Тайны адептки Фрэй, или Попаданка против - Катерина Александровна Цвик Страница 25

– Слушай, поговорим об этом завтра? Я сильно устала и еле стою на ногах.

Я и правда хотела лечь в постель и отрубиться, а не выяснять отношения. На понимание со стороны «сестрички» не рассчитывала, но, к удивлению, она сочувственно закивала:

– Да-да, конечно! Уже очень поздно. Пошли помогу тебе высушить волосы и приготовиться ко сну. Нас уже обучили простейшим заклинаниям для облегчения быта, и я освоила сушку волос первая в группе.

– Да? Спасибо…

Я растерялась. Не ожидала от нее подобной заботы. В голову даже закралась мысль: а не была ли я к ней несправедлива?

…В комнате Лайза развила бурную деятельность. Пока я клала на место свои вещи и прикидывала, куда отдать в чистку платье, она сама расстелила мою постель, отодвинула стул и с благожелательной улыбкой ждала, пока я сяду. Это было так необычно и несвойственно ей, что я заподозрила неладное. Но все же с опаской села за стол и посмотрела на Лайзу через небольшое круглое зеркало на подставке, которое специально подвинула. Она изящным движением убрала свои распущенные белокурые волосы за спину и, удовлетворенно блеснув глазами, посмотрела на меня.

– Знаешь, я ведь думала, что я у тебя единственная подруга, а ты, оказывается, еще кого-то нашла. И когда только успела? – трещала она, разматывая на моей голове тюрбан из полотенца и подсушивая им волосы. – Я так переживала! Уже думала идти к дежурной по этажу и тебя искать. Раньше ты всегда ночевала в своей комнате, а тут пропала! У тебя ведь даже парня нет, чтобы задержаться у него.

Она начала меня расчесывать, и за этой болтовней я не сразу заметила, чем именно она это делает. Лишь блеснувшее алым в зеркале навершие костяного гребня привлекло мое внимание и заставило присмотреться. А ведь она расчесывала меня им каждое утро, делая ту нелепую старомодную прическу. Странная забота, но прежняя Тэя любила эти мгновения. Она была очень одинокой, а в такие моменты Лайза уделяла ей все свое внимание, и девушке казалось, что она все еще кому-то небезразлична.

Тем временем болтовня девушки становилась какой-то напряженной, как и ее движения. Она пару раз неаккуратно дернула мои волосы, потом и вовсе с силой провела гребнем, царапая кожу головы.

Я вскрикнула.

– Ой, извини. Я случайно, – нервно улыбнулась она, посматривая на гребень в своих руках. – Давай высушу волосы.

Отчего-то в этот момент я представила, как они у меня от ее сушки загораются, а не высушиваются.

– Спасибо. Я лучше по старинке, артефактом.

– Ну как хочешь, – странно покладисто согласилась она. – Только я тебя еще до конца не расчесала. Там колтун, – и принялась с остервенением вычесывать мои волосы, бормоча что-то себе под нос.

В голове странно зашумело, руки налились тяжестью. Сильно же я устала. Но тут Лайза испуганно вскрикнула и, подскочив на месте, выронила гребень.

– Что это было?! – взвизгнула она.

– Ты о чем? – с трудом приходя в себя, спросила я.

– Что-то дотронулось до моей щиколотки!

Я вспомнила, что в комнате меня должен был ждать Гошик, и предположила, что это его шалости.

– Тебе, наверное, показалось, – поспешила заверить девушку.

– Да? – она нервно оглядывала комнату. – Наверное. А где мой гребень?

Я тоже огляделась. Гребня нигде не было.

– Наверное, под кровать угодил, – нашла я самое логичное объяснение.

– Наверное… — Лайза с опаской туда посмотрела, но нагнулась и начала шарить там рукой. Вдруг завизжала и взлетела с ногами на мою кровать — только тапки в разные стороны полетели. – Ай! А-а-а-а!

– Ты чего?! – опешила я.

– Там крыса! Точно крыса! Я видела! Я почувствовала, как она снова коснулась меня своим мерзким хвостом!

Гошик — не крыса, хотелось сказать мне, и я поспешила заверить девушку, что ей показалось.

– Тогда достань мой гребень! Сейчас же! – скомандовала она.

– Лайза. Я устала. И лазить среди ночи под кроватями не собираюсь, – устало вздохнула я и потерла пальцами глаза. – Приходи завтра, достанем мы твой гребень. А пока, очень прошу, дай мне отдохнуть!

– Но там крыса! Как ты собираешься спать?! Она же ночью может залезть к тебе в кровать?!

– Так ты сейчас переживаешь о крысе, которая может залезть в кровать, или о гребне, который я должна у этой крысы прямо сейчас отобрать?

Лайза хватала ртом воздух, не в силах сходу подобрать ответ.

Я же встала, собрала ее тапки и приглашающе взмахнула рукой, предлагая слезть.

– Но… — она с опаской осматривала пол.

– Лайза, я стою на полу. Никакие крысы на меня не бросаются.

– А… гребень? – опасливо спускаясь вниз и отбегая к двери, спросила она.

– Завтра, все завтра!

– Но…

– Хочешь сейчас — лезь сама. А я спать.

Я демонстративно отряхнула постель и взялась развязывать пояс халата, всем своим видом намекая, что разговор окончен, и я готовлюсь ко сну.

– Ну… Ладно, – неохотно согласилась Лайза. – Утром я к тебе зайду. Спокойной ночи, – и вышла.

Я прошлепала к двери, закрыла ее на замок и вернулась к кровати.

– Гошик, вылазь, – позвала, и через пару секунд показался его черный носик, а потом и он сам. Запрыгнул мне на руки и затарахтел, когда я начала поглаживать его шерстку. – Ну и что это было?

Он вздохнул. Шмыгнул под кровать, и оттуда вылетел гребень, а потом появился и сам зверек. Он опасливо его обошел, протянул лапку и тут же отдернул, будто ожегшись. А потом начал демонстративно закрывать себе хвостом глазки, будто боится его.

– Он опасный? – догадалась я, и получила утвердительный кивок.

Присела рядом с Гошиком и начала пристально рассматривать гребень.

Длинные костяные зубья, искусно сделанное ажурное навершие, украшенное оранжевым камнем и россыпью белых камешком поменьше.

– Дорогая вещица… А не от нее ли мне сейчас так поплохело? И вообще, зная характер «сестрицы», очень странно, что она каждое утро тратила драгоценные минуты, чтобы причесать ту, на кого ей было глубоко наплевать в другое время, – рассуждала я вслух. – И если сюда присовокупить то, что я с такой готовностью отдаю свою силу и жизненные силы любому желающему, то это наводит на неприятные мысли…

Я задумалась. По сути, больше ни с кем все эти годы у Тэи тесного общения и не было. Подруги, друзья, просто приятели… Все это проходило мимо нее. И если подойти к вопросу чисто логически, то выходит, что все это время что-то отдавать она могла только своей «любимой» «сестричке», а до этого гребешок был мною замечен в руках мачехи. Она всегда меня им расчесывала, выражая свою забота. Ага…

И не был ли этот гребень тем самым проводником, который и настраивал мою ауру и организм на подобную отдачу? Или я все себе придумываю?

Прикрыла глаза. Как же я сегодня устала.

Завтра. Все завтра. Такие мысли нужно думать на свежую голову. А пока…

Достала чистый платок, обернула им гребень, стараясь не касаться его голыми