответил он. – В твоем месте, которое тебе приснилось разве не две?

— Оно мне не приснилось, и там только одна луна, на нее летали люди на кораблях. Это такая огромная повозка, которая летит быстрее падающей звезды. Там, в небе много таких планет, как эта. И всего одна луна, - и тут я поняла вот что: ведь с других планет, возможно, можно видеть не только Луну. А если это просто другая планета?

Парамай вдруг изменился в лице и даже не обращал внимания на кипящий чайник, который он всегда ждал с нетерпением. Показалось, он немного покачнулся, попытался нащупать ручку посудины, но снес чайник с печки. Глиняный черепок развалился на куски, заливая весь пол парящим кипятком.

— Малисат, идем со мной, - вдруг у ворот раздался голос Шоарана. Никогда я не сожалела так сильно о том, что мне придется сейчас расстаться с человеком и прервать беседу.

— Парамай, тебе плохо? – я подошла к нему и взяла за руку, но он моментально ее отдернул. На лице его появилась улыбка, больше похожая на оскал, и он шепнул:

— Иди, нельзя заставлять рингана ждать. Мы их собственность. Иди, - он подтолкнул меня к выходу и закрыл за мной ворота.

Он не отправил слугу, а пришел за мной сам? Зачем? Мысли скакали, пока мы шли к дому. Настроение Шоарана было отменным. Он медленно прогуливался, осматривая двор. На нас косились слуги, а потом перешептывались за спиной. Пробегающие девушки кидали на нас косые взгляды, а я осматривалась, надеясь увидеть Криту.

— Рано утром я выдвигаюсь в сторону Бареты. Расскажешь мне все о том, как сражался твой муж-воин, - в доме он сел напротив меня и заговорил с серьезной интонацией. Глаза его ощупывали каждый миллиметр моего лица, и мне казалось, что так работает его внутренний полиграф.

— Что ты хочешь знать? – я почти выдохнула, понимая, что самый мой основной страх, похоже, миновал.

— Все. Расскажи, как воины в твоем прошлом мире вели войну?

— Я не знаю точно, ридган, и поэтому, могу рассказывать лишь отрывками, - ответила я, понимая, что не смогу даже объяснить, что такое танк или самолет.

— Говори что знаешь, - грубо сказал он и встал. Выглянув за дверь, приказал принести еды.

Я рассказывала то, что знала о войне, на которой погиб мой муж, говорила не таясь, называла все своими именами. Решила, что, если спросит, скажу, что не знаю, как это работает. Я говорила до вечера, а Шоаран подливал мне местного сока. Только потом я поняла, что в сон меня клонит не усталость, а именно этот сок.

Когда Шоаран положил руку на мое плечо и легонько надавил на него, я даже не поняла, что произошло. У меня не было сил ни говорить, ни бороться. Туман, наполнивший мою голову, разливался по всему дому. Я видела трещины на стенах так близко, что края трещины казались горной грядой, а потом моментально взгляд отдалялся и уже стена становилась овальной, потом круглой и закручивалась в немыслимом водовороте.

Шоаран целовал мою шею, гладил лицо, он долго смотрел на меня, потом снова целовал, но уже в губы. И самое страшное, что кроме моего состояния никак не укладывалось в моей голове – мне это нравилось, я не хотела, чтобы это заканчивалось. Внутри бушевал карнавал эмоций и границы между эйфорией и страхом практически стерлись, словно теперь за меня испытывали тысячу чувств миллионы разных людей.