Позволь мне согреться - Ольга Вадимовна Гусейнова Страница 25

Стражи заметно веселились, наверняка у меня на лице много чего было написано по поводу того, что здесь означает «бытовуха». У нас в академии бытовуха – это пыль протереть, полы вымыть, да за собой порядок навести, а здесь… брр.

– Спасибо, – я выдавила благодарную улыбку любезным стражам и последовала их совету.

Я прошла совсем чуть-чуть по левому коридору, когда увидела на лавочке напротив раскрытой двери одного из кабинетов обычную пару городских жителей. Полноватого мужчину, не мага, лет тридцати с обидными залысинами на лбу и блеклыми голубыми глазами; в приличном твидовом сером сюртуке и такого же цвета рубашке. На первый взгляд, он производил впечатление человека, перенесшего большую утрату, – плечи опущены и руки сжаты в кулаки на коленях. Но на второй – нервный жест, с которым он вытирал пот со лба и поправлял ворот рубашки, будто тот его душил, нарушал картинку скорби.

Молодая женщина рядом с ним, одетая в изумрудное платье и легкий плащ с россыпью бантиков по краю капюшона и яркими лентами-завязками, заметно моложе. Но выглядела абсолютно в себе уверенной, презрительно и торжествующе кривила губы, щедро намазанные красной помадой, и прикладывала уголок свернутого платочка к глазам, демонстрируя слезы и пытаясь вызвать сочувствие.

Но меня заинтересовало не ее наигранное горе, а беснующаяся рядом с ней девушка-призрак. Я даже не сразу осознала, что это призрак, а не живой человек, значит умерла буквально пару часов назад и еще переполнена жизненной энергией. Совсем молоденькая, милая девушка с чистыми, нежными чертами лица, в длинной, молочного цвета ночной рубашке с рюшками на груди, почти как у меня самой. Но на этой рубашке следы обильной кровавой рвоты… словно после отравления. Эге…

Мы встретились взглядами с призраком, ее глаза широко, удивленно распахнулись, и тут из кабинета выглянул офицер в форме и крикнул:

– Конвойный! Уведите подозреваемого!

В следующий момент призрак рванула ко мне, пролетев сквозь офицера, заставив его передернуться и оглянуться. Я знаю, что он искал: источник сквозняка и холода, но его не оказалось.

– Дирк не виноват, слышишь! – закричала призрак. – А его в убийцы уже все вокруг записали! Это Герта подсыпала мне яда в стакан с водой, а потом они оба с Вилли наблюдали, как я в муках умираю, захлебываясь собственной кровью. Не дали мне выбраться из дома, позвать на помощь. Когда пришел Дирк, специально заманили его в дом, чтобы увидел меня в крови, и толкнули к моему уже бездыханному телу. Дирк вымазался в крови, а Герта с Вилли устроили шум и гам. Обвинили его в убийстве… Помоги ему!!!

Она захлебывалась в эмоциях, цеплялась за мои предплечья, ее пальцы проникали сквозь них, охватывая меня холодом. Я хрипло выкрикнула:

– Не трогай меня! Не волнуйся, я передам!

И отшатнулась, чем привлекла внимание всех в коридоре: пары убийц, дознавателя и даже спешившего к нам конвойного.

«Печальная» пара на лавочке вряд ли успела увидеть мои светящиеся фиолетовые глаза, а вот дознаватель, уже было открывший рот что-то спросить, промолчал и нахмурился.

Я кивнула в сторону преступников:

– Эти убили!

Сначала вокруг повисла тишина, затем дамочка возмутилась, кривя в некрасивой гримасе алые губы:

– Какой бездны тут происходит?

Ее подельник молчал, по-рыбьи выпучив глаза, и еще сильнее потел.

Дознаватель совсем помрачнел и приказал конвойным:

– В наручники, обоих!

А мне жестом предложил пройти к себе в кабинет. На пару мгновений замерев рядом с ним, перед тем как протиснуться мимо, кашлянув, представилась:

– Маги Мишель Диль, с сегодняшнего дня штатный медиум третьего управления. Кабинет номер семьдесят шесть.

– Учтем! – коротко кивнул мужчина, но спохватился и добавил: – Маго Ивар Шик, старший дознаватель отдела убийств.

В довольно просторном кабинете с шестью столами работали законники, пятеро занимались своими делами, а напротив шестого стола сидел здоровенный кудрявый мужчина, потерянный, буквально морально раздавленный. Он поднял на меня глаза – я расстроенно кивнула ему, сообразив, что в убийстве чуть не обвинили умственно неполноценного человека с руками-лопатами, заляпанными кровью, стараниями сообразительных убийц.

– И что дальше? В чем нас обвиняют, если убийца этот увалень? – злобно прорычала чересчур находчивая зараза в наручниках.

А погибшая одновременно с ней сбивчиво рассказывала, как было дело. Пришлось, взмахнув рукой, приказать ей:

– Подожди! – Дальше под удивленными взглядами всех присутствующих я смущенно достала из ридикюля плотно скрученные рулоном документы, которые мне выдали вместе со значком законника, с описанием порядка различных действий. Я лишь с первыми положениями успела ознакомиться и предложила Шику: – Согласно регламенту номер шесть по привлечению медиумов к дознанию, мне вчера выдали… в общем, кто-то из вас обязан вести письменный протокол с показаниями призрака, переданными с моей помощью. Должны быть минимум два свидетеля…

– Организуем! – Шестеро дознавателей, забыв про свои дела, с азартом исследователей плотно окружили нас.

Маго Шик сел за стол и приготовил бумагу и специальный, химический, карандаш, затем все дружно уставились на меня. С тяжелым вздохом – ненавижу эту часть взаимодействия с призраками – я положила на ближайший стул зонтик-трость и ридикюль. С содроганием сняла перчатки. Быстро нарисовала руническим карандашом защитный круг, а затем, протянув руку к призраку, попросила:

– Предлагаю свое тело, чтобы рассказать правду о тех, кто и как тебя убил. Ровно три минуты на то, чтобы спасти невиновного и уйти за грань. Принимаешь мои условия?

– Принимаю! – радостно согласилась призрак, шагнула ко мне в круг и соединила наши ладони.

Через секунду она полностью заняла мое тело, обжигающий холод разлился по всем сосудам и каждой клеточке, даже душу вымораживая, ведь она только-только умерла и буквально связана со Смертью. Я знаю, как это выглядит, видела пару раз маму, когда ее с огромным трудом привлекали к крайне важным расследованиям: из моего рта вырывался пар, словно вокруг сорокаградусный мороз, а по коже бежала изморозь.

– Я в девичестве Далия Вирт, в замужестве Роуж, заявляю, что меня убила…

Ровно три минуты из моего рта вырывалась жуткая правда о том, как эту бедняжку родители год назад выгодно, как им казалось, выдали замуж за торговца Вилли Роужа. Да только спустя полгода этого тюфяка Вилли окрутила весьма предприимчивая дамочка, поселившаяся по соседству, приторговывавшая «любовью», и решила на себе женить. Но лишаться более чем богатого приданого молодой жены обоим любовникам не хотелось. Вот и придумала ушлая Грета оставить возлюбленного вдовцом, а подставить полоумного Дирка – сына молочника, разносившего заказы покупателям. Далия, добрая душа, его жалела и частенько болтала с ним в дверях, пару раз даже на кухне угощала