Мама для трех лисят (СИ) - Самсонова Наталья Страница 25

— А можно исключить из этого принятия деньги? — просительно произнесла я.

— Нет, — качнула головой Ликорис. — К сожалению, наши мужчины показывают любовь через драгоценности.

— Тогда мне нужно заработать на…

— Нет. Но запомни, если захочешь сделать кому-то из близких мужчин очень больно, купи ему золото за свой счет.

— Я ничего не понимаю, — понурилась я.

— Просто делай, как я говорю. Пойми, у нас родственные связи возникают не только через кровь, но и через магию. Дома я помогу тебе почувствовать нить, протянувшуюся между тобой и ректором. И если ты действительно хочешь сделать ему приятно, то приготовь ему что-нибудь. Или вышей платок. Нарисуй картину — в общем, сделай что-то своими руками.

Ликорис помолчала, а потом вновь заговорила:

— Мы дарим время. Мужчины тратят время и силы, чтобы заработать деньги. И потом дарят женщинам и детям то, что можно купить. Дети не имеют права дарить купленное — они не зарабатывают. И тут мы переходим к женщинам. Негласное правила говорят нам о том, что если подарок сделан своими руками, то он пропитан любовью. Если подарок куплен и дополнен самодельной открыткой — дружеское расположение. Если подарок просто куплен, то равнодушие.

Внимательно выслушав Ликорис, я резонно уточнила:

— Так что, ты предлагаешь мне сообщить ректору, что я равнодушна?

— Эй, мы говорили о деньгах, которые заработала сама женщина, — Ликорис щелкнула меня по носу. — А тут ты пришла в лавку, увидела мелочь для себя, заметила что-то подходящее для дядюшки и племянника. Ты не подарила, ты купила для постоянного пользования.

— Ладно, кажется я поняла.

Выбрать, правда, оказалось непросто. Ребенку очень мало лет, какую драгоценную безделицу я могу ему выбрать? Чтобы не сунул в нос, не потерял и не… О!

— Покажите пожалуйста вон тот браслет. Коричневая кожа, серебро и магерит.

— Это не безделушка, — кашлянула Ликорис.

— Это и не мне, — в тон ей отозвалась я. — Наполню магерит своей силой и пусть племянник носит не снимая, пока заряд не выйдет. Потом еще раз наполню и так пару лет. Это… Это укрепит его врожденную способность сопротивляться проклятьям.

Себе я выбрала витую деревянную шпильку — слишком дешево, Ноэль, а ректору гребень, тоже деревянный, но с золотым напылением.

— У вас имеется алтарный зал? — спросила я.

И меня тут же проводили туда. Наполнив камень, я вернула браслет девушкам и велела запаковать и отправить ректору Айервиллю вместе со счетом.

— Да, миледи. Прошу, коснитесь вашей силой вот здесь, — мне подсунули свиток.

И я замерла, а что если…

Но тычок в бок не дал додумать мысль до конца. Я коснулась свитка и на нем тут же загорелся герб Айервиллей.

— Благодарим за визит, леди Айервилль.

— О, прошу прощения, но я не Айервилль, — я покачала головой и вышла.

Следом за мной вышла и посмеивающаяся Ликорис:

— Теперь они будут гадать, кто ты.

— Ты же сама сказала, ничего не говорить, — хмыкнула я. — Так, погоди. А то, что я на деньги дядюшки купила детям…

— Детям можно покупать все, — отмахнулась Ликорис, — не в том плане, что их нужно баловать, а в том, что источник благосостояния не важен. На свои, на деньги мужа или любовника — не имеет значения. Нам очень тяжело даются дети, Ноэль. Трое детей Кайрнеха это предмет зависти. И глупости, если говорить о той лисице.

— Да?

— У лис нет таких заморочек с истинными парами, как, например, у волков или драконов. У них есть понятие кровной совместимости. Кайрнех и та курица…

— Лисица, — поправила я.

— Куро-лисица, — объединила Ликорис, — идеально друг другу подходили. Да, не было чувств, но чувства… Они могут и прийти, если хорошо постараться. Тем более, что Кайр был в ней заинтересован.

У меня сдавило сердце.

— Но она не захотела рисковать и связываться с магистром теней. Теперь кусает локти — с другим детей завести не удалось, а Кайр… Кайр слишком горд. И…

— Ольтарни?!

Хриплый мужской голос, произносящий мое прежнее имя… Кажется, у меня теперь новый страх.

