Сердце Дэва. Искатель - Елена Майская Страница 25

Не знаю, насколько эта теория верна, но она ничем не хуже многих других. И даже лучше! Вполне может так статься, что Дэв был представителем Древних. Вполне! Но как найти Родэм? Нас чудом прибило к нему во время бури, и слава Всевышнему, что нашлись там материалы для починки брига. Но сколько раз я в дальнейшем пытался найти остров, сколько убеждал совет в его существовании. И ничего. Говорить честно, так я уже и сам сомневаюсь в том, что сам там бывал.

11 апр.

Завтра на рассвете уходим на юг к Пеласке. Там скоро как раз начинается лето, и снега будет поменьше. Надеюсь, удастся забраться поглубже, куда даже самые безбашенные золотодобытчики не совали свои кирки.

Вернер с командой отправились к Таркани ещё вчера. Тепло распрощались, особенно с Фринном. Обменялись контактами, он мне показал фотокарточку своей жены и дочери. Обе, надо сказать, красавицы, хоть и весьма своеобразные. Чувствуется в них что-то дикарское.

Я же, в свою очередь, показал Фринну своих. Получил массу приятных и добрых слов. А потом весь вечер пил в одиночестве. Сколько раз уже я покидаю дом так надолго да всё никак не привыкну. Как там сейчас моя Наиночка? Как Милочка и Максимка? Сердце рвëтся, как представлю, сколько вëрст между нами, сколько милей. И так нестерпимо хочется бросить всё и скорее домой. Обнять их, милых, к себе прижать.

Может…»

День так и закончился на полуслове. Дальше шли описания морского перехода и быт на корабле. Ничего такого, что пролило бы ещё немного света на историю общения Афанасия Рябова и Казимира Фринна.

— Ну вот, — удовлетворëнно захлопнула дневник Мила и отдала маме. — Я же говорила, что он хороший человек. А вчера просто вышло недоразумение.

— Не понимаю, — произнесла задумчиво Наина Вячеславовна, тоже прочтя записи. — Я прекрасно помню, как Афоня злился даже от одного упоминания фамилии этого Фринна. Должна ведь была какая-то причина.

Она пролистала дальше, почти до самого конца. Искала, хмуря брови, и никак не могла принять очевидного.

— Мамуль, может, ты просто ошиблась? Столько лет прошло. Мало ли, с кем папа ещё встречался? От гадов никто не застрахован.

— Нет-нет, я точно помню, что причина была во Фринне. Вот! — мама ткнула пальцем в запись на предпоследней странице. И сама же принялась читать вслух: — Двадцатое ноября.

Наконец добрались до Порт-о-Лейн. Слава Дэву! Ещё немного, и Адамар! Представляю, как поразит совет моя находка. Я описывал еë раньше, но сегодня ночью заметил интересное сходство со сферическим небесным атласом. Ему не требуется динамическая энергия, а от преломления света возникает проекция карты какого-то побережья, но не звëздного неба. Механизм тот же, однако уровень технологии недостижим для нашей науки.

Таким образом, помимо вопроса о происхождении артефакта в тундре, где, кроме примитивных кочевников, никогда не было человека, возникает вопрос и о том, что за местность изображена на карте. Очень занимательная вещица. И есть у меня робкая надежда, что она лишь звено цепочки, которая тянется к чему-то грандиозному!

Как оказалось, в Порт-о-Лейн также прибыл и Отто Вернер. К несчастью, часть его команды погибла на Таркани. Высказал ему свои соболезнования. Увы, но все мы под Дэвом ходим.

Что интересно, Вернер сильно разругался с Фринном и велел ему проваливать с корабля. Даже не могу представить, что у них стряслось, но я с готовностью предложил Казимиру место у себя на бриге. Такие люди мне были бы нужнее во время экспедиции, но так я, по крайней мере, скоротаю время в пути до Адамара за доброй беседой.

Мерзавец! Подонок! Тварь неблагодарная! Я не верил Вернеру, когда тот рассказывал, как Фринн изменился, но оказалось, что всë это правда! Не успел Фринн ступить ко мне на борт, как тут же выкрал артефакт с таинственной картой и был таков. Подлая змея! Убью гадину, попадись он мне. Видит Дэв, убью!

Последние слова Наина Вячеславовна проговорила быстро, глотая окончания. Не хотела озвучивать брань. Но и без неë было ясно, что Афанасий Фёдорович писал эти строчки в гневе. Ровный почерк заплясал, появилось много острых углов и размашистых витков. Да и перо он вдавливал так, что даже спустя семь лет на бумаге остались глубокие борозды.

Больше аргументов у Милы не осталось. Фринн и правда оказался мерзавцем. А уж сколько из того, что он говорил ей вчера с искренним видом, оказалось враньëм. От этого к горлу подступил ком, затошнило, будто от отравления. Мила прикрыла рот рукой.

— Да, теперь я всë это вспомнила, — тихо произнесла мама, вернула записную книжку на место и закрыла ящик. — Не знаю, как таких людей земля носит.

Глава 15. Убийца, но…

Мила не знала, куда себя деть. Возмущению не было предела, и уже ни о какой подготовке к семинарам не могло быть и речи. Она долго металась по своей комнате, перебирала флакончики на туалетном столике, перевешивала платья в шкафу.

Потом включила сериал. Провела рукой по зеркалу шкафа, где стекло было обработано незаметной на первый взгляд тарнавской пылью. Вместо отражения проявился экран обозревателя эфира, где на небесно-голубом фоне парили подвижные облака иконок. Мила выбрала имперский киноархив и там указала на первый попавшийся сериал.

Воздух завибрировал голосами актëров, на экране появился пейзаж Северной Террании. Уютного городка, окружëнного горами. Кто-то кому-то признавался в любви, стоя на балконе в одних трусах и дрожа от холода.

Мила устроилась на кровати, но и теперь не смогла расслабиться. Так и выключила всего через десять минут, толком ничего не запомнив. Потом открыла переписки с отцовскими друзьями, но там ничего нового не оказалось. Все молчали. Не принесли весточку и крупнейшие газеты с побережья Бушующего океана.

Миле стало казаться, что в комнате слишком тесно, и она отправилась погулять перед ужином. Далеко не уходила. Прошла по саду и устроилась на скамейке в тени рослого куста. Закрыла глаза. Прислушалась к убаюкивающей тишине.

Перед глазами красочно всплывала сцена из рассказа Вернера. Вот Фринн бежит из деревни туземцев, держа за руку молодую полураздетую девчонку.

Он в грязной потрëпанной рубахе, серые штаны ниже колена оборваны. Лицо взмыленное, заросшее склоченной бородой, волосы просалены и растрëпаны. Дикарка же чиста и невинна, темна, как сама ночь, а зрачки еë глаз как будто светятся от белизны. Грудь крест накрест перевязана грубыми лентами, на поясе шелестит короткая юбка из пальмовых листьев.

Они бегут ночью, и