Идущая сквозь миры (СИ) - Лесана Мун Страница 25

И я проснулась, словно толкнул кто. Открыла глаза и сначала не поняла, где нахожусь. Еду куда-то. Сажусь и в ужасе замираю. Меня везут в открытой повозке с решетками. На грязном полу солома, на ней я и спала до сих пор. Вокруг повозки едут незнакомые вооруженные мужчины. Я насчитала десять человек. А еще, рукава на моем платье оторваны и хорошо видны черные рисунки на моей руке, но они какие-то плоские, не такие, как всегда. И внутри растет ощущение, словно чего-то не хватает.

Пытаюсь обратиться к своей магии и с ужасом понимаю, что ее нет. Совсем! Что происходит вообще?!! Приподнимаюсь и сажусь ближе к решетке, пытаюсь обратиться к одному из тех, кто едет рядом с повозкой.

— Прошу прощения. Почему я в клетке? Я ни в чем не виновата.

— Мне нельзя с тобой разговаривать — отвечает совсем молодой парень.

— Я не прошу со мной разговаривать. Просто объясните, что происходит?

— Мне нельзя разговаривать с ведьмой! — отвечает он с ненавистью, и отъезжает дальше от повозки, от меня.

Ведьма? Почему он так меня назвал? И кто такая ведьма? И где Ян с Хэйдом, почему они не тут? Неужели с ними что-то случилось? Я же помню, что мы падали в разлом все вместе.

Тем временем, мы въехали в город. Народ, одетый крайне бедно, разбегался при появлении первых всадников. Слышно испуганный шепот отовсюду:

— Ведьма. Ведьма.

Прямо перед моей повозкой, женщина выхватывает мальчишку и прячет его за своей спиной, а он вырывается:

— Мам, смотри какая красивая принцесса.

— Молчи, глупый. Какая она тебе принцесса? Это ведьма!

Увидев, что я смотрю на них с сыном, женщина не на шутку пугается и шепчет мальчишке:

— Тише, тише, глупый. Беду накликаешь. Закуси язык, а то она смотрит. Чтоб не могла порчу навести. О, Боже! Что ж она смотрит так? Неужели проклянет? О, нет. Падай на колени, падай, я сказала.

И они оба падают на колени, уткнувшись лбами в грязь у дороги. Отвожу от них взгляд. Странные какие.

Довольно скоро повозка проезжает по мосту и въезжает во внутренний двор замка. Останавливаемся. Я настороженно осматриваюсь. Стражники спешиваются, подбегают какие-то люди, наверное, прислуга, забирают лошадей. На меня никто не обращает внимания. Потом все расходятся, кто куда, а я так и остаюсь в повозке за решеткой, посреди двора. Начинает накрапывать дождь. Чудесно.

Примерно через час, может, больше, когда я уже прилично промокла и продрогла, к повозке подошли три человека. Один — старший, двое — чином помладше. Старший открыл замок на клетке, а два других весьма грубо и бесцеремонно вытащили меня, и повели вслед за первым.

Привели в большой зал. В камине ярко горит огонь, на столе стоит еда, в высоком кресле сидит мужчина средних лет. Его можно было бы назвать красивым, если бы не холодное выражение глаз. Едва он меня увидел, как улыбка зазмеилась в углах его губ.

И мне стало страшно. Я одна и без магии, той самой, которую всегда ненавидела, а сейчас, оказывается, была бы совершенно не против ее использовать.

— Оставьте нас — скомандовал мужчина, и стражи моментально вышли.

Сразу видно, привык повелевать. Но ведь и я не из простолюдинов, поэтому гордо вздернула подбородок, равнодушно глядя, как он подходит ко мне. Его холодные глаза обшарили все мое тело, особенно остро прошлись по рунам на руке.

— Добро пожаловать в мои владения.

Двусмысленно прозвучало, однако.

— Благодарю. Вынуждена отказаться от вашего гостеприимства.

— Увы, отказа не приму — буквально насильно берет меня за руку и ведет к столу, усаживает на стул, сам садится рядом.

— Оглушенный вашей дивной красотой, забыл представиться. Позвольте исправить оплошность. Александр Збрежик, владелец земель и данного княжества, где вас обнаружили мои верные слуги. А как ваше имя, прекрасная дама?

— Можете называть просто — Ваше Высочество — отрезаю весьма бестактно.

Его злая улыбка обнажает острые клыки, не свойственные людям.

— Вижу, по-хорошему у нас с вами не получится. Тем лучше, я люблю, когда по-плохому. У вас два выхода, Ваше Высочество. Или на костер, или в мою постель. Вы — ценный экземпляр, неизвестная мне магия, не хотелось бы вас убивать, но если вынудите…

Видимо, Александр решил, что убедил меня, потому что встал, обошел стул и остановился со спины. Провел руками по моему затылку, шее, спустился на плечи. Его похотливые пальцы гладили и ласкали, но ничего, кроме гадливости у меня не вызывали. Поэтому я набралась смелости, а, может, дурости и сказала:

— Лучше на костер.

Он резко остановился, отошел.

— Как скажете — ответил абсолютно равнодушно.

И тут же в залу вошли стражи.

— В темницу ее. И приготовьтесь к завтрашней казни — распорядился местный властитель.

Меня резко подняли и потащили по коридору.

Ян, Хэйд, надеюсь, вы живы и найдете меня…

Глава 18

Раяна

Под руки меня так и протащили по ступенькам вниз, в подвал. Бросили за решетку и закрыли. В мокрой одежде в этом подвальном помещении было очень холодно. Отбивая зубами дробь, я пыталась согреться единственным доступным мне способом. Конечно, физкультурой, любимым маминым методом.

Сначала бег на месте, потом правильные приседания, выпады на обе ноги по очереди и, конечно, отжимания с планкой. Мама бы мной гордилась. В какой-то момент мне стало даже жарко. Едва я закончила, как в подвал зашел один из стражей, через решетку протолкнул мне какие-то тряпки и ушел. Это оказалось тонкое покрывало, несколько непонятных лоскутов и грязное, колючее одеяло.

Быстро, пока я одна, сняла свое мокрое платье и замоталась в покрывало, повязав так, чтобы оно не спадало. Не очень греет, но зато сухое, а это уже что-то. Сверху накинула на себя лоскуты и накрылась одеялом. Сейчас не до брезгливости. Н-да…, видели бы меня родители. Немного взгрустнулось. Как там они? Как дядя? Удалось ли ему уладить конфликт из-за разломов или ситуация на политической арене стала только хуже? Улеглась на лавку, стараясь не скинуть платье, которое разложила для просушки, и как-то незаметно для себя, заснула. Сказывалась усталость, как физическая, так и эмоциональная.

Проснулась от того, что кто-то нагло лапал мою грудь. В шоке открыла глаза. Их было двое, видно, что из низших слоев: по одежде, поведению, лицу, говору.

— Давай, красотка, не артачься! Мы с Жаком знаем, как ублажить таких горячих девчонок, как ты. Подаришь нам немножко своего внимания, а мы дадим тебе зелье, оно одурманит, и тебе не будет больно, когда казнят. Ты такая хорошенькая, беленькая и гладкая. Мы