Ликорис, стоявшая рядом, бросила осторожный взгляд мне за спину и чуть скривилась.

Я же, медленно повернувшись, утонула в серо-стальных глазах Его Высочества. Деррека. Будущий владыка Бельвергейла замер посреди людной улицы. Замер, встретив призрака. Меня.

— Боюсь, что вы обознались, — хрипло выдохнула я.

Боюсь, что мой вид лучше слов говорит о том, что он не обознался. В минуты волнения я белею до синевы, а глаза, наоборот, становятся слишком яркими. И сейчас я… О Пресветлая Матерь, пошли мне успокоения!

Деррек не изменился за прошедшие годы. Лишь плечи стали чуть шире, да в русой копне волос зазмеились седые волоски. Но это у них семейное, король Бодрик к тридцати был полностью сед.

— Я не мог ошибиться, — он сделал шаг вперед и схватил меня за руку, — Ольтарни, моя Ольтарни. Ты жива!

Прикосновение обожгло. В сердце поселилась мучительная, ноющая боль. Жива. И свободна. Но не благодаря тебе, Деррек.

Освободившись, я сделала шаг назад и подняла ладонь:

— Я, Ноэль Альхена Антера, травница и знахарка из Приграничья, утверждаю — мое имя принадлежит мне и не было изменено чужим или родным человеком. Имя мое не было куплено и не было продано. Клянусь. Клянусь. Клянусь.

Деррек не мигающим взглядом следил за темным, гнилостным пятном, появившемся на моей ладони. Оно сжигало кожу, растворяло плоть и причиняло боль. Но лишь отзвучало мое последнее «Клянусь», как пятно и нанесенные им травмы исчезло.

Я сама выбрала себе новое имя. Я родилась заново. Я стала травницей и знахаркой. И ничего, ничего получила взамен.

«Магические клятвы нужно уметь давать», говорил в свое время герцог Терн. «И брать», добавлял его лучший друг, граф Леборо. А потом они задорно смеялись. А я, сидевшая у камина с куклами, слушала и запоминала.

Не зря.

— Теперь мы знаем, кто я. А вот кто вы, молодой человек, пусть стража разбирается, — я старательно отыгрывала пылкую и честную провинциалку.

И на лице Деррека отразилось искреннее недоумение — в столице его знала каждая собака.

Но я-то травница из захолустья. И пусть он не поверит, но… Ему придется принять правила игры — слишком много людей вокруг, слишком много глаза за нами сейчас наблюдает. И слишком громкие слова я выбрала — не было куплено, не было продано. Люди любят такие пафосные речи.

«К вечеру сплетни будет уже не остановить», хмыкнула я про себя.

— Я…

Принц справился со ступором, но его перебила Ликорис, выступившая из-за моей спины и приобнявшая меня за плечи:

— Ноэль, милая, перед тобой наш будущий король, Деррек Адриан Лантош.

Ахнув, я тут же присела в глубоком и старомодном реверансе:

— Прошу прощения, Ваше Высочество.

— Так лучше, — жестко отрезал он. — Позвольте пригласить вас во дворец, госпожа Антер. Я как раз вышел в город в поисках толкового травника.

Потупив взор, я дрожащим голосом пролепетала:

— Это невозможно, Ваше Высочество. Моя жизнь принадлежит моим детям. Я небесная со-мать рода Мор и спешу к моим лисятам. Они слишком много времени провели без меня.

— Отсутствие матери может быть опасно, — добавила Ликорис, — позвольте посоветовать вам хорошего специалиста, Деррек.

— Засуньте свои советы… — вспыхнул было принц, но быстро вспомнил, чья жена стоит перед ним, — приношу свои извинения, леди. С почтением и смирением выслушаю ваши рекомендации.

— Мои рекомендации очевидны — вам нужна магистрис Аркельярви.

Я с трудом сдержала смешок — магистрис и Ликорис были подругами-соперницами. Так вышло, что они, несмотря на крепкую дружбу, все время устраивали друг другу мелкие пакости. Вот и сейчас Кора посоветовала принцу воспользоваться помощью магистрис Аркельярви, а ведь та терпеть не может нашу правящую верхушку.

Тут нужно уточнить, что терпеть она их не может по личным причинам. К политике у магистрис претензий нет — она не интересуется ничем, кроме трав. А леса, пока что, политика не затрагивает